Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / < Вы здесь
Единственная правильная реальность
Старое и новое. Выпуск 21

Дата публикации:  7 Августа 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

...пока не вызвал бог его на труд.
Редьярд Киплинг. "Еварра и его боги"

Сегодня у меня несколько необычный выпуск. Речь пойдет о новом тексте, но именно что о тексте, а не о книжке или даже не о стихотворении. Это даже не статья, а фрагмент статьи, точнее - редакторской колонки. Поскольку фрагмент небольшой, я позволю себе привести его целиком.

Если выйти за границы глянцевого мира, все эти страсти по красивой жизни покажутся непростительно наивными, когда в это же время мы окажемся свидетелями того, как в глупых войнах гибнут дети, когда мы каждый день сражаемся на маленьких войнах внутри себя против грубости внешнего мира, когда мораль и идеалы растворяются в хаотичной гонке за место под солнцем. Но если просто поверить в то, что мы прекрасные и великие, что красота спасет мир и что есть люди, создающие красоту и готовые делиться ею со всеми, собственной жизнью вдохновлять свое поколение и показывать новые пути, то глянцевый мир - это единственная правильная реальность.

Колонка называется "Глянцевая реальность" и написала ее Шахри Амирханова, главный редактор Harper's Bazaar - в номер, посвященный семилетию появления этого журнала на российском журнальном рынке.

Поскольку большинство читателей РЖ не являются прилежными читателям Harper's Bazaar, то хотелось бы отметить, что этот журнал считается одним из признанных изданий, пишущих о моде, и в самом деле не пишет о войнах, где гибнут дети, а все больше о том, что Амирханова называет "глянцевой реальностью". Наряду с Vogue и L'Officiel он может считаться эталоном женского модного журнала, в большой степени рассчитанного на богатых женщин (не путать с журналами типа Cosmo, учащих женщин среднего класса тому, как им нужно найти себе мужа или, на худой конец, удержать его). Не знаю, кто на самом деле составляет аудиторию Harper's Bazaar, но выглядит он как издание для светских львиц, которые могут позволить себе часики Chopard, драгоценности от Cartier и платья от Кутюр.

До того, как я прочел колонку Шахри Амирхановой, я никогда не думал, что тот мир, для которого и о котором делаются подобные журналы, нуждается в оправдании. Мне казалось, что "глянцевая реальность" совершенно самодостаточна. Как мы видим, я ошибался.

Интересно, однако, не это, а то, как главный редактор Bazaar защищает этот мир. Логика эта кажется мне удивительно знакомой. Мы видим два полюса: грубую материальную реальность (войны, внешний мир, гонка за место под солнцем) и реальность идеальную, где существует красота и люди, которые вдохновляют свое поколение.

Традиционно к этой аргументации прибегали художники, музыканты и поэты. Традиционно "единственно правильный мир" - это мир искусства. Идея эта, восходящая как минимум к немецким романтикам, не устарела до сих пор. Как написал в опять-таки редакционном предисловии к самиздатовскому радикальному журналу "Бухенвальд" Алексей Фомин (лидер потрясающей питерской панк-группы "Министерство любви"): "Мы заняты тем, что спасаем единственно ценное, что существует в России, да и в любой другой стране - культуру". Культура, знамо дело, ценна потому что воплощение ДУХА (заглавные буквы на совести Фомина). Того самого, который только портится, воплощаясь в материальном мире, - грубом внешнем мире, где глупые войны и борьба за место под солнцем.

"Бухенвальд" вышел тиражом в несколько экземпляров и, кажется, был сделан даже без использования компьютера: пишмашинка, ножницы, клей и ксерокс. Harper's Bazaar выходит на прекрасной бумаге, тиражом несколько десятков тысяч экземпляров. Bazaar концентрируется на позитивном, "Бухенвальд" - на негативном: неслучайно Шахри говорит о "правильном мире", а Фомин в "Манифесте Культурного Фашизма" обличает "неправильный мир". Трудно найти более непохожие друг на друга издания - и более непохожих людей, чем Шахри Амирханова и Алексей Фомин. Их политические и эстетические взгляды могут совпасть только случайно - и в любом случае о возможности диалога между ними трудно даже подумать. Для утонченной Амирхановой пьяный и агрессивный Фомин будет служить воплощением "грубого внешнего мира", да и редактор Harper's Bazaar вряд ли понравится человеку, который до сих пор считает, что лучший способ решения социальных, эстетических и экзистенциальных проблем продемонстрировал Пол Пот: "Мотыгой по голове - и в яму". Вероятно, он сочтет Harper's Bazaar символом "неправильного мира", с его властью денег и вещей.

Я возьму на себя неоправданную смелость добавить к этим двум изданиям третье - альманах "Вавилон". Хотя я не смог найти подходящей цитаты (кроме разве что предисловия к седьмому выпуску, где - в пандан словам Шахри Амирхановой - много говориться о поколении), но я почему-то убежден, что издатели этого альманаха тоже уверены в том, что принимают участие в создании единственно правильного мира культуры. Если я заблуждаюсь, то прошу их меня простить за это - и за те предположения, которые я делаю дальше.

Итак, я подозреваю, что издатели альманаха "Вавилон" и журнала "Бухенвальд", при всей несхожести их эстетических и политических позиций, разделяют точку зрения, что они принимают участие в создании (воссоздании, спасении и т.д.) "единственно правильного мира". Для них люди делится на "профанов" (Фомин говорит нехорошее слово "быдло", а Кузьмин обтекаемое "непрофессиональные читатели"), не понимающих "единственно правильного", и тех, кто способен это единственно правильное создавать или хотя бы понимать. Говоря словами Шахри - вдохновлять свое поколение. Все они верят, что красота спасет мир. Представления о красоте у них всех, разумеется, разные - но отношение к окружающему миру как к чему-то, что должно быть преодолено или по крайней мере облагорожено и эстетизировано, объединяет их всех.

