4.11.98

Соглядатай

"Свидетели Церетели 2" ^*

Браво великому художнику, браво!
М. Шагал о Церетели

Спору нет, Зураб Константинович Церетели фигура значительная. Его "персона" (персональная выставка), впрочем, не в состоянии добавить какой-то иной штрих к этому новорусскому феномену, не лишенному, однако, загадочности. А загадок предостаточно. Прежде всего, конечно, по какому ведоству его проводить: он художник в политике или политик в искусстве. Скорее - и то, и другое одновременно. Но надо отдать должное Зурабу Константиновичу: он, несомненно, гений дипломатии. И, честно говоря, если бы в Малом Манеже открылась фотовыставка из архива мастера, то эта сторона его таланта нашла бы весьма веское подтверждение. В самом деле, в роскошно (по-советски) изданной монографии, которая несколько напоминает альбом по ковроделию, есть приложение, дополненное фотографиями автора, снятого в компании с разными известными персонажами, как то: с Марком Шагалом, с Робертом Раушенбергом, Джорджем Бушем, Джеймсом Бэйкером, Матерью Терезой, Андреем Вознесенским, Марчелло Мастрояни, Робертом де Ниро, Маргарет Тэтчер, Эдуардом Шеварднадзе, Биллом Клинтоном и, конечно, с Юрием Михайловичем Лужковым - безусловно, самым влиятельным и активным почитателем его таланта.

Надо сказать, что опора (в данном случае фотосвидетельство) на авторитеты - в последнее время довольно распространенный прием в нелегком деле укрепления собственного имиджа наших поп-звезд. Аналогичные фотодокументы выгодно иллюстрировали недавно вышедшие автобиографические изыскания Евгения Евтушенко и Андрона Михалкова-Кончаловского, тоже весьма знаковых для отечественной культуры фигур. Но что интересно, на фотографиях с Зурабом Константиновичем все звезды (и это очевидно) как бы покорены доверительной атмосферой общения, "лучистой аурой" самого мастера. И в этой естественности, в этом умении расположить к себе любого - будь то Мать Тереза или Адриано Челентано - и заключается сила его таланта. В этой связи вспоминается известный фильм Вуди Алена "Зелег", где главный герой владеет чудесным, почти сверхъестественным даром, умением расположить к себе. При этом Зелег претерпевает странные метаморфозы в физическом плане, он как бы перевоплощается в собеседника, повторяя его черты, становясь его отражением. Здесь уместно вспомнить слова Юрия Михайловича Лужкова о Церетели: "Весь диапазон тех направлений, которые искусство <...>, он хочет обнять, он хочет оплодотворить своим необычайным талантом".

И это, как ни странно, соответствует тому цельному подходу, который демонстрирует политик Церетели и художник Церетели. Как верно заметили Ник Молок и Леонид Самоцветов в журнале "Итоги", генетически искусство Церетели восходит к эстетике "Левого МОСХа", но что такое эстетика "левого МОСХа"? Это прежде всего и в основном - стилизация. Стилизация как принцип и стратегия. А в случае с Зурабом Константиновичем эта стилизация приобретает тотальный характер, становясь орнаментом, декором, бесконечным ковром-хамелеоном, который из мозаики перетекает в бронзу, переносится на холст или принимает форму любимой им грузинской чеканки. При этом хамелеон способен принять любую стилистическую окраску, начиная с фовизма раннего Матисса или экспрессионизма Жоржа Руо и Дерена, кончая Виктором Васнецовым или Сикейросом одновременно. Бессмысленно предъявлять в случае с Церетели рамки вкусового подхода. Колоссальная энергия "великого декоратора" в нем бьет через край. И это проявляется во всем, за что он берется: в мозаичных автобусных остановках в Грузии, в ансамбле на Манежной площади, памятнике Петру или Московском зоопарке.

Зураб Церетели с постоянством гения все превращает в тотальную стилизованную декорацию. И пусть уличная реклама его персональной выставки напоминает овощную ярмарку: это тоже часть его бесконечного ковра. Он не оговорился, заметив, что "тут есть живопись, графика, немножко поп-арт". Он лишь немножко ошибся: тут есть "множко арт-поп". Именно такое искусство занимается украшением городского ландшафта, салонного интерьера и наших мозгов.

• Домашняя страница Зураба Церетели
  www.mifs-unesco.ru

^* Заголовок этой заметки в каком-то смысле цитирует название акции Анатолия Осмоловского "Свидетели Церетели", которое в свою очередь возникло при коллективном обсуждении оной в мастерской Авдея Тер-Оганяна на Бауманской, 13 весной 1997 года.

