В воздухе пахнет большой войной. И нефтью. И этот запах не может заглушить "антитеррористическая" риторика американских "защитников цивилизации", как бы ни пытались они уверить мир в благородстве своих целей.

Эта война вызревала не один год. Ее предыстория уходит по меньшей мере на четверть века в прошлое. Тогда поколение сильных лидеров дряхлеющей системы сумело устранить ренегатов Кеннеди и Никсона, усомнившихся, хотя и с противоположных сторон, в жизнеспособности американской модели, и взяло курс на разрешение накапливающихся внутри страны проблем за счет внешних источников, мобилизованных и используемых методами, весьма далекими от рыночных.

Сутью этих методов были военно-политическая экспансия и прикрывающая ее энергичная риторика, названные "стратегией сдерживания коммунизма". Эта стратегия имела целью взломать "железный занавес" и добраться до кладовых неохваченного мировым рынком "Восточного блока". Но чтобы понять критическую важность этой политики для выживания американской системы необходимо заглянуть внутрь самих Соединенных Штатов той эпохи, когда разворачивался рейгановский "первый крестовый поход".

Здесь мне хотелось бы рассказать о ярчайшем и глубоко симптоматичном для рейгановской эпохи явлении - "рынке бросовых акций" и связанном с ним буме корпоративных захватов.

Бросовые акции - это высокодоходные ценные бумаги (как правило привилегированные акции и облигации) с низкой надежностью, выпускаемые компаниями, которые не способны выпускать ценные бумаги приличного инвестиционного уровня. Они существовали всегда, но, будучи по своей природе ненадежными, не могли стать значительной формой капитала без применения специальных методов, которые обеспечивали бы их надежность. Или видимость надежности, устраивающую инвесторов при определенных условиях.

Необходимые методы появились в конце 70-х годов благодаря либерализации законодательства, регулирующего фондовый рынок, и финансовому гению Майкла Милкена, выпускника Калифорнийского Университета и Уортонской школы бизнеса, возглавившего к тому времени корпорацию Drexell Burnham Lambert.

С акциями, разумеется, не случилось ровным счетом ничего, что могло бы повысить их надежность. Но кое-что произошло с рынком - Милкен начал гарантировать бросовые акции. За определенную комиссию или долю в прибыли от размещаемых акций его корпорация принимала на себя обязательство возместить вложенные средства в случае неплатежеспособности компании, выпускающей рискованные ценные бумаги.

Это создавало возможности финансирования для маленьких и ненадежных компаний и одновременно концентрировало в руках Милкена миллиарды долларов подписчиков, соблазненных перспективой высоких прибылей с низким риском.

Совершенно очевидно, что Drexell взяла на себя огромные финансовые и предпринимательские риски, ведь, как было отмечено ранее, бросовые акции не перестали быть бросовыми. Что же позволило Милкену и Drexell создать рынок бросовых акций, не сгинув при этом в волне банкротств компаний-эмитентов, выпускавших ненадежные высокопроцентные бумаги?

В основе деятельности Милкена лежала довольно простая статистическая закономерность: достаточно диверсифицированный портфель бросовых акций больше не был излишне рискованным, и прибыль от успеха части компаний-эмитентов с лихвой покрывала убытки от разорений другой части. Приобретая долю в прибылях, Милкен превратил Drexell в холдинг-держатель широко диверсифицированного портфеля бросовых акций. Гарантия на бросовые акции со стороны Drexell сделала их внешне надежным финансовым инструментом для клиентов.

В задачи Drexell, разумеется, входило поддержание надежности этого рынка путем сокращения количества разорившихся компаний. Для этого Drexell разработала еще одну схему: так называемую технику "рефинансирования".

Эта техника заключалась в том, что в случае появления проблем у одной из компаний-эмитентов, то есть угрозы ее неплатежеспособности, руководство компании и акционеры садились за стол переговоров, посредником на которых была, разумеется, Drexell. В результате этих переговоров финансовые обязательства компании, как правило, смягчались в обмен на некоторые уступки акционерам. Такого рода операции называются "обменным предложением". За счет этого Drexell имела возможность искусственно поддерживать на низком уровне процент акций корпораций, которые не справлялись со своими финансовыми обязательствами. Это, разумеется, повышало доверие к рынку бросовых акций, способствовало его стабильности. Drexell получала за эти операции свой гонорар.

Хотя главным механизмом функционирования подобного рынка, сочетающего в противоречии с классической теорией инвестирования и здравым смыслом высокую доходность с высокой же надежностью, была, разумеется, пресловутая пирамида. Пирамида, к слову сказать, рухнувшая в "черный понедельник" в октябре 1987 года, когда сдулась большая часть капитала рынка "бросовых акций".

Но до этого момента сотни миллиардов долларов жгли руки Милкену и его компаньонам, раскрутившим за этот период гигантскую волну корпоративных реорганизаций, что привело Милкена в конечном счете к 10-летнему тюремному заключению, а корпорацию Drexell - к банкротству.

Суть этих реорганизаций состояла в том, что с помощью привлеченных от компании Drexell средств захватывался контроль над "недооцененными" рынком корпорациями, в том числе очень крупными, составлявшими основу американского бизнеса. Далее корпорации в том виде, в котором их купили, не эксплуатировались. Над ними осуществлялась, как правило, некая хирургическая операция - их быстро и эффективно разрезали на фрагменты и прибыльно распродавали имущество, уничтожая более-менее эффективно работавший организм. Применялись и схемы откровенного рэкета (в американском понимании этого слова), когда приобретались не контрольные, а лишь блокирующие пакеты акций, которые продавали по завышенной цене самой компании, шантажируя ее руководство блокировкой принятия того или иного важного решения.

