Читаешь идущие один за другим памфлеты о суде присяжных в России и диву даешься. Поневоле начинаешь чувствовать себя Алисой в Стране Чудес. Важнейший и серьезнейший для России вопрос о правосудии - так неужели трудно, господа сочинители, оторвавшись хоть на миг от увлеченного штудирования истории русского революционного движения, ознакомиться хотя бы со статьями УПК о суде присяжных?.. А если уж приводить более чем столетней давности критику института суда присяжных в России, то почему бы - объективности ради - не ознакомить публику и с аргументами его сторонников?..

Начать с того, что коллегия присяжных - никакой не гегемон в судебном процессе: председательствует и ведет судебный процесс все тот же профессиональный судья, он обеспечивает выполнение процессуальных норм и наделен всеми полномочиями, чтобы провести судебное разбирательство по существу дела. Присяжные заседатели даже вопросы к сторонам, свидетелям и экспертам в ходе судебного заседания могут задавать только через судью. Любая из сторон может до приведения присяжных к присяге заявить о тенденциозности коллегии и потребовать ее роспуска (если, скажем, судят ингуша, а присяжные в большинстве своем осетины; или если дело об изнасиловании, а в коллегии - одни женщины). Судья обязан разъяснять присяжным все вопросы юридического характера, которые могут быть им неясны. В напутственном слове присяжным судья суммирует для них ход всего разбирательства, излагает обвинение, объясняет порядок постановления ими вердикта, его юридическое значение и т.д. Если судья найдет вердикт присяжных неясным или противоречивым, он указывает на это присяжным и предлагает им в совещательной комнате внести в него уточнения (противоречивость вердикта √ 100-процентный повод для отмены приговора вышестоящей инстанцией). И т.д. Все это написано черным по белому в законе и не составляет никакой тайны. И никакой судья не будет эти правила нарушать, потому что знает: любая из сторон, недовольная приговором, подав жалобу, почти наверняка добьется его отмены на основании нарушения процедуры.

Присяжные заседатели участвуют - вместе с судьей - только в решении "вопросов факта"; а "вопросы права" (сугубо юридические, требующие профессионализма) решает исключительно судья. Присяжные не назначают наказания, не решают, сколько лет дать подсудимому. Они могут повлиять на наказание только в сторону его смягчения, признав, что подсудимый заслуживает снисхождения. В УПК ст. 449 четко определены вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей:

"По каждому деянию, в совершении которого подсудимый обвиняется государственным обвинителем, ставятся... три основных вопроса:
1) доказано ли, что соответствующее деяние имело место;
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния".

В первых двух вопросах дело идет о реконструкции в судебном разбирательстве фактических, то есть физических и моральных (психологических) обстоятельств деяния (например, гражданин Раскольников пошел в магазин, купил там топор, пришил петлю под пиджак для топора, следовательно, имел умысел и т.д.). Заметьте, что присяжным не задают вопроса вроде "Убил ли Раскольников старушку?" - что означало бы признание за ними способности прозревать сквозь пространство и время ситуацию "как оно там было на самом деле", - их спрашивают, смогла ли сторона обвинения доказать это "здесь и сейчас", в зале судебного заседания. Требуется ли юридическое образование для такого ответа? Ответ очевиден: нет, не требуется.

Более ста лет назад выдающийся русский юрист Л.Е. Владимиров писал:
"Уголовные доказательства... имеют характер субъективный, то есть их убедительная сила может быть различна для различных людей... Для того, чтобы оценка известного доказательства достигла известной степени объективности, нужно, чтобы она была произведена значительным числом оценщиков, рассматривающих его с различных точек зрения... Уголовные доказательства берутся из жизни. Это не абстрактные доводы, а факты, клочки действительности. Правильная их оценка предполагает знание общества, его жизни, его характера... быта народного. Конечно, и судья может знать этот быт. Но никогда в нем нельзя найти такого всестороннего знания, какое имеется в составе присяжных, в котором почти всегда находятся представители от разных сфер жизни".