Андрей Горенко

Dolce & vita:
Если показы проходят, значит, это кому-нибудь нужно.

Красивая жизнь все еще теплится в нашем городе. По крайней мере, ее остатки. В этом убеждает прошедший в конце прошлой неделе показ зимней коллекции ведущих модельеров мира, организованный журналом Vogue на территории одного из столичных магазинов. Имена Гуччи, Гальяно, Сандер и Шанель звучат, как заклинание, для поклонников готового и сшитого на заказ платья. Конечно, это не было показом коллекций в строгом смысле слова: несколько вещей одного, несколько другого - из того, что было в магазине. Но, как заметила редактор Vogue Алена Дорецкая, "цель этой акции была исключительно ознакомительная: показать нашим клиентам - вот так это смотрится на живом человеке". На живом человеке, надо сказать, все это смотрится безупречно, особенно если его размеры 90-60-90.

Итак, во что же одеться грядущей зимой. Материалы - бархат, трикотаж, твид, мех. Длина - 3/4 или до пят. Цвет - черный, белый или серый. Рисунок (если он есть) - цветы, вышивка или что-то вроде масляных мазков на картине. Мужчины носят пиджаки и пальто на трех пуговицах, женщины - безумно элегантные сюртуки, и чем больше на них пуговиц, тем лучше. Обувь, в принципе, одинаковая: и мальчики, и девочки одевают минималистические ботинки на завязочках, отличительный половой признак которых - размер. Новшеством этого показа стало намеренное подчеркивание интеграции наших модельеров в общемировой процесс. Если пальто из белой норки - то только от Елены Ярмак; если пышная шапка из лисы - только от Ирины Крутиковой. В конце концов, меха действительно нужнее нам, так что и шить надо самим.

Что касается вечерних туалетов, то здесь уходящая в Лету роскошь граничила с вполне актуальным безумием: меховое боа в сочетании с топом на бретельках, или платье из серебряного корсета и полупрозрачной юбки. Абсолютным безрассудством выглядели серебряные босоножки, состоящие из подошвы, каблука и лямочек. Совместить роскошь и практичность попытался Кристиан Диор, соорудивший твидовые юбки с кружевными вставками. Хотя, в общем, стилевых и тканевых комбинаций было не много. Основные тенденции сезона: минимализм, чистота цвета и простота кроя.

К заслуге Vogue можно отнести тот факт, что показ не выглядел пиром во время чумы, хотя все предпосылки для этого были. Мода из тех отраслей, что сильно пострадали от кризиса. Почти исчезли "новые русские", готовые выложить большую сумму за маленькое черное платье. Закрываются модные журналы и бутики. Те, что остались, редко что продают. При том, что мода играла совсем недавно в России роль, может быть, большую, чем во многих других странах. Она не была изолирована от жизни, она была явлением стиля жизни. Жаль, если мы ее потеряем.

Сердца четырех

NET - это не компьютерная сеть, и даже не слово "нет", произнесенное с грузинским акцентом. Вообще-то это пишется как N.E.T. (Н.Е.Т.) и является аббревиатурой названия новорожденного международного фестиваля "Новый Европейский Театр". Фестиваль придумали четыре театральных критика из ведущих московских СМИ: Алена Карась ("Эхо Москвы"), Марина Давыдова ("Время МН"), Роман Должанский ("Коммерсант") и Наталья Якубова ("Московский наблюдатель"). Можно, конечно, иронизировать по поводу того, что критикам надоело критиковать и они решили заняться конструктивной деятельностью, тем более, что заявка фестиваля звучала почти по-детски: "так получилось, что мы поездили по миру и отобрали то, что нам понравилось, интуитивно". Да и название фестиваля пугает своей масштабностью - Новый, да еще и Европейский. Но какими бы громкими посылами ни руководствовались организаторы, сам фестиваль обещает быть неожиданным и интересным. Из 13 театров, принимающих в нем участие, 6 - из Восточной Европы. Их приезд, возможно, станет открытием совершенно нового театра. Как отметил Роман Должанский, "словенцев Москва еще не знала, словаки приезжали лет 10 назад, а болгар мы увидели совсем недавно благодаря Дням Софии".