Алексей Фомин и Дмитрий Кузьмин во многом наследуют советской андеграундной культуре (будь то Высоцкий или Гребенщиков в случае Фомина или неофициальная литература в случае Кузьмина). Шахри Амирханова удивительно молода. Подозреваю, что она стала главным редактором в том возрасте, когда в Америке ей не то что не доверили бы редактировать Harper's Bazaar, но даже не продали бы алкоголь. До этого она успела поработать в Лондоне - насколько помню, тоже в сфере модной журналистики. Вдобавок ко всему она действительно очень красива - так что выглядит идеальным представителем того самого "глянцевого мира", о котором говорит. Юный возраст служит как бы гарантией того, что она не успела толком застать убожества советского быта и кухонных разговоров "за литературу". Но аргументация выдает в ней дочь все той же советской интеллигенции, верящий, что написав стишок, послушав песню на костях, перепечатав Ахматову под копирку, купив на черном рынке "Мастера и Маргариту" и отксерив самиздатовский перевод Толкиена, можно причаститься какому-то другому, лучшему миру. Единственно правильному.

В большой степени это чувство диктовалось ощущением своего одиночества. Аполитичные эстеты, культурные диссиденты или неофициальные поэты в равной степени чувствовали себя изгоями. Внешний мир был враждебен им всем - и только вера в то, что они могут построить другой, лучший, мир поддерживала их на плаву.

После падения Советской власти казалось, что эта логика стала уделом сознательных маргиналов, вроде того же Фомина. Ан нет. Эта схема - грубая реальность непонимающих и возвышенный, "духовный" мир людей знания - осталась в неприкосновенности. При желании можно возвести ее к неоплатоникам или гностикам, но я бы предпочел без этого обойтись. Гораздо забавнее, что "либеральные" или "консервативные" взгляды не играют тут никакой роли: схема воспроизводит себя из поколения в поколение, и даже постмодернистская атака на идею иерархии оказалась неспособна существенно изменить ситуацию.

Я далек от того, чтобы атаковать идею, столь по разному воплощаемую Harper's Bazaar'ом, "Бухенвальдом" и "Вавилоном". Замечание о том, что не может быть трех "единственно правильных реальностей", тоже не представляется мне оригинальным или особо содержательным. Не место сейчас говорить о том, что мне, как всегда, не хочется присоединяться ни к кому из них.

Дело даже не в том, что меня удивило глубинное родство создателей столь разных проектов (каждому из которых я в большей или меньшей степени симпатизирую) и мне захотелось отметить, что сегодня в России внешняя реальность пугает и отталкивает не только создателей инновационной литературы и радикального панк-рока, но и творцов гламурного глянца.

Пожалуй, главным импульсом к написанию этой статьи послужило то, что я вдруг увидел успешную, молодую и красивую Шахри Амирханову совсем по-иному. В этом видении она мучительно спрашивала себя о том, чем она занимается, когда мир устроен так, как он устроен, морали и идеалам нет места, а по соседству с землей ее предков гибнут в глупой войне дети. Она казалась очень одинокой, окруженная небольшой горсткой единомышленников, людей глянцевого мира.

Мне кажется, что такими же одинокими чувствуют себя все герои моей статьи. Каждый из них с небольшой группой друзей делает свое дело. Диалог между этими группами невозможен. Их идеальные миры не пересекаются. Только чувство одиночества и причастности той самой Правильной Реальности объединяет их.

Хочется пожелать им удачи. Держитесь.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Анастасия Отрощенко, Нерушимость английских традиций /07.08/
Пелем Г.Вудхаус. Укридж. Иэн Макьюэн. Амстердам. Один из ближайших вик-эндов обязательно должен пройти у вас под знаком английских бестселлеров. Завариваете чай "Ахмад", надеваете шапку королевского гвардейца, и вперед - голубая бездна английской литературы в лице двух ее новинок. Вас затянет наверняка.
Сергей Кузнецов, Роберт Шекли: "Ваши кошмары - это мои мечты" /06.08/
Когда мы были молоды, американская фантастика для нас заключалась в нескольких именах. На правах классика шел Рэй Бредбери, а в качестве современного американского фантаста номер один был Шекли. Известие о том, что он жив и прилетает в Москву, застало меня врасплох. Писатель - "Зовите меня просто Боб" - дал согласие на интервью.
Михаил Эдельштейн, Да здравствуем мы, попавшие в эту Сеть /05.08/
Седьмые Тенета завершились 2 августа, награды вручались в 32 номинациях. Самое душераздирающее зрелище - категория "Литературная критика". Никита Елисеев работает профессионально и интересно, а за ним волею жюри пристроился Валерий Сердюченко, упорно соревнующийся сам с собой в бездарности. Но хватит о Сердюченко. Поговорим о приятном.
Анна Кузнецова, Стихи и звуки /04.08/
Водяные знаки. Выпуск 21. Поэты-традиционалисты, как и авангардисты, живут допеванием песен ХХ века. Не испорченным проблемами формы, не потрясенным зрелищем закатной Европы, быть бы им "органичными" - а они "книжные": то есенинская тоска примучит, то блоковская, то заболоцкая, то рубцовская... За чужой мыслью и мелодия идет, как правило, чужая.
Владимир Дмитренко, Живой Журнал словами писателей /01.08/
Выпуск 8. [Censored], или Сбор подписей за отмену Луны.
предыдущая в начало следующая
Сергей Кузнецов
Сергей
КУЗНЕЦОВ
kuznet@russ.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100