Фрагмент работы, поданной на III (2002 г.) Всероссийский конкурс студенческих работ в области развития связей с общественностью "Хрустальный апельсин". Фрагмент переработан для журнальной публикации.

Современную публицистическую речь, отражающую политические события, характеризует изобилие клишированных форм, "готовых к употреблению" блоков, оборотов и речевых стереотипов, которые используются для начала и завершения статьи, а также для ее названия, что и определяет привычный газетный жанр: передовая статья; очерк о политике (на 2-й, 3-й полосах); репортаж с места событий; фельетон; интервью и др.

Трансформация речевых клише

Ряд выработанных речевых стереотипов имеет вид "готовых" фраз, отсылающих к общефоновым знаниям общества. В подобных заново рожденных речевых стереотипах, строящихся по готовому шаблону, наблюдается сочетание стандарта и экспрессии. Источники подобных форм самые разные: названия нашумевших фильмов, известных книг, часто исполняемых песен, фрагментов рекламных роликов, ставшие известными высказывания общественных деятелей, политиков и пр. Часто используются фразеологические обороты, афоризмы, перефразированные пословицы.

Трансформация речевых клише как стилевой прием усиливает прагматическую функцию заголовка: разрушение клише оказывается вполне содержательным прагматическим актом.

Пословицы и поговорки представляют собой типичные примеры "чужой речи", ставшей "своей" в процессе языкового и культурного развития определенного коллектива. Если классифицировать клише по степени принадлежности к "своему миру", пословицы и поговорки, несомненно, занимают в этой иерархии первое место.

"Любить нельзя зарезать" ("МК", 1999, 7 декабря).

С самого раннего детства пословицы и поговорки прочно закреплены в мире говорящего и читающего. В газете (как и в речи) употребление стереотипного, понятного для собеседника изречения является сигналом принадлежности к данному социуму, связи с его культурой и традициями.

Как и другие клише, пословицы и поговорки обычно употребляются журналистами не в своей оригинальной форме. Только переделав "исходный материал", журналист может непосредственно реализовать задачи выражения экспрессивности и оценки, одновременно избегая дидактичности, присущей большинству пословиц и поговорок.

"Гром грянул, мужик перекрестился" (КП, 1.06.95);

"Закон не воробей - взлетит, не поправишь" (МП, 13.01.96).

Газетный заголовок приобретает импульс условного рефлекса, это намек, от которого явление социально-психологического характера или событие общественно-политического, исторического значения оживает, активизируется в сознании читателя.

Замена компонентов клише закрепляет его за конкретной речевой ситуацией, повышает выразительность заголовка, наполняет его новыми смысловыми оттенками, при этом исходное выражение и производное могут находиться в разных отношениях друг с другом: синонимических, паронимических, антонимических. Кроме того, в результате трансформации речевых клише актуализируются семантические поля, способствующие пониманию.

Использование цитирования в газетном заголовке, является одним из способов введения прецедентного текста. При этом функции такого заголовка оказываются двоякими: заголовок носит характер формулы и при этом производится "ссылка на авторитет", то есть апелляция к члену референтной (либо антиреферентной) группы.

"Москва тому же отдана" ("Коммерсантъ", 1999, #237, декабрь);

"В думу идут одни бедняки. Декларация об имуществе - филькина грамота" ("Общая газета", 1999, #47, декабрь);

"Центризбирком уполномочен заявить: Выбранные вами депутаты обмену и возврату не подлежат" (" Комсомольская правда", 1999, 21 декабря).

В любом случае, прецедент вступает в "игру".

В современной газетной практике широко распространены заголовки, построенные на основе трансформации цитат из популярных песен разных лет. Песенные цитаты в подобного вида заголовках, вызывая эмоциональную реакцию читателя, быстро устанавливают с ним контакт. И в этом случае важной оказывается не сама цитата, а ее функция, которая заключается в узнавании: читатель воспринимает заголовок как нечто знакомое:

"Богат и славен Кужугет" ("Общая газета", 1999, #50, 16 декабря) - о лидере блока "Единство" - С. Шойгу.