Фестиваль открылся 2 ноября базовой для современной драматургии пьесой Горького "На дне" в исполнении Театра имени Ивана Вазова (София). В течение недели на разных площадках будут сыграны два Набокова ("Машенька" Театральной компании Сергея Виноградова и "Камера Обскура" театра-студии п/р О. Табакова), "Катерина Ивановна" Л. Андреева (театр "Модернъ") и гоголевские вариации "Шинель # 2737 с половиною" (Школарусскогосамозванства). Венгерский театр "Скене" покажет спектакль с сугубо этническим названием "Правдивая и искренняя жизнь рыцаря Трольда Векдраэля", а театр "Ложа" из Кемерово - моноспектакль "Как я съел собаку". Подобный стилевой и текстовой разброс призван дать представление об общих тенденциях развития пресловутого Нового Европейского (если, конечно, не создаст впечатления эклектики).

Во время фестиваля, с 6 по 8 ноября, в болгарском культурном центре пройдет семинар "Славянский базар - 101", в котором примут участие 30 молодых режиссеров "со всей Европы" (наверное, все-таки, только из Восточной ее части - но и это не мало). Возможно, этот семинар станет одним из самых больших профессиональных достоинств фестиваля: где еще эти режиссеры встретятся в таком количестве и смогут обсудить интересующие их вопросы? Ходить на спектакли друг друга у них просто не будет времени. Так что если мы не увидим единой концепции Нового Европейского театра на сцене, то на словах она, скорее всего, выработана будет.

Говорить и судить о зарубежных участниках фестиваля загодя не стали. Организаторы фестиваля только заметили, что в Европе, особенно после падения Берлинской стены, сложился-таки новый театр. "Российский же театр полон предрассудков, организационных и творческих. NET дарит нам свою раскованность, энергию подъема, легкость дыхания. Театр перестает быть вампиром...". На этот счет у меня есть только два замечания. Во-первых, часто предрассудки театра - это величайшие его достоинства. Во-вторых, о вампиризме. Когда зритель приходит в зал, начинает смотреть пьесу и включается в действие, он отдает актерам свои эмоции, переживания, свою энергию (если зрелище, конечно, хорошее). В конце спектакля актеры отдают эту переработанную энергию обратно, и случается так называемый катарсис. Если, конечно, случается.

Галя Фоминова

Таможня с ограниченной ответственностью

В Историческом музее открылась выставка конфискованного на таможне антиквариата.

Культурные ценности из России вывозят (главным образом, железной дорогой), и помешать этому спецслужбы могут далеко не всегда. Лишь 10% контрабанды удается изъять на границе, а "наиболее ценные предметы, - признаются таможенники, - все-таки уплывают на Запад". Поэтому из 300 экспонатов на выставке "Сохранено для России" большая часть - так называемые типовые предметы, то есть, конечно, ценности, но отнюдь не вселенского значения. Такой рядовой антиквариат - иконы, закавказское серебро, ковры ручной работы, фарфор, изделия мастерских Фаберже - составляет джентльменский набор мелкого контрабандиста, который обыкновенно и попадается. Действительные раритеты вроде "Портрета неизвестной в зеленом платье" кисти П. Соколова встречаются редко.

Зато в экспозиции на удивление много "письменных источников" по истории России: Манифест императрицы Екатерины I о вступлении на престол, записка секретаря Ленина Фотиевой на бланке Совнаркома, рапорт Федора Раскольникова, автограф Каменева, загранпаспорт вологодского крестьянина, выданный в конце прошлого века, акция "Международного коммерческого банка", счета из магазинов и контор императорского двора. Есть и весьма странные вещицы, которые только специалист может определить как антиквариат: автомобильный клаксон из Европы (может быть, от первого автомобиля), туркменское украшение для верблюда (середина ХХ века), берестяное лукошко, каска советского пожарного 20-х годов, блинница с грелкой, чайник дорожный спиртовой, колокол, нагрудный знак "Свита императора Александра III". И огромное количество всяких мелочей - мундштуков, табакерок, украшений.

Конфискованные на таможне ценности возвращаются частным владельцам (если они краденые) или передаются в музеи; при этом раритеты помещают в экспозицию, а "типовые предметы" оседают в запасниках. Здесь-то и возникает проблема: в подсобных фондах царит хаос, антиквариат второй или третьей категории подчас вовсе не регистрируется, и по этой причине запасники бедствующих музеев становятся настоящей меккой для расхитителей национального достояния. Круг, таким образом, замыкается, а таможенникам в ближайшем будущем безработица не грозит.

