|
||
/ Net-культура / НасНет < Вы здесь |
НасНет: выпуск 51 Дата публикации: 13 Июля 2001 получить по E-mail версия для печати Макулатура За то время, что я пишу различные колонки в РЖ, в голове у меня накопилось некоторое количество ненаписанных заметок. Часть из них я считал не особо интересными, часть - откладывал на попозже. Недостатком их была полная вневременность - почему на этой неделе, а не на следующей? Лучше уж про что-то злободневное, строго сетевое. Новый сайт, новый скандал, новая книжка на худой конец. И вот теперь, готовясь к долгому расставанию с читателем, я решил, что пора подвести итоги и написать все то, что я не собрался написать раньше. Жанр, вероятно, будет чем-то средним между "поскреби по сусекам" и "неведомые шедевры". Боюсь, однако, что куда ближе к первому. Чтобы не слишком завышать планку, начну с текста вообще не моего. Это - вкладка к выпущенному Третьяковской галереей пазлу. И я прошу читателя прочесть ее до конца, несмотря на очевидное желание ее пролистнуть. Текст озаглавлен так:
Картина, прошу отметить, выбрана с умом. Например, Google о ее существовании вообще не догадывается, также как и Яндекс. Впрочем, один выдает вот такую ссылку, а другой - такую. Из любви к Носику попробуем поискать Рамблером - и находим ничего. Итак, картинки не будет. Описывать ее словами я не буду, чтобы не вступать в конкуренцию с анонимным автором аннотации. Пусть читатель пришпорит свою фантазию и постарается догадаться, что там нарисовано. Или сходит в Третьяковку, в конце концов. Потому вернемся к тексту.
Вот и все, дорогой читатель. Не правда ли, очень интересно обнаружить такой текст на обороте пазла? Когда-то я написал, что именно такие жанры - объявления в газете, тексты на обороте, реклама на пакете молока (вы помните англичанина Томаса Пара?) - это и есть прообраз Интернета. Злые языки говорят - информационный мусор. Кто-то жалуется на отсутствие иерархии и предлагает ее - иерархию - любой ценой создать. А я вернусь к искусствоведческому эссе про Серебрякову - потому что если иерархии нет, то все равно, о чем писать. Так не говорил Ролан Барт. Но, вероятно, так он думал. Итак, если присмотреться, мы видим, что на самом деле это вовсе никакое не искусствоведение: в тексте нет ни слова о картине как объекте искусства. Скорее можно подумать, что речь идет о фотографии: кто изображен, что стоит на столе, что это значит и что было потом. Реально даже не идет речь о столь излюбленном критиками старой формации "настроении": так, фраза "дети, сидящие за столом в ожидании еды" очевидно вызывает у читателя образ голодных детей - тогда как дети, изображенные на картине, во-первых, не голодные, а во-вторых, вообще не ждут еды: один мальчик ест, другой рассматривает стакан, а девочка смотрит куда угодно, только не в сторону, откуда к ней спустится тарелка. Можно было бы гадать, почему двое из троих изображенных на картине детей так насторожено смотрят на зрителя, но поворот в эту сторону был бы нечестен по отношению к читателю, который картины не видел. И потому вернемся к тексту. Текст неявно предполагает, что главное в картине - ее связь с реальностью. Неявно предполагается, что изображенная сцена имела место в действительности и что семья художницы действительно вела "жизнь спокойную, размеренную, без затей, такую, какую сегодня называют "здоровым образом жизни". Эпизод завтрака всего лишь один из череды событий, среди которых найдется место и Таниной травме, и будущей успешной работе и многому другому. Автор текста видит не картину, а фото в семейном альбоме. Не здесь-и-сейчас, которое занимало Серебрякову, а часть диахронической анфилады эпизодов. И принадлежность утра за белой скатертью течению времени для него (для нее?) важнее всего прочего. То же самое происходит и с Интернетом. Любой документ - особенно старый - существует как бы в двух модусах: с одной стороны, он предваряет собой множество других документов, написанных позже, а с другой - отличается от них, вызывая вопросы типа "если это завтрак, то почему суп?", то есть, скажем, "а при чем тут голубая ленточка?" Скажем, идешь по ссылке и за 4 октября 1997 года видишь заметку Настика Грызуновой, в которой она анонсирует новую форму для интерновостей. Читая сами новые интерновости, каковых вышло всего два выпуска (4 октября 1997 и 16 января 1998 г.), задаешься разными вопросами. Ну, например, Настик пишет:
И что? Что это значит? Точнее, что значило это в 1997 году? Я тогда уже тут был и, хоть убей, не могу понять. Виделось ли в том, что домены делегируются коммерческим фирмам признак скорого удушения утопии коммерцией? Или - нечистоплотности РосНИИРОС? И что делает супница за завтраком? Впрочем, очевидно, что это красивее, чем кастрюля, поставленная прямо на стол. С другой стороны, дальше читаем:
И тут мы можем сказать, что упомянутая в тексте Ирина Хакамада впоследствии вошла в СПС, которое выступало заказчиком Глеба Павловского, который как раз в этот момент перекупал Женю Горного у того самого Zhurnal.ru, который мы и читаем теперь. А Настик Грызунова начала заниматься новостями и, спустя годы, стала известным обозревателем в Русском Журнале и других изданиях. Проект девяностые: Эстетические впечатления: поставить закладку написать отзыв
|
kuznet@russ.ru |
|
||