Трыкова О.Ю.
Современный детский фольклор и его взаимодействие с художественной литературойМ.: Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д.Ушинского, 1997. - 132 с.; тираж 1500 экз.; ISBN 5-87555-043-0.
В черном-черном городе была черная-черная улица.
На этой черной-черной улице стоял черный-черный дом...
Подъезд...
Лестница...
Квартира...
Комната...
Стол...
Гроб...
Черный-черный мертвец встал, поднял руки и сказал:
- ОТДАЙ МОЕ СЕРДЦЕ!!!То, что дети отвратительные существа, особенно когда пляшут, заметил еще Даниил Хармс. Но все же особую, исключительную опасность представляют из них те особи, которые уже научились читать и готовы день напролет копаться в родительской библиотеке в поисках страниц со страшными историями... Я, помнится, сам отыскал однажды сборник рассказов Эдгара По и в течение месяца долгими пионерскими ночами доводил до кондрашки солагерников вольными пересказами "Ворона", "Красной маски", "Падения дома Ашеров", "Колодца и маятника"...
Все это так.
Но содержимое монографии Ольги Юрьевны Трыковой заставляет задуматься и еще об одном источнике происхождения детского фольклора и его непосредственной и порочной связи с современной художественной литературой: иногда становится слишком вероятной безумная версия - где-то среди жителей страны обитают безответные поэты-диверсанты и сочиняют на-гора все новые и новые страшные считалки, садистские жеребьевки и эротические догонялки... (Может быть, среди них и Алина Витухновская со своей мечтой украсить уличные фонари на протяжении всей Тверской трупами маленьких девочек...)
На златом крыльце сидели:
Микки-Маус, Том и Джерри.
Санта-Барбару глядели.
Если Санта не придет,
Значит Барбара умрет.78Но вообще-то страшилка - жанр тайного детского фольклора, тщательно, но тщетно оберегаемого от взрослых. Ведь некоторые взрослые так и остались детьми... Вот здесь-то и начинается процесс обратного - от страшилок к литературе - заимствования. Родоначальником жанра, наверное, можно считать известного детского писателя Э.Н.Успенского. В пятницу тринадцатого февраля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года он обратился по радио к своим юным читателям с просьбой присылать "страшные истории". Огромное количество писем послужило основой для создания двух книг. Но еще раньше жуткую интонацию в своих "детских стихах для взрослых" использовал питерский поэт Олег Григорьев...
В наши дни к страшилке обращаются писатели самых разных групп и направлений. Ольга Трыкова отметила, по крайней мере, троих: Владимира Маканина с рассказом "Сюр в пролетарском районе" ("Новый мир", 1991, # 9), Нину Садур ("Панночка", "Синяя рука") и Людмилу Петрушевскую с подборкой рассказов "Песни восточных славян".
Не удержалась Ольга Юрьевна и перед слишком явным соблазном привести в пример достижения современной постмодернистской прозы. Этим примером стал известный роман Виктора Пелевина.
Это произведение - по мнению О.Ю.Трыковой - как нельзя лучше иллюстрирует ту сложную цепочку взаимодействий, которой она питается, из которой проистекает:
- литература (роман Д.Фурманова "Чапаев") -
- кинематограф (кинофильм "Чапаев") -
- фольклор (анекдоты о Чапаеве) -
- литература (роман В.Пелевина "Чапаев и Пустота").
Да и вообще - постмодернизм придумали дети. Еще на одном примере, приведенном автором исследования, мы запросто убедимся в этом несмелом предположении. Подобный "жанровый синтез" осуществил десятилетний Сережа С., житель Ярославля.
В музее стояла статуя (чем не онтологическое созерцание?). Стали замечать, что она пропадает в новогоднюю ночь (сакральное время суеверных рождественских рассказов!). Один журналист решил выяснить (стереотип западного кинодетектива: человек свободной профессии в роли добровольного субъекта расследования), куда она пропадает. В новогоднюю ночь журналист стал следить за ней ("милицейский" роман: классический детектив реконструирует преступление, а не ловит преступника путем вульгарной слежки). Наступила ночь, статуя сошла вниз и стала уходить из музея (вечный сюжет ожившей статуи). Журналист пошел по большим следам (от Фенимора Купера к повестям о наших пограничниках). Прошел он немного и вышел за край города. За городом была гора. В горе - пещера (топос змееборческого эпоса: Добрыня и Змей). Журналист вошел в нее и увидел перед собой стену (как в сказке про Али-Бабу и сорок разбойников, но вместо заклинания "сезам"...). По рации он вызвал танкистов (началась военная проза жизни). Они приехали и разбомбили стену. А за стеной стояла статуя, она ловила снаряды. Тогда вызвали "катюшу", от ее снарядов статуя рассыпалась, и из нее посыпался золотой песок (джеклондоновских рассказов). Когда все поехали дальше, то увидели штаб инопланетян (вот и научная фантастика!). Штаб разгромили. Статуя была их завербованным агентом ("шпионский" роман). Она приносила им золото из музея.
Много еще интересного можно прочесть в этой небольшой брошюре.
Без сомнения - среди аналогичных изданий, выполненных с разной степенью добросовестности и достоверности, скромная монография Ольги Юрьевны Трыковой уверенно займет достойное место.
Если Барбара умрет.
Поиск книги в магазине "о3он":
| © Русский Журнал, 1998 | |
russ@russ.ru |