Названия популярных фильмов и телесериалов, имеющие хождение в повседневной речи, служат основой большого числа колоритных газетных заглавий:

"Когда богатые плачут" (КП, 18.06.95) - очерк о "новых русских" в политике.

"Девять с половиной" (МН, 4.06.95) - о претендентах на места в Госдуме.

"В постели с Жириновским" (МК, 28.01.94) - репортаж о лидере ЛДПР.

"Утро в сосновом бору. Зря говорят, что зимой медведи спят" ("Труд", 1999, 28 декабря).

В перифразированном виде знакомые фразы приобретают саркастическое звучание:

"Борисыч не Муму, его не утопишь" ("Труд", 1999, 28 декабря).

Как свидетельствуют приведенные примеры, употребление клише данного типа в большей степени характеризует стиль "массовых" газет (такие, как МК и КП), читатели которых в силу своей принадлежности к той или иной возрастной и социальной группе хорошо знакомы с названиями иностранных фильмов. В таком круге употребление этих фразеологизмов четко маркирует журналиста, как "своего", что, в свою очередь, способствует сближению автора и адресата газеты и делает последнего более "открытым" для восприятия текстовой оценки.

Риторико-стилистические приемы

Важным конструктивным принципом языка газеты является сочетание стандарта и экспрессии. Последняя достигается различными средствами, одно из которых - метафора.

В статьях, посвященных анализу состояния российской политики и экономики, метафоры встречаются особенно часто. Обычно политики, политические партии и движения олицетворяются с каким-либо живым существом, со свойственными ему манерами. Причем метафора используется как в самих заголовках, так и в подзаголовках (кратких аннотациях перед статьей):

"Медведь прикинулся "Кедром". И "Кедра" не стало", ("Коммерсантъ", 1999, #230, II декабря);

"Продается "Медведь" в мешке". Кто войдет в парламент с Шойгу" ("Общая газета", 1999, #49, декабрь);

"Яблоко" грызут со всех сторон" ("Общая газета", 1999,#49, декабрь);

"ОВР лишили права подписи" ("Коммерсантъ", 1999, #234, 17 декабря).

"Голосование в медвежьем углу" ("Общая газета", 1999, #51);

"Что будет, если от Путина отнять Примакова" ("Коммерсантъ", 1999, #241, декабрь).

Помимо вышеописанных нами традиционных лексических средств, в современной газетной практике широко используются и так называемые "нетрадиционные лексические средства".

Относительно недавно в "газетную моду" вошло использование окказиональных слов, большинство которых предназначено для выполнения рекламной функции.

Окказиональное словообразование, связанное с особенностями современного русского словоупотребления в СМИ, являет собой образец отклонения от общепринятой нормы:

Новообразования, произведенные морфологическим способом по типу сложения:

"Рейтингономика" ("Коммерсантъ", 1999, #241, 28 декабря);

Аббревиатуры и производные от них, при истолковании получающие произвольно-шутливое значение:

"Если ОВРаг не сдается, его подкупают. Сделка срывается по вине товара" ("Общая газета", 1999,#49, 9-15декабря).

Наверняка, ни для кого уже не секрет, что почти "официальной кличкой" Березовского стала - БАБ, Путина - ВВП и пр.

Вообще аббревиатуры-новообразования характерны для названия политических партий, самих политиков. Кроме того, широко используются и фамилии политиков, но, как правило, в отрицательном контексте и с негативной характеристикой.

Аффиксация - продуктивный в словообразовательном отношении способ -всевозможные -исты, -изации, -овщины и пр.

Подобные формы, наиболее запомнились нам именно в связи с их образованием от фамилии какого-либо политического деятеля.