На третий основной вопрос - о виновности - присяжные отвечают только в том случае, когда положительно ответили на первые два. Совершение некоего деяния подсудимым не означает автоматически его виновности даже по чисто юридическим основаниям, потому что деяние могло быть совершено неумышленно или по неосторожности. Но присяжные (12 самых разных человек), кроме того, подходят к вопросу определения виновности в более широком - социокультурном, скажем так - смысле. То есть они вносят в формальный юридический процесс общественное чувство справедливости - в текущем его состоянии, разумеется. Да, это "рыночное" чувство справедливости может не совпадать с современным пониманием права образованными людьми (в этом отношении к таковым, кстати, даже журналисты не всегда принадлежат). Значит, нужно заниматься правовым образованием населения! Значит, судье нужно уметь ориентировать это чувство так, чтобы оно не приводило присяжных к грубым ошибкам. Кроме того, если относительно массовое чувство справедливости расходится с законом, то какой вывод отсюда следует?.. Суд присяжных - это единственный подлинно демократический судебный институт, в котором судебная власть (такие же чиновники - не хуже, но и не лучше других) встречается и взаимодействует с народом как партнеры, и тем самым создается реальная возможность приводить в соответствие закон, право и справедливость. Более того, суд присяжных устроен таким образом, что чувство справедливости непререкаемо только в случае признания невиновности или смягчения ответственности.

Статья 459 "Обязательность вердикта коллегии присяжных заседателей" гласит:
"Вердикт коллегии присяжных заседателей о невиновности подсудимого обязателен для председательствующего судьи и влечет постановление им оправдательного приговора. [...] Если коллегией присяжных заседателей вынесен обвинительный вердикт, а председательствующий судья признал, что по делу имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора, ввиду того что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, выносится постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей, вынесшей обвинительный вердикт, и о направлении дела на новое рассмотрение в ином составе суда со стадии предварительного слушания... Это постановление окончательно, обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежит. Обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий судья признал отсутствие в деянии состава преступления".

Поэтому все возмущение по поводу безумных сроков наказания для Мужихоевой и Сутягина адресовать следует отнюдь не коллегии присяжных и, тем более, не институту суда присяжных.

Теперь по поводу оправдания судом присяжных "заведомых убийц". Если об этом говорят обыватели, то - мало ли какие слухи и сплетни бродят "тут и там"? Если же об этом говорит судья, то это означает всего лишь, что он, судья имярек, признал бы этого человека виновным, а суд присяжных почему-то не сделал этого. Опять же, надо знать конкретику: может быть, обвинение работало из вон рук плохо и не смогло доказать, что подсудимый совершил вменяемое ему преступление. И даже если суд присяжных вынес оправдательный вердикт, исходя из каких-то "посторонних" соображений, то, следовательно, вот такое у нас общество, такие в нем тенденции. Институт суда присяжных - прежде всего индикатор, а не катализатор негативных процессов. Не суд присяжных создал в России революционную ситуацию, но - если уж вспоминать оправдание Засулич - он дал власть предержащим недвусмысленный сигнал, что в стране зреет революция. Да, можно понять тех, кто, уютно и солидно устроившись в жизни, не хочет ничего знать о том темном и разрушительном, что растет в глубинах социальный масс. Но неужели история и в самом деле ничему не учит?..

Возрождение суда присяжных в России сразу же встретилось с большими трудностями. Все было радикально новым и сложным, да еще - в отличие от прочих либеральных проектов - требовало финансовых затрат от власти (присяжные не должны потерять в своей зарплате из-за проведенных ими в суде дней). Суд присяжных пришелся не по вкусу нашей доблестной, но малоквалифицированной милиции, которая привыкла проводить предварительное следствие тяп-ляп, нередко с нарушением правовых норм. В советском суде судья довольно легко мог смотреть на их огрехи сквозь пальцы, а в суде присяжных это стало делать гораздо труднее, и дела стали возвращаться или "разваливаться" в массовом порядке. Суд присяжных вызвал массовое неудовольствие прокуроров, потому что они оказались совершенно не готовы к равенству сторон и состязательному процессу, к тому, что обвинение нужно публично доказывать, состязаясь с адвокