Все, конечно, бредни. Романтический шерри-бренди. Опровержений, противоядий и способов развеять - масса. Можно почитать критиков. Белинского, например. Историков. Манфреда А.З., например. А можно сделать вот что: можно сесть на паром в Пиомбино (час с лишним езды на машине от пизанского аэропорта). Ходят паромы часто, особенно в сезон; на борту - бар, сувенирная лавка, игровая комната для детей, а с многочисленных палуб открываются прелестные виды на скалистые уступы тосканского побережья. Потом отрезок тирренской сини. А за ним - снова прелестные дружелюбные уступы, веселый приморский городок, черепица...

Вечерняя заря в пучине догорала,
Над мрачной Эльбою носилась тишина,
Сквозь тучи бледные тихонько пробегала
Туманная луна;
Уже на западе седой, одетый мглою,
С равниной синих вод сливался небосклон.
Один во тьме ночной над дикою скалою
Сидел Наполеон.

Стихотворение, конечно, юношеское, периода ученичества. Влияние Жуковского, классицизм. Впечатлительный, патриотически настроенный мальчик. Все ему тут черно-серо-белое, мрачное, дикое. Хотя колористический ляп бросается в глаза - седой небосклон сливается с равниной синих вод. Не получается. Вот если бы это было Северное море, тогда - конечно! Вот где свинец неба перетекает в ртуть воды без всяких проблем. То же самое наблюдается и на родных балтийских берегах при плохой погоде, более или менее в любое время года. Но с Тирренским (Лигурийским) морем - не получается!

Наполеон прибыл на Эльбу в начале мая. Конечно, за двести лет климат слегка изменился. Но и тогда в мае на закате все было совершенно синим и изумрудным и золотым, пропитанным солнцем. А в июне, говорят, у них цветет ракитник, и тогда весь остров выглядит ярко-желтым с восхода до заката.

У Байрона тоже все довольно мрачно:

Then haste thee to thy sullen Isle,
And gaze upon the sea;
That element may meet thy smile -
It ne'er was ruled by thee!

Что в переводе Брюсова означает:

Сокрыв на Эльбу стыд и горе,
Следи с утесов волн стада.
Ты не смутишь улыбкой море:
Им не владел ты никогда!

Климат на Эльбе средиземноморский. Зимы мягкие. Лето сухое и жаркое. Туристический сезон - с апреля по октябрь. Пасмурных дней в году - примерно 90, соответственно, солнечных - примерно 270. Улыбайтесь, сколько хотите, морю не привыкать: здесь все улыбаются!

Дорога петляет по горам, сквозь заросли эвкалиптов, кедров и магнолий. Оливковые рощи сменяются виноградниками. Тут, между прочим, выращивают два сорта местного винограда, вино из него получается терпкое. На развилке указатель - вниз - к живописной бухте Проккио с золотым пляжем и таверной, вверх - на виллу Сан Мартино. Напившись в прибрежной таверне капуччино и терпкого эльбского, можно начать паломничество.

В тенистой дубовой аллее разместились сувенирные лавочки. Бюстики Наполеона, зажигалки с Наполеоном, рожки для обуви с ручками в виде головы Наполеона, головы Наполеона в виде голов Наполеона. Веселенькая керамика. Дальше восхождение на вершину холма по широкой каменной лестнице. Пальмы в вазонах. Баллюстрада. Южный санаторий всесоюзного значения. Ответственные работники. Золотом на мраморе - "кефир с 20.00 до 20.30".

Но вкруг меня все мертвым сном почило,
Легла в туман пучина бурных волн,
Не выплывет ни утлый в море челн,
Ни гладный зверь не взвоет над могилой -
Я здесь один, мятежной думы полн...

После подписания акта об отречении от престола Наполеон получил во владение Эльбу. Он сохранил императорский титул и вышел на пенсию размером в два миллиона франков в год. Ближайшим соратником императора был прибывший с ним на остров генерал Бертран, которому было поручено управлять делами двора. Наполеон командовал мини-армией из 1000 солдат и флотом, состоящим из корабля L'Inconstant. Генералы Друо и Камброн тоже постоянно находились с ним на Эльбе. Отрекшийся император писал: "Меня станут осуждать за то, что я пережил свое падение. Это несправедливо. Я не вижу ничего великого в том, чтобы покончить с собой, как проигравшийся игрок. Надо иметь гораздо больше мужества, чтобы пережить незаслуженное несчастие".

Действительно, его осуждали. Байрон, например, очень осуждал:

Когда б ты пал, как царь, в порфире,
В веках грядущих мог бы в мире
Восстать другой Наполеон.
Но лестно ль - как звезда над бездной
Сверкнуть и рухнуть в мрак беззвездный?

Ну почему же обязательно в "беззвездный"? Вот вам романтизм в чистом виде. Сплошные преувеличения. Уж Байрон-то должен был знать, что в этом регионе Европы днем в основном сияет солнце, а ночью преимущественно блещут звезды!

Эльба - островок небольшой. На совершение круиза вдоль его берегов уходило у пенсионера Бонапарта всего два дня. Зато плавал он на собственном судне и был сам себе и капитаном, и адмиралом. Да и других дел нашлось вдоволь: Наполеон строил на острове дороги, его польские уланы создали прекрасную дорожную инфраструктуру, которая в настоящее время, безусловно, способствует развитию туризма на Эльбе; император изучал технологию добычи железной руды и методы ведения сельского хозяйства. Модернизировал фермерство. Так что тут Пушкин совершенно прав: "В прибрежном злаке меч забыт и тускнет на тумане".

К опальному императору на остров приезжала мама. Места же совсем почти родные - в ясный день (то есть почти круглый год) с эльбских гор можно увидеть восточный берег Корсики. Приезжала навестить брата и сестра Полина. А вот жена Мария Луиза Австрийская приехать не захотела. В одном из парадных залов летней дачи Сан Мартино потолок украшен аллегорической росписью: два летящих в противоположные стороны голубка держат в клювах концы голубого банта, который того и гляди развяжется...

Байрон поведение императрицы оправдывает. С романтических позиций, конечно:

А та, цветок австрийский гибкий...
Такая ль доля снилась ей!
Она ль должна сносить с улыбкой
Все ужасы судьбы твоей!
Делить твои в изгнанье думы,
Твой поздний ропот, стон угрюмый,
О, с трона свергнутый злодей!

Да, гордая австриячка отказалась разделить с пенсионером все ужасы, а вот добросердечную польку ни поздний ропот, ни угрюмый стон не испугали! К Наполеону на Эльбу приезжала Марыся Валевска, "сладостная Мари". Летом 1814 года император провел с ней несколько дней в живописном горном селении Мадонна дель Монте. Сохранились часовня, фонтан, домик, где жили влюбленные... Горные пейзажи и морские виды тоже сохранились. От красоты дух захватывает! Непонятно, как он убедил Марысю уплыть обратно в Польшу...

Видимо, дело в том, что при всей своей прелести Эльба - остров одноразовый, для однократного употребления. Все здесь хорошо, но снова приезжать сюда отдыхать, как на греческие острова, или переезжать сюда жить, как на британские острова, не хочется. Масштаб не тот. И конечно, в дождливый день может стать и скучно, и грустно, и захочется урбанистического пейзажа, и побольше выхлопных газов, и поменьше чистого воздуха. Это вот и сгубило Бонапарта. Он на Эльбе отдохнул, набрался сил, и ему захотелось праздника. Пушкину и тут все видится в черном цвете:

Страшись, о Галлия! Европа! мщенье, мщенье!
Рыдай - твой бич восстал - и все падет во прах,
Все сгибнет, и тогда, в всеобщем разрушенье,
Царем воссяду на гробах!

Лорд Байрон в четверостишии "On Napoleon's Escape from Elba" демонстрирует более тонкое понимание предмета:

Once fairly set out on his party of pleasure,
Taking towns at his liking, and crowns at his leisure,
From Elba to Lyons and Paris he goes,
Making balls for the ladies, and bows to his foes.

Party of pleasure, indeed. И когда эта последняя, длившаяся без малого 100 дней увеселительная прогулка закончилась, почему его просто не вернули на Эльбу? Туда, где тунец и анчоусы попадают на дворцовые балы прямо с кораблей местных рыбаков. Туда, где осенью поспевает золотой виноград. Туда, где в прибрежных скалах прячутся полудрагоценные сокровища - аквамарины, турмалины, бериллы. Кстати о сокровищах. На горной даче Сан Мартино в императорском рабочем кабинете из окна виден далекий пляж, за ним море, а в том море, если держать курс строго на юг, скалистый необитаемый остров Монтекристо...

Так почему же его не вернули на Эльбу? Потому что поняли, что требуется действительно страшное место, где на самом деле плохо и откуда так просто не убежишь! Атлантический океан. Остров Святой Елены. Совершенно прав был другой поэт, не Байрон, когда писал:

Есть остров на том океане -
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Вот ведь - сначала зарыли, а потом тащили всю дорогу из южной Атлантики, чтобы с высшими государственными и воинскими почестями захоронить в саркофаге из красного порфира в седьмом округе Парижа.