Подобный бизнес создал Drexell и Милкену много врагов. Это и топ-менеджеры подвергшихся атаке корпораций, потерявшие многое или даже все. А попали под удары пиратов и такие гиганты, как Disney, Gulf Oil, Nabisco, Trans World Airlines и многие другие. Это и крупнейшие инвестбанки, такие как Merill Linch, Solomon Brothers и First Boston, оставшиеся за бортом прибыльного бизнеса и готовые на многое, чтобы вернуть себе незыблемость позиций.

Время для открытой конкурентной борьбы было безвозвратно упущено, и другого выхода, кроме привлечения на свою сторону государства, не было. Сделать это было, однако, не просто. У власти находилась администрация Рейгана, которая проводила политику невмешательства во внутренние процессы рынка. Для того чтобы сделать это, пострадавшие корпорации использовали все свои связи, и все средства массовой информации заговорили об истреблении мошенниками добропорядочных компаний и о снижении конкурентоспособности самих Соединенных Штатов.

Общественность и средства массовой информации негодовали, а конкуренты Drexell задействовали свои связи в правительстве, и администрация Рейгана дрогнула. Под суд попали многие дельцы и корпоративные пираты. Комиссия по ценным бумагам и биржам, угрожая более серьезными обвинениями, заставила руководство Drexell признаться в нескольких нарушениях и принять ряд условий Комиссии. Среди них было назначение на одну из высших руководящих должностей бывшего шефа Комиссии Джона Шеда, который детально отслеживал все операции Drexell. Главное - руководство компании согласилось давать показания против человека, благодаря которому Drexell добилась ошеломительного успеха.

Результатом всех описанных процессов стало десятилетнее тюремное заключение Милкена по обвинению в незаконном использовании инсайдерской информации и скорое банкротство самой компании Drexell. После ухода из компании Милкена доверие клиентов, которое основывалось на личном доверии к нему, было подорвано, и прибыли корпорации таяли на глазах. Более того, как карточный домик обрушился весь рынок бросовых акций.

Так закрылась еще одна глава в истории корпоративной Америки, на этот раз отбившей, пусть и наступив на горло собственной песне, атаку наиболее агрессивных дельцов, готовых, подобно браконьерам, убивать живые и работающие экономические организмы ради того, чтобы завладеть их имуществом.

Казалось бы, справедливость восторжествовала, и Америка в очередной раз явила миру чудо неисчерпаемости своей жизненной силы... Однако вскоре после этого обвала Америка начала по той же самой схеме надувать пузырь акций "хай-тека", компаний в сфере информационных технологий. Пузырь, сдувающийся сейчас прямо на наших глазах и угрожающий подорвать всю экономику Соединенных Штатов.

Главным моментом в раскручивании 200-миллиардной аферы Милкена (как и нынешней, но уже в десять раз большей, "хайтековской") стал объективный экономический процесс, начавшийся в Америке в то время, а именно - приток "горячих денег". Появление "бросовых денег" и повлекло возникновение рынка "бросовых акций", как позже рынка "финансовых производных" и хайтек-компаний. И деньги эти, очевидно, еще дешевле, чем те, что печатает и распространяет по миру Федеральный Резерв (американский печатный станок). И если деньги, выдаваемые банкам Уолл-Стрита, обходятся им просто бесплатно (под нулевой процент), то в данном случае можно сказать, что строительство американских финансовых пирамид осуществляется за счет, метафорически говоря, денег с отрицательной ценой (процентом), другими словами, денег, чьи владельцы согласны ими крупно рискнуть, изначально закладываясь на значительные потери. В этой ситуации "честное слово" Drexell оказалось своего рода красивой оберткой, в которую завернули мошеннические по существу сделки. Компания же просто "попала в струю".

Задумаемся теперь об источнике этих "отрицательных денег".

Это начавшая медленное, но неуклонное таяние глобальная американская долларовая пирамида. Уже в конце 70-х годов мировая экономика начала насыщаться долларами и наметился разворот этого потока обратно. "Дыхание весны", вероятно, почувствовали финансисты Уолл-Стрит и еще при Картере (!) в 1978 году продавили упомянутую в самом начале либерализацию фондового рынка, очевидно для утилизации на нем начавшейся понемногу возвращаться долларовой массы.

Разумеется, они понимали, что любая пирамида долго не простоит, поэтому принципиальным решением проблемы им виделся дальнейший виток финансовой экспансии, на просторы еще не колонизованных долларом соцстран. Именно здесь и следует искать корни "сдерживания коммунизма" и почти религиозной ненависти к Советскому Союзу президента Рейгана, предшественники которого в свое время одобрили результаты московских процессов и выдали Сталину казаков, прекрасно понимая, что именно их ждет по возвращении.

Не рухни в свое время Восточный блок и, главным образом, СССР с его гигантскими природными и прочими ресурсами, неизбежно рухнула бы под бременем своего паразитизма Великая Америка.

Тогда их пронесло. За счет русских. А что же сейчас?

Весь мир уже под завязку полон долларами. На горизонте появилось евро, ускоряющее процесс отрезвления от долларового дурмана. Брать что-либо в обмен на зеленую бумажку все труднее и труднее. Возврат всей массы утративших доверие дензнаков угрожает гиперинфляцией, исчезновением сбережений вооруженного кольтами населения и таянием капиталов лидеров экономики.

Единственный выход из этого пата - взять бесплатно арабскую нефть. Это подержит еще на некоторое время американские пирамиды и оттянет крах финансовой системы. Но это не поменяет сущности системы.

Окончание следует...