В среду-четверг я хворала. Против природы не попрешь: и у меня раз в месяц случаются некритические дни. А вы уж, наверное, обрадовались отсутствию моей колонки; не дождетесь. Конспективно наверстываю упущенное. Ну, или почти конспективно.

Сюжет

"Вчера журнал "Знамя" праздновал свое семидесятилетие. Прием по этому случаю проходил в Атриуме Пушкинского музея, - сообщает Ася Лаврецкая ("Коммерсантъ-Daily"). - ...Главными именинниками чувствовали себя лауреаты знаменской премии за 2000 год. Среди них Александр Чудаков с "романом-идиллией" "Ложится мгла на старые ступени", Владимир Маканин с повестью "Удавшийся рассказ о любви", Дмитрий Рагозин с повестью "Поле боя", публицист Николай Работнов и подготовившие публикацию "Рабочих тетрадей" Твардовского Юрий Буртин, Ольга и Валентина Твардовские".

Прием в Атриуме состоялся вечером, а утром газета "Время MN" напечатала интервью Ольги Тимофеевой с главным редактором "Знамени" Сергеем Чуприниным - потрясающее свидетельство человеческой слепоты (извиняюсь за сверхплановый оксюморон).

"- ...Вообразим себе большой книжный магазин... Входит в такой магазин человек и оказывается среди бездны незнакомых имен и названий. Кому довериться? Рекомендациям "толстяков". Человек образованного сословия приучен к тому, что толстые журналы играют роль некоего ОТК... Журналы по-прежнему остаются витриной, в которой писатель может показать себя... Пример: мы на протяжении двух лет анонсировали роман Татьяны Толстой "Кысь". В конечном счете она предпочла сразу издать его книгой. Итог: сейчас объявлен лонг-лист профессиональной литературной премии Аполлона Григорьева, и в этом списке нет Татьяны Толстой, хотя ее роман - из главных удач года. А этот список составляют литературные критики - самые читающие из читающих людей.

- Позор литературным критикам (совершенно, на мой взгляд, справедливо замечает Ольга. - Ад.М.).

- Ничего подобного. Просто наиболее просвещенные читатели ориентируются в первую очередь на журналы. Книгу кто-то не успел прочесть, кто-то не смог купить, а в журнале прочли бы все, кто обязан читать. Такова реальность (выделено мной. - Ад.М.)".

Что ни фраза, то маленький демагогический шедевр. Давайте послушаемся Сергея Ивановича и "вообразим себе" "просвещенного читателя", для которого ассортимент книжного магазина - сплошная филькина грамота. Или номинатора "Григорьевки", который вообще не обязан читать книги (!) и потому не удосужился купить "Кысь", зато за милую душу приобрел малотиражную брошюру стихов Натальи Горбаневской и роман Игоря Шевелева от "Галереи "7 гвоздей". Нам потребуется вся наличная фантазия, ибо в реальности этаких химер не существует.

Нет в ней, вопреки утверждениям Чупринина, ни сетевых авторов, которые "готовы пренебречь Интернетом ради публикации в журнале", ни "профессиональных литераторов", которые - опять же "ради публикации в журнале" - "задерживают издание своих книг". Сроки выхода книги в свет, увы, отнюдь не автором нынче определяются, а маховиками эдиционного конвейера. Особенно если речь о каком-нибудь рыночном колоссе, чьи скорости несопоставимы с маломощными темпами "толстяков". Пример наугад: повесть Марины Вишневецкой "Вот такой гобелен" сначала была опубликована в "вагриусовском" сборнике, а потом, месяца через полтора, - в подведомственном Чупринину журнале. И эта ситуация, пять лет назад показавшаяся бы досадным исключением, нынче - правило. Никогда черепаха не догонит Ахилла.

Да что я, в конце концов, цепляюсь к частностям. Фиктивна уже сама триада, лежащая в основе логических построений Сергея Ивановича. Для него книга, журнал и экран - не типы носителей художественного текста, а симптомы, жестко определяющие сорт словесности: высший, первый, второй.

"Возможно, что престиж сетевой литературы еще при жизни нашего поколения станет равен престижу литературы бумажной, - допускает великодушный Чупринин. - Но вряд ли его превзойдет. Вполне возможно, что взаимоотношения традиционной литературы и сетевой будут напоминать отношения кинематографа и телевидения. Есть большой слой профессионалов, которые успешно сотрудничают с телевидением и, казалось бы, довольны судьбой. Тем не менее, если кому-то из них предложить сделать свой фильм... Тут все телепроекты меркнут, и человек садится делать фильм. Может, эта аналогия здесь наиболее удачна". А по-моему, эта аналогия хромает. Телефильм и кинофильм - даже не разные жанры, а разные роды визуального искусства; повесть же что на сервере, что на целлюлозе останется повестью, роман - романом. Отдельный сонет не превратится в венок.

Я думаю, что толстые журналы на фиг никому не нужны, - заключит торопливый читатель. И ошибется. Журналы нам необходимы, необходимы позарез, - потому, что за последние пять лет ситуация перевернулась на 180 градусов, но отнюдь не стала на ноги. У отечественных рыб со всех сторон - голова, и чем дальше, тем она головастее; кумовской беспредел все труднее выдать за культуртрегерство, обнаглевшего рвача-нувориша - за жреца березовых каллиоп. Если даже такой осторожный критик, как Илья Кукулин, анонсируя московский клубный вечер питерского издательства "Амфора" в такой осмотрительной газете, как "Экслибрис "НГ", позволяет себе намекнуть: "Не слишком ли узок этот круг?", - значит, амбре и впрямь невыносимо.

По своей буквоедской привычке придерусь к одному-единственному пассажу превосходной статьи Кукулина. Сокращенная версия романа Сергея Носова "Хозяйка истории", только что вышедшего полностью в "амфорной" серии "Наша марка", была напечатана не в журнале "Октябрь", а в журнале "Звезда". В "Октябре" же публиковался другой роман Носова - "Член общества, или Голодное время"; именно его, а не "Хозяйку", Вячеслав Курицын назвал "одним из лучших романов года". Ну и уж до кучи: с тех пор, как номер "Экслибриса" был сдан в производство, "Наша марка" пополнилась "Цареградским оборотнем" столичного прозаика Сергея Смирнова. Споро ребята работают.

Так вот, для очистки атмосферы "толстяки" очень пригодились бы. Им бы только стратегию, озвученную С.И.Чуприниным, пересмотреть: "Знамя", "Новый мир", "Октябрь" - это большие универмаги, где должны быть и ситец, и парча. Несомненный плюс - мы даем картинку сразу всей современной литературы, но это же порождает и проблемы в планировании номеров, в их комплектации. Мы вынужденно отсекаем крайности - слишком продвинутую литературу, которая интересует немногих, а раздражает многих, или сознательно удовлетворяем ожидания большого круга старых подписчиков, которые привыкли к определенному типу литературы".

А по-настоящему - самое время перестать тужиться, без боя отдать универмагам универмагово. И не "отсекать крайности", а на крайностях-то и сконцентрироваться. Сделаться литературным форпостом, оазисом нестяжательства. Отдушиной для тех, кого "Амфора" ни в жисть не напечатает (некоторые фамилии приведены хоть в той же статье Кукулина), - и для тех, кто к интернету по техническим причинам не подключен. Вот она, свободная, зияющая ниша; занимай не хочу. Куда там. Видят - и не знают.

Покрыты мглою очеса?.. Между прочим, есть такой кинорежиссер - Александр Митта. Широкоэкранный блокбастер "Экипаж" помните? Так недавно этот Митта не погнушался и телесериал снял. Хороший сериал, говорят. Выдающийся.

Вразброс

Перехожу к обещанному конспекту.