Образцы так называемой язвительно-каламбурной окказиональной паронимии:

"Депутачьи бега" ("Коммерсантъ", 1999, #227, 8 декабря);

"Избирателей вернули в дурную кампанию" ("Общая газета", 1999, #50, 16-22 декабря);

"Мэроприятие состоялось" ("Общая газета", 1999, #50, 16-22 декабря);

"Вотум недоверчивости." ("Общая газета" , 1999, #50, 16-22 декабря).

Антонимы имеют очень важное значение в практике формирования газетных заголовков, т.к. ярко выделяют важные моменты сообщения, акцентируя внимание читателей на определенном событии.

"И слезы и любовь" У кого-то все лучшее впереди, а у кого-то уже в прошлом. ("Время ММ", 1999, #50, 28 декабря-! января);

"Поэзия и проза жизни" Любимец Барвихи - А.Тяжлов опять идет в губернаторы ("Время МЫ", 1999, #50, 28 декабря-1 января);

"Старый воз для новой Думы" ("Общая газета", 1999,#51, 23-29 декабря).

На сегодняшний день, говоря о стиле газетного заголовка, можно констатировать изменения в стилевой установке языка прессы. Письменная форма, публичность, идеологическая направленность, социальный статус общественного агитатора и пропагандиста диктовали книжно-литературную манеру изложения: употребление "высокой" лексики и фразеологии, усложненность синтаксического строя, приверженность к развернутым сравнениям.

Сейчас в газетной речи наблюдается взаимодействие книжного и разговорного вариантов литературного языка, а также сильно влияние просторечия и жаргона на язык СМИ.

Журналисты нередко используют самые ходовые, широко распространенные слова и выражения разговорно-бытовой лексики.

Наконец-то в России конфликт закончился не "мордобоем", а взаимоприемлемым компромиссом (ЛГ, 5.07.95).

В "респектабельных" газетах, рассчитанных на более образованного читателя, разговорные слова выступают как нечто неожиданное. Стилистический контраст с окружающей нейтральной лексикой повышает их экспрессивность в глазах читателя.

"Правым обломали рога" ("Коммерсантъ", 1999, #227, 8 декабря).

Попадая в тексты так называемых "качественных" ("Коммерсант", "Время МН") газет, разговорно-бытовые слова оказываются в чуждой им среде - на фоне нейтрального литературного языка они задерживают на себе внимание читателей, придают колорит тексту, способствуют передаче оценочной информации.

Под горячую руку постовые "загребли" еще одного африканца (МН, 4.06.95) - о дне выборов.

"Отечество на троих" (Время МН, 1999, #46, 30.11-6.12) - о борьбе представителей трех блоков за кресло губернатора Московской области.

В письменную речь активно проникают элементы неофициального межличностного общения:

"Рокировка на все четыре стороны" ("Время ММ", 1999, #48, 14-20 декабря);

"Думу заказывали? На парламентских выборах Путин обеспечил победу прокремлевским блокам" ("Время ММ", 1999, #49, 21-27 декабря).

В языке прессы присутствуют, помимо просторечных и разговорных и иноязычных лексем, элементы подъязыков, отграниченных экстралингвистическим признаком. В сущности, все, что обреталось в раскованной бытовой речи (и многое сверх того) сейчас допускается в письменные тексты, во всяком случае, в сферу масс-медиа. Эти подъязыки - жаргоны, арго, диалекты, пиджинизмы.

В литературный обиход входят иногда целые группы образов, ранее характерных только для жаргона. Типичный пример - понятие наехать, накатить, достать, напрячь, в смысле сделать объектом каких-либо, обычно преступных действий:

"Последний "накат" Т. совершил на престарелую бабушку" (Изв., 15.3.95) - о специфике предвыборной агитации;

"Не голосуй "по понятиям" ("Время МЫ", 1999, #48, 14-20 декабря) - о "грязных" предвыборных технологиях и о потоке обвинений противоборствующих сторон в связи с мафией.

Наблюдается употребление сниженной лексики, неполных синтаксических структур и пр.:

"Годами дурью мучились" ("Время МК", 1999, #50, 28 декабря-3 января);

"Он был директором амс в пяти местах" (Поиск, 1995, 43).

Это следствие сознательного сдвига в стилевой установке, необходимость которого диктуется новой ситуацией в обществе.

"АН нет, снял погоны, нацепил крестик и давай Россию спасать" (Изв., 1999, 38).

В таких газетах, как МК, где вульгарные выражения встречаются довольно часто и без предупредительных сигналов (вроде кавычек), моделируется "интимная" ситуация общения. Подобные единицы обычно тяготеют к заголовку, выполняя при этом эмоционально-оценочную функцию.

С помощью разговорно-бытовой лексики журналистам удается "маркировать свою аудиторию". При этом они могут употреблять выражения не только "нелитературного", но зачастую даже и вульгарного характера:

"Дерьмовое дело!" (МК, 7.06.95) - в тексте речь идет о коррупции среди государственных чиновников.

Броскость заголовка и его яркая оценочность является результатом вульгаризма, который, по мысли журналиста, помогает инициировать контакт с читателем.

Часто вульгаризмы подаются в сокращенном виде:

"В б... поступках не замечен" (ЛГ, 8.02.95);

"Позволит ли Дума ткнуть нос в собственное д..." (МК, 23.06.95).

Нельзя не отметить большое количество заимствований, использующихся журналистами для привлечения внимания к статье. Заимствования из американского варианта английского языка по праву можно считать самой яркой чертой российской публицистики второй половины 90-го дов.

"Зрители получили шоу" ("МК", 26.07.99).

Экспрессивность и динамизм придается с помощью предикатов:

"Медведи" призывают к реформе системы государственного управления" ("Труд", 1999, 1 декабря);

"Коммунисты теряют голоса" ("Труд", 1999, 7 декабря);

"Антипутинская коалиция готовит путч" ("АиФ", 1999, #48, декабрь);

"ЛДПР обиделась на ЦИК" (" АиФ", 1999, #48, декабрь);

"Новая дума: ни Шойгу назад!" ("МК", 1999, 21 декабря).

Тематическая направленность заголовков задается соответствующей лексикой, например:

Предвыборное время по конфронтации и напряженности политической обстановки и общественных сил напоминает военную кампанию, развертывающуюся на фоне российской действительности:

"Перед выборами возрастет число подвигов в мирное время" ("МК", 1999, 6 декабря);

"Военный" ажиотаж захватывает как столицу, так и регионы:

"На подмосковном "фронте" перемены" ("Комсомольская правда", 1999, 14 декабря);

"Генерал Громов возьмет Подмосковье без единого выстрела" ("МК", 1999, 21 декабря);

Прагмалингвистические особенности газетных заголовков

Имплицитность - понятие, без которого невозможно полное осознание воздействия, которое оказывает на читателей газетный заголовок.

Воздействие на массовую аудиторию, более чем какой-либо иной вид общения должно опираться на заранее сформированные установки восприятия сообщения, позволяющие с большой вероятностью прогнозировать реакцию аудитории, так как отсутствие оперативной обратной связи лишает возможности учесть реакцию аудитории. Следовательно, эффективное воздействие, осуществляемое через СМИ, должно строиться таким образом, чтобы содержать оптимальное число постоянных, заранее прогнозируемых элементов деятельности адресанта и аудитории. По соотношению и совместимости содержания конкретного типа речевого акта с речевой направленностью тезиса аргументирования можно выделять аргументацию явную и скрытую. В последнем случае аргументирующий, по тем или иным причинам не желая обнаружить перед адресатом тезиса, пытается имплицитно добиться требуемого воздействия. Возникает естественный вопрос - какие типы речевых актов выражают нацеленность аргументации явно, а какие могут использоваться только в скрытой аргументации. Существенна связь аргументирования с воздействием на модель мира адресата и на процесс принятия решений. Анализ с этой точки зрения функций воздействия позволяет выделить две основные группы речевых актов, наиболее приспособленных к явному аргументированию (точнее, к введению тезиса в явной аргументации). Первая группа - "императивы" в широком понимании - включает речевые акты, непосредственно затрагивающие процесс принятия решений: приказ/повеление, совет, пожелание, желание и т.п.

"Открывай, "Медведь" пришел!" ("Комсомольская правда", 1999, 22 декабря).

Вторая группа - "эпистемическая" - ограничена речевыми актами утверждения, предположения, выражения мнения и др., ориентированными на модель мира и знания адресата.

При необходимости сокрытия истинной сущности диалога тезис аргументации может вводиться речевыми актами, влияющими в определенной степени на представления адресата, однако не соотносимыми прямо с его решениями и акцентирующими характер действии говорящего - обязательство, согласие; факт отсутствия у него информации - вопрос, недоумение; оценку говорящим определенного события - выражение сожаления, радости и т. п. Здесь также находят широкое применение намеки.

"На троих с прицепом" ("МК", 2000, 23 марта) - с намеком на обычные "человеческие" слабости, не чуждые российским политикам. В этой статье говорится о трех лидерах политической гонки. В роли "прицепа" представлен Жириновский: голосов мало, а игнорировать не получается.

То, что имплицитная информация может быть легко передана, известно не только лингвистам, но и всем носителям языка, знающим, что такое намек и подтекст, понимающим, что одно и то же можно выразить развернуто или более сжато.

Изучение способов выражения прагматической информации в газете важно еще с одной точки зрения. Понимание оценочности в широком смысле обычно опирается на противопоставление между двумя аксиологическими полюсами - "хорошо/плохо". Однако сами слова хорошо/плохо редко употребляются журналистом при выражении оценки. Это обусловливается отчасти тем, что перед журналистом, кроме информирования и пропаганды, стоит еще одна задача - при недвусмысленном выражении своего отношения к предмету/явлению действительности, он должен заботиться о том, чтобы оценочная установка текста была не столь очевидной. В противном случае у читателя может создаться негативное впечатление, спонтанный протест против навязываемой оценки, мнения, и т.п., поэтому журналист должен скрыть явные пристрастия.

Таким образом, газетные заголовки предусматривают дополнительные мыслительные операции читающего, например, к ним можно отнести:

восстановление какого-либо пропущенного уровня (из-за неполноты синтаксической конструкции);

извлечение дополнительной информации с учетом контекста, фоновых и прагматических знаний;

определение нереализованных в данном тексте потенций высказывания, выявление "заднего смысла".

Особое место в прагматической зоне слова занимает коннотация, то есть те ассоциации, которые носитель языка связывает с данным словом. Оценочность языковой единицы часто является результатом действия такого коннотативного значения, а не ее основной семантики. Коннотация, не входя непосредственно в лексическое значение слова, одновременно дает читателю определенный оценочный образ описываемого предмета и тем самым способствуют эффективной передаче оценки без употребления специальных оценочных слов и выражений, а значит и воздействию на читательскую аудиторию.

Интересно, что и сами депутаты довольно агрессивно настроены в период подготовки своих партий к "служению народу". Каждый пытается заручиться поддержкой народа в меру своих возможностей и способностей:

"Партия власти на этапе самопожирания" ("АиФ", 1999, # 49, декабрь).

"Сижу в Госдуме как король на именинах" ("Московская правда", 1999, 29 декабря)

По наблюдениям над языком газеты функцию имплицитного воздействия могут выполнять как лексические, так и синтаксические, морфологические и графические средства. Пресса располагает различными средствами передачи неявной оценки. Среди графических знаков, способствующих выражению имплицитной оценки при обособлении, можно выделить кавычки. Кавычки осуществляют установление дистанции между автором высказывания и автором оценки, заложенной уже в прямой функции кавычек. С их помощью автор передает, что сам он не разделяет оценку, данную в кавычках, и не рекомендует ее читателям. На этой основе и развиваются различные прагматические эффекты.

Вот два наиболее распространенных типа использования кавычек как имплицитного языкового средства:

Псевдоцитирование - важная прагматическая функция кавычек. Здесь "закавычивается" понятие, называемое словом, а не прямая речь (выделение которой и есть основная техническая функция кавычек). Необходимость такого графического выделения определяется несогласием журналиста со справедливостью отнесения данного понятия к описываемому предмету. Например:

На митинге выступали ряд "политических деятелей" ("Известия", 6.12.95);

Куда зовут эти "демократы"? (Правда, 28.12.95).

Кавычки помогают намекнуть, что названные лица вовсе не являются политическими деятелями или демократами, но лишь только претендуют на эту роль. Иначе говоря, кавычки выступают как аналог эксплицитного вербального средства "так называемые".

Типологизация газетных заголовков в процессе интерпретации

В дальнейшем мы попытались типологизировать приемы, наиболее часто используемые журналистами в газетных заголовках и, как правило, отражающие специфику жанра.

Информативно-концептуальные заголовки (строгие, демонстрирующие прямую связь между названием и текстом):

"На Родине героя. Геннадий Зюганов обещает "поднять" страну. Однако пока ему не удалось вытащить из разрухи даже свою малую Родину" ("Общая газета", 1999, #48, 14-20 декабря)

Подобного типа заголовки характерны для передовой статьи, официального сообщения, программы политической партии и т.д. Такое заглавие не является шифром, а представляет собой конденсированное выражение содержания текста.

Информативно-троповые заголовки совмещают в себе стремление к адекватному со смыслом текста обозначению его темы, с одной стороны, а с другой - желание некоего художественного именования рассматриваемой проблемы. В данных заголовках чаще всего и применяются метафоры:

"Шойгу и Титов разминулись в воздухе "("0бщая газета", 1999, #47, 25 ноября - 1 декабря);

"Госдума должна работать как дизель в Заполярье" ("Общая газета", 1999, #46, 18-24 ноября).

Конспективные заголовки - это синтаксически-оформленные единицы, которые в простом или сложном предложении передают основное содержание текста в сжатой форме. Чаще всего к этому типу принадлежат заголовки, в которых есть пояснения, то есть подзаголовки:

"Нужно уметь уступать. Валентина Бородина о себе, муже и детях" ("Время МП", 1999, #46, 30 ноября - б декабря);

"Перестановка кресел в Охотном Ряду. Кто будет работать в новой Думе" ("Общая газета", 1999, #50, 16-22 декабря);

"Зачистка в Охотном ряду. Время шестой Госдумы истекло" ("Общая газета", 1999, #48, 2-8 декабря).

Реминисцентно-смысловой тип заголовков непосредственно указывает на семантическую соотнесенность текста с каким-либо известным произведением: картиной, мифом, сказкой (то есть используется прецедентный текст):

"Правые разбудили пескарей. Победителям не хватило стульев" ("Общая газета", 1999, #51. 23-29 декабря);

"О "Медведе" без единства" ("Общая газета", 1999, #48, 14-20 декабря).

Номинативно-образные заголовки указывают на идею через какой-либо образ. Чаще всего такие заголовки бывают одно- или двусмысловые:

"Чемпион" ("Комсомольская правда", 1999, 15 декабря) об одном из членов блока "Единство" - олимпийском чемпионе А.Карелине.

Таким образом, разнообразие языковых средств, их взаимодействие в целях создания общей прагматической установки текста является причиной того, что проведение только семантического анализа недостаточно для всестороннего и адекватного понимания лингвистических особенностей языка газеты. Поэтому совершенно необходимым оказывается применение аппарата прагматического анализа, задающего другой уровень глубины в изучении языковых фактов.