|
||
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь |
Журнальное чтиво: выпуск 54 "Новый мир" #8, "Знамя" #8, 2001 Дата публикации: 3 Сентября 2001 получить по E-mail версия для печати Августовские номера "Знамени" и "Нового мира", кажется, все же рознятся по качеству поэзии (хотя тут могут быть разные мнения), однако в том, что касается прозы и non-fiction, случаются очевидные совпадения и переклички. Непреднамеренно, должно быть. "НМ" открывается большой безрадостной "деревенской" повестью Александра Титова ("Жизнь, которой не было"). Чтение на любителя, но Андрей Немзер отдал ей должное. Вымирающая деревня, самогон, деревенский дурачок, деревенский праведник, деревенский философ, "есть женщины в русских селеньях" и т.д. Коллекция деревенских типов и "тихая печаль, перерастающая в страшную тоску". Между тем другая большая "физиологическая проза" - из "Знамени" ("Минус" Романа Сенчина), похоже, способна наводить тоску иного, чернушного толка. Что немудрено:
(То снова был журнальный обзор Андрея Немзера). Кроме тоскливо-чернушного "Минуса" в том же номере "Знамени" короткая проза Александра Кабакова и Анатолия Курчаткина. В первом случае фэнтази ("Маленький сад за высоким забором"): что-то о грядущих человеках, которых внезапно вынимают из жизни и помещают в "дискретизатор", чтоб они ценою долгих усилий научились останавливать мгновение, во втором - совсем наоборот: короткий мемуар об августе 1991-го ("Воспоминание об Англии"). Малая проза "НМ" представляет соответственно Евгения Шкловского ("Улица") - несколько рассказов, которые и есть в буквальном смысле "остановленные мгновенья", и "Записки беглого кинематографиста" Михаила Кураева - очередной опыт "новейших мемуаров", по большей части не о времени, а о себе. Автор собой откровенно любуется. В поэтическом отделе "Нового мира" Андрей Немзер выделяет Марину Бородницкую: Лучшие стихи "НМ" (да, пожалуй, и других журналов за последние месяцы). Похвала дорогого стоит, если, скажем, заглянуть в августовское "Знамя", где Елена Шварц и Бахыт Кенжеев. И если впасть в эту интонацию Немзера, то, пожалуй, лучшая, самая сложная и прихотливо организованная проза "Знамени", да и "других журналов за последние месяцы" - "Ваня, Витя, Владимир Владимирович" Мих. Айзенберга, почему-то помещенная редакцией в рубрику... "Non-fiction". Это рискованная смесь читательско-приятельских отношений, разговоров, чужих и своих монологов, вставных новелл "в русском жанре", как то:
Между тем "русский жанр" в "Знамени" закреплен за Сергеем Боровиковым, - "русским жанром" здесь называется традиционный набор "отрывков из писем-мыслей-и-замечаний", или, как еще говаривал тот автор: "Жанр, который выдумал Василий Львович". В мемуарном отделе воспоминания о военном детстве Ильи Сафонова ("Мечты об оловянной ложке"). Акцент здесь на "детстве", детском восприятии войны как естественного фона и порядка вещей:
Илья Сафонов, к слову сказать, один из авторов и составителей книги о своей тетке - Анне Васильевне Тимиревой ("Милая, обожаемая моя Анна Васильевна"), изданной в Москве лет пять назад и посвященной истории отношений А.В.Тимиревой с адмиралом Колчаком. Сюжет этот поминается, а книга цитируется в полемическом отделе августовского "НМ", где представлена "Переписка из двух кварталов" Григория Померанца и Андрея Зубова. Речь там о судьбе Белого движения и о том, "почему же не приняла Россия Белого дела?". Один из авторов (Григорий Померанц) полагает, что "однозначного ответа и нет", другой (Андрей Зубов) - ответ знает и дает его... вслед за И.Буниным: "...Большинство не всегда право... и в те страшные и в прямом смысле судьбоносные для России года большинство из нас было глубоко не право, глубоко преступно. Не мир без нищих и калек, а зависть к богатым и жадность до их земли и добра заставили крестьян считать "своими" красных, позволивших грабить и расхищать чужое имущество, а не белых, восстанавливавших закон. <...> Наш народ убил Бога в своем сердце, потому что Бог был ему, хулигану и жадной гадине, бельмом на глазу в его бесчинствах и грабежах". И буквально в следующем абзаце: "И ныне правит нашей страной хулиган и жадная гадина, пираты и бессовестные циники, грабящие страну и безумно радующиеся тому, что нищий и полуголодный народ пребывает в прострации и астении...итд". Так кто же у нас "хулиган и жадная гадина"? Тот, кто сверху, или тот, кто снизу? Или и те, и другие? Или просто все зависит от сиюминутного вектора инвективы? Тот же автор вновь говорит о раскаянии и возвращении к "России, которую мы потеряли" - на этот раз в "Конференц-зале" "Знамени", где наряду с другими отвечает на вопросник редакции: Россия 1991-2001. Победы и поражения. Знаменательно, что в большинстве своем другие отвечавшие на вопросы "Знамени" (среди них Андрей Дмитриев, Юрий Рыжов, Евгений Ясин) счет поражениям начинают исчислять с августа 1991-го, а счет победам - с августа 1998-го. Похоже, дефолт стал чем-то на манер "вытрезвителя" - для глотнувших свободы. "Новый мир" продолжает обсуждение грядущей реформы правописания - статьей Максима Кронгауза "Жить по "правилам", или Право на старописание". Статья замечательна тем, что автор выступает в двух лицах: "лингвиста и обывателя". Лингвист спокойно разъясняет, кто от реформы выиграет - дети, и кто проиграет - взрослые грамотные люди; перечисляет те немногие и нерадикальные в общем-то измененения, которые сулят нам реформаторы, после чего заключает в постскриптуме:
В отделе критики "НМ" имеет смысл выделить большую статью Дмитрия Быкова о Льве Лосеве ("Вокруг отсутствия"), "Знамя" в рубрике "Nomenclatura" представляет Тимура Кибирова (Евгений Ермолин. "Слабое сердце"). Наконец, Александр Кушнер в "НМ" огромной монографической статьей отзывается на выход сборника "Пруст в русской литературе". Статья Кушнера вслед Марине Цветаевой озаглавлена "Наш Пруст": "Сейчас читаю Пруста, с первой книги... читаю легко, как себя, и все думаю: у него все есть, чего у него нет??" - Это Цветаева. "Кажется, впервые в жизни меня не раздражают два ее вопросительных знака. Кажется, поставила бы два восклицательных - и я добавил бы к ним третий!" - А это Кушнер. А в "Знамени" русскую "прустиану" обозревает Дмитрий Бавильский ("Куст Пруста". Звучит как Прокруст, однако). В статье Бавильского тоже есть второй герой. Это не Цветаева, это... Солженицын:
Вот уж воистину - "чудо аналогии выталкивало меня из времени". P.S. Это первый и, вероятно, последний выпуск "Чтива" в сентябре. Теперь будет перерыв - до октября. поставить закладку написать отзыв
|
inna@inna.kiev.ua |
|
||