• В отсутствие Славы К. пятничную аннотационную колонку для "Времени MN" сочинил Игорь Шевелев. Под рубрикой "Новые книги" сообщается о "Виртуальной психологии" Николая Носова (М.: Аграф) и "Джордано Бруно и герметической традиции" Фрэнсис Йейтс (М.: Новое литературное обозрение); обе вышли в свет более года назад.
• Глеб Шульпяков ("Экслибрис "НГ") мастерски скрывает свою легкую растерянность перед стамбульской эпопеей Орхана Памука. (На мой извращенный вкус, конгениальна лишь короткая и явно проходная для критика фраза "Окончил журфак СГУ".) Впрочем, накануне стихи самого Шульпякова привели Владимира Губайловского ("НГ") в куда большее замешательство.
• Негаданно сильная рецензия Дмитрия Ольшанского ("Сегодня") на "Пир" Владимира Сорокина. "Кушать подано!", особенно если прокричать эту фразу страшным голосом, звучит ничуть не хуже "России в обвале" - а потому и Сорокин, якобы низводящий литературу до уровня еще одного расстегайчика, на самом деле проповедник не хуже Солженицына". Странные бывают сближения. "Пир" на минувшей неделе отрецензировал и Лев Данилкин ("Ведомости"; онлайн текст доступен subscribers only): "Сорокин всегда был кем-то вроде Солженицына - писателем-диссидентом, правозащитником человека внутри тоталитарной системы, которая называется "Литература". Данилкин пишет о "Пире" уже не в первый раз; новый заход отличается от старого лишь расположением стилистических шутих. А вот Лиза Новикова ("Коммерсантъ-Daily") откликнулась на книгу Сорокина еще в прошлую субботу; питая к Лизе слабость, я ту ее статью комментировать не стану. Зато сегодня Лиза помянула остроумным словом поэта Николая Рубцова (в связи с 30-летним юбилеем умертвия): "В одной из баек о Рубцове рассказывается, как он собрал по всему Литинституту портреты классиков, разложил их у себя и засел с ними выпивать. И ведь действительно попал в историю: портрет самого Рубцова теперь можно увидеть на некоторых кафедрах истории советской литературы рядом с Мандельштамом и Пастернаком. Хотя гораздо больше Рубцову подходит соседство с другими поэтами-песенниками. Стихи про "девушку, которую люблю" и горницу, в которой светло, вполне вписываются в ряд, который уже после Рубцова продолжили "Чистые пруды, застенчивые ивы" Игоря Талькова и "Позови меня с собой..." Татьяны Снежиной".
• Еще сближение: Кирилл Куталов ("Обсервер") в корне не согласен с высокой оценкой, даденной Львом Пироговым ("Литературная газета") прозаикам-вундеркиндам Спайкеру и Собакке. В той же "ЛГ" тот же Пирогов и Павел Басинский имитируют дружеский треп на месте для курения. На фоне соседних материалов прием смотрится свежо, хотя по гамбургскому счету отдает нафталином; была в перестроечной "Литературке", а затем и еще кое-где такая рубрика - "Диалог недели"... Павел в сотый раз стращает народ сугубой эзотеричностью романа Михаила Шишкина (поражаюсь я; "Взятие Измаила" проглатывается за день; это Пирогов его две недели мурыжил - так то ж Пирогов!) и в тысячный - уличает жанриста Бориса Акунина в "явной и какой-то болезненной нелюбви к России". Слева по чистой случайности заверстана статья Алексея Варламова "Стерилизатор" - про акунинскую "Коронацию": "Канонизированный архиерейским собором царственный страстотерпец людскому суду и писательским наветам не подвластен, и оскорбленными оказались чувства тех, кто обращается к своему заступнику и ходатаю с молитвой..." плюс долго еще в том же духе. Убейте - не припомню в "Коронации" никаких особых "гадостей" и "наветов" в адрес Николая II, да и Варламов конкретные примеры как-то не спапашился привести. Пнул Акунина и Роман Арбитман в сегодняшнем "Времени новостей" - с полярно противоположных позиций; ведь, по мнению Романа, цикл детективов о Фандорине - никакой не антирусский, а, напротив, имперско-шовинистский. Зато Николай Александров ("Экслибрис "НГ"), будучи в восторге от Акунина, надавал расплывчатых оплеух Татьяне Толстой и Ольге Славниковой.
• Елена Дьякова ("Газета.ру") - по поводу книги Б.М.Эйхенбаума "Мой временник. Маршрут в бессмертие": "Вместо литературы - все больше знаки ее, переиздания и переводы. В издательствах она живет, не в журналах. "Задержанная", не нынешняя. И вопрос "Как быть писателем сегодня?" открыт".

Спасибо Елене. Не будь ее, я бы до утра гадала, чем затянувшийся 43-й закольцевать.