Афонские копии

В Музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева проходит выставка, посвященная 800-летию Хиландарского сербского монастыря на Афоне.

В последнее время даже самое что ни на есть культурное мероприятие, связанное с Сербией, приобретает очевидное политическое звучание. И на этот раз Милошевич говорил о "неминуемой дружбе славян", замминистра иностранных дел России сообщил, что кризис - "время для обращения к духовным истокам", а замминистра культуры просто похвалила тех, кто способен выживать в сложившейся ситуации. Даже приглашенные сербские студенты Духовной Академии спели песню времен Первой мировой войны - все с намеком на косовские трудности.

Сказать по правде, после такого многообещающего открытия экспозиции, я ожидал увидеть нечто действительно ценное - ведь ризница Хиландарского монастыря, судя по слухам и книгам, просто ломится от художественных ценностей: это одна из немногих общин, где сохранилось практически все, что когда-либо "вкладывали". Но, как выяснилось, одна из причин широкой известности сербских реликвий и одновременно их хорошей сохранности кроется в весьма разумной политике возить по всему миру отнюдь не оригиналы, а копии. И в Москву привезли не подлинные иконы XII-XVII веков, а фоторепродукции, укрепленные на досках. Рядом с настоящим Дионисием выглядит это все не самым лучшим образом. Мозаичная Одигитрия, сделанная на основание монастыря, Спас Вседержитель 1260-го года, Деисус XVI века - очень красиво, но все это уже было опубликовано на очень хорошей бумаге и в большом формате. Разницы особой нет, разве что политики рассказывают под сенью Троеручицы о перспективах миссии Холбрука...

Оригинал или качественное факсимильное издание - для науки, в принципе, это не имеет определяющего значения. И там, и здесь можно проследить эклектику и одновременно глубокое своеобразие сербской иконы: византийский стиль, отголоски идей исихазма, духовные связи со школой Андрея Рублева. Но вот в экспозиции искомая атмосфера духовности отсутствует. Как если бы вместо реального Макса Эрнста показали ксерокопию. С другой стороны, настоящие иконы, надо думать, занимают свои места в храме. И это тоже правильно.

Ранняя история голографического человека

В Политехническом музее открылась совместная российско-французская выставка "У истоков виртуальных миров: рельефные изображения от Липпмана до Бонне и Иванова".

Не все, вероятно, согласятся с тем, что рельефная фотография является предтечей виртуальной реальности. Но если принять эту гипотезу к сведению, то получится, что популярная ныне реальность появилась задолго до изобретения компьютера. Сначала объемную графику создавали при помощи стереоскопии, совмещая два изображения, наблюдаемые через поляризующие очки (этим занимался нобелевский лауреат Липпман), а потом француз Бонне и советский ученый Иванов открыли рельефную фотографию. Произошло это в середине 30-х годов, и с тех пор Национальный Центр Научных исследований и Научно-исследовательский КиноФотоИнститут активно работают над усовершенствованием хитроумных приспособлений, конечно, под чутким руководством военных, которые, надо полагать, рассчитывают использовать голографические изображения в качестве мощного устрашителя для земных и межгалактических недругов.

А начиналось все довольно мирно. Используя учение Липпмана о рельефных кадрах и ячеистых сетях для кодировки информации, Морис Бонне сконструировал специальное устройство и изготовил первые объемные снимки. Открытие имело и научный, и коммерческий успех: в студии рельефной фотографии на Елисейских Полях побывал чуть ли не весь Париж. Затем последовали военные заказы и работа над трехмерным телевидением. Практически одновременно с этим советский ученый Семен Иванов создал первый линзово-растровый экран для безочкового стереокино. И в СССР общественное признание технического новшества было поистине фантастическим: за первые полгода существования в стереокино побывало полмиллиона зрителей. А Бонне и Иванов подружились и нередко вместе производили съемки на изобретенной французом камере. Аппарат Бонне французы нынче демонстрируют в Политехе и даже обещают подарить. Он, кстати, весит 350 килограммов и имеет размеры 3 на 1,5 метра. Отечественные приспособления существенно меньше, но качеством не уступают.

На выставке представлено много скучной документации и архивных материалов, интересных разве что специалистам, а также всевозможные механизмы, экраны для проекции стереофильмов и собственно овеществленные кусочки "виртуальной реальности" - фотографии предметов искусства, минералов, космических спутников и людей. Все предметы - как настоящие. Только немного мутные.

Д-р Лернер

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru