 |
      |
 |
|
|
|
|
|
||
|
||
| / Круг чтения / Век=текст < Вы здесь |
|
Век=текст, зарубежье, выпуск 75 1999 год Дата публикации: 31 Июля 2002  получить по E-mail версия для печати
О литературе русского Зарубежья "Тема эта серьезная и сложная... Прежде всего перед нами все тот же вопрос: "Одна или две русские литературы?" Под таким заголовком на Западе проходили конференции с участием писателей и славистов многих стран... Ныне наступила возможность не только свободного передвижения, но и широкого проникновения зарубежной литературы в печать Метрополии. Однако моя точка зрения осталась прежней. Мы - свидетели, и даже часть явления, именующегося "российской зарубежной литературой". Ее прошлое и настоящее дало имена, вошедшие в сокровищницу мировой литературы. Не будем их называть, они всем известны. Но нам, если говорить с точки зрения эмигрантских авторов, повезло. Вспомним слова Аксенова, сказавшего, что трагедия эмигрантской литературы заключается в том, что это творчество одного поколения. Совершенно верно. Но у нас образовалась преемственность: в силу причин - как политических, так в данный момент и экономических, новые эмиграции приходят на смену предыдущим. И каждое вносит в творчество что-то неповторимо свое, что-то присущее ей, ее времени, ее опыту..." (В.Синкевич. Поэзия российского Зарубежья // "Новый журнал", #216). О литературе в свободной России. О Холине и Сапгире "В русско-чешском ресторане "Клементинум" прошел вечер памяти... Генриха Сапгира.... Сюда пригласил своих друзей художник Виктор Пивоваров, почти 20 последних лет живущий в Праге. Многолетний приятель Сапгира, некогда москвич, Пивоваров - иллюстратор сапгировских книг для детей... На столе перед Пивоваровым две стопки тонких поэтических сборников - сапгировские и книги Игоря Холина, тоже иллюстрированные Пивоваровым. Дружба двух поэтов продолжалась более 50 лет, они начинали почти одновременно и умерли с разницей в 4 месяца: Холин скончался 15 июня. - Генрих Сапгир, - рассказывет Пивоваров, - много лет дружил с Иосифом Бродским. Это была дружба-соперничество. И также как Бродский представлял собой фигуру поэта в Ленинграде-Петербурге, так в нашем московском кругу фигуру поэта олицетворял Генрих. Однажды он сказал: "Бродский - поэт классический, а я - современный"... А что представлял собой дружеский круг, упомянутый Пивоваровым? - Этот небосклон, с одной стороны, был широк, с другой - ограничен. На этом небосклоне не было таких звезд, как Ахматова (как, например, для Бродского); но была звезда Крученых, с которым Сапгир был знаком и необычайно его почитал - не как авангардиста, а как поэта, как собрата по перу. А в круг этот входил прежде всего его ближайший друг Игорь Сергеевич Холин, Ян Сатуновский, прозаик-сказочник Геннадий Цыферов, детский писатель Георгий Балл, Евгений Леонидович Кропивницкий, Эдуард Лимонов... Генрих очень точно сказал: мы не были диссидентами. Мы были богемой. А богема, с точки зрения власти, - это свободные люди. Их непечатанье было тогда данностью... А Игорь Холин? - Холин в общелитературных кругах не ценится высоко, но невероятно высокий авторитет он имел у нас, под небом, под которым жили мы. Все, что вышло при жизни Игоря Сергеевича, - это вот 4 книжечки..." ("Русская мысль", 21-27 окт.). Россия: О крахе поколения, которое "делало ничего". "Россия все время ностальгирует. Не успеет какое-нибудь совершенно невыносимое прошлое пройти, как тут же выясняется, что именно это и было нашим звездным часом. Едва кризис 17 августа ударил по так называемому среднему классу, только прошел первый шок от этого пыльного мешка - и отечественная пресса, в особенности молодежная, наполнилась сетованиями: уничтожено будущее России! Ни больше, ни меньше. Вяч.Курицын в одиннадцатом номере "Октября" еще за прошлый год первым, кажется, с такой решимостью обозвал поколение 25-летних этим самым уничтоженным будущим. Он, конечно, согласился со всеми упреками в их адрес: жизни не знали, труда не нюхали, жили компьютером и реже кокаином, промеж себя обсуждали все больше своих баб да Канары... Однако именно они-то и были лицом России 21 века, считает эссеист, провозгласивший некогда, что лучшие образцы современной русской словесности - это ресторанная критика. Но понимаете ли, какая вещь, - совершенно мне не жалко такого будущего. То есть абсолютно. Я даже думаю, что если бы наш 21 век и впрямь имел такой вид, то низкий поклон правительству Кириенки, потому что вследствие его деятельности Россия избежала едва ли не самой серьезной опасности в своей истории... На протяжении последних пяти лет Россия старательно делала вид, что жила. Она имитировала вхождение в цивилизованное сообщество. Как же! Все новые фильмы смотрим, долларами расплачиваемся, за квартиру платим как в Нью-Йорке... Клубный или виртуальный период нашей истории подошел к концу... (Д.Быков. Не жалко. "Время и мы", #143) 200 лет "солнцу" "Все-таки он наступил, этот роковой год, и мы уже пригубили апокалиптического портвейна "Три девятки". Цифры эти издавна рождали в нас суеверный страх по многим причинам, и в частности, в связи с приходящимся на данный момент самым юбилейным юбилеем, пугать которым нас начали аж прямо с 1835 года, когда в книге "Арабески. Разные сочинения Н.Гоголя, часть первая", было напечатано следующее: "Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез 200 лет". Таким образом, русскому человеку было велено к 1999 году развиться до пушкинского уровня, и сегодня нынешнему поколению постсоветских людей приходится держать ответ за невыполнение этой заведомо неосуществимой задачи..." (Новиков Вл. Год Пушкина: 22 мифа о поэте. "Время и мы", #143). Судьба журнала "Время и мы" начинает издаваться в Москве. Судьба человека 3 октября умер Эммануил Штейн. Книжная летопись Азольский А. Акимов И. Бернштейн В. Богачинская И. Валесов В. Виньковская Д. Гергенредер И. Горенштейн Ф. Ильинский О. Колкер Ю. Коробова Э. Кресс В. "Уже который месяц я хожу в большой монастырский сад, обнесенный высокими крепостными стенами. Время их не пощадило, тут и там выщерблены зубцы, местами отвалились целые ряды верхних кирпичей, но войти можно только через брешь громадные ворота с надстройкой. В полудиком, ужасно запущенном саду среди развалин разбросаны маленькие домики, службы и конюшни; замшелые каменные ограды делят сад на участки разной величины, а где-то далеко отсюда, за тем концом сада, виден монастырь, чистенький, сежепобеленный, с действующей церковью и чинными строгими монахинями, но я там никогда не бываю, место мое тут, в саду..." Легкая И. Либерман А. Липкович Я. Лифшиц Л. Михалевич-Каплан И. "Отраженные дни" - четвертый сборник стихов филадельфийского поэта Игоря Михалевича-Каплана... Поэтический мир "Отраженных дней" разнообразный и сложный. "Квадрат и зеркало - лицо в окне", - так начинается стихотворение "Автопортрет". Отраженные в зеркале и в окне образы рождают стихи, неподвластные обычным поэтическим канонам... Михалевич-Каплан как бы следует цветаевскому совету "иноскажи", хотя стихи его совершенно другой тональности. Они, безусловно, не для читателя, для которого главное - о чем..." (В.Синкевич. "Новый журнал", #216). Моршен Н. Новицкий Е. Овчинников С. "...Есть ли в какой-нибудь другой стране столько завидующих? И в революцию мы угодили отчасти из-за того, что все общество было поражено завистью. Зависть от извечного стремления "быть не хуже других", но подниматься самому лень - и опускают объект зависти. Но не будь этой гипертрофированной склонности сравнивать и завидовать, мы невообразимо далеко отстали бы от Европы и Америке. Мы ведь ленивы и расточительны, в придачу к нашим талантам. Зависть к более развитым странам - главный двигатель прогресса в России. Вся перестройка построена на этом - правящая элита решила, что чересчур отстает по степени потребления от элит Запада". Платова В. Пумпянский Л. Рабинович М. Рапопорт В. Сарафанников Н. Терновский Е. Улицкая Л. Чернецова О. Шраер-Петров Д. Эппель А. Сборники: Альманах-99 Клуба русских писателей. - Нью-Йорк. "Альманах-99" собрал очень неоднородных авторов. И по масштабам дарования и по уровню профессионализма. Здесь можно найти и глубокую поэзию, но есть работы, не идущие пока дальше, так сказать, "домашнего музицирования"..." (А.Иохвидова // "Новый журнал", #217). Интервью без комментариев. Олег Ильинский Читаете ли Вы стихи современных поэтов? С какими критериями Вы к ним подходите? В чем Вы видите художественность современной поэзии? О.И.: Сейчас в России и за рубежом стихи идут сплошным потоком, их так много, что глаза разбегаются. В любом стихотворении можно видеть человеческий документ, порой - исповедь, психологический конфликт и т.д. И меня, как и многих других, постоянно занимает вопрос о критерии художественной оценки. Критерий важен сейчас в связи с тем, что средний "технический" уровень публикуемых стихов на сегодняшний день высок. В этом обилии стихов, естественно, еще ничего не устоялось... При оценке художественности от субъективности никак не уйдешь. Я лично сужу о поэзии также, как о живописи или о скульптуре... При оценке стихотворения принимаются во внимание разные моменты: разнообразие ассоциаций, глубина дыхания, неожиданности поворотов образности, умение и желание максимально насытить строку внутренним движением. Вот как у Пастернака: Да, но сейчас мы говорим о поэзии наших дней. Могли бы Вы назвать несколько современных имен? У Вознесенского сложная ассоциация органически перерастает в звуковую цепочку. Ахмадулина - прекрасный поэт... Синкевич и Фрайнберг ищут и находят художественность как таковую... Как Вы определите свое место в современной поэзии? Определить самого себя очень трудно. Я думаю, что для современной поэзии (и для меня лично) характерны воздействия экспрессионизма, импрессионизма, киноленты, философии Бергсона (память не как прошлое, а как постоянно длящееся настоящее, по типу вечности), строгой формы (она же художественная концепция)... Старые имена: Дон-Аминадо. Афоризмы Не отчаивайтесь, и вы увидите, что назавтра вам может стать еще хуже. Пессимист - это тот, кто прибегает к самоубийству. Оптимист - это тот, кто рассчитывает на землетрясение. Современники близоруки только в оценке исторических событий, но стоит у них попросить взаймы 100 франков, как они поражают вас своей необыкновенной дальнозоркостью... И у последнего дурака может быть головная боль. От труда на бирже до биржи труда только один шаг. Верх невезения: сидеть на иголках и кашлять. Пессимист плачет в жилет, а оптимист в декольте. Верх роскоши: восклицательный знак в долговой расписке. Долги надо делать в государственном масштабе, иначе их надо платить. Если опускаться на дно, но очень весело, то можно и выплыть. Конечно, печатное слово - великая сила, но непечатное - значительно сильнее... (Публ. А.Иванова // "Новый журнал", #215).  поставить закладку
 написать отзыв
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
предыдущая
|
||
|
|
||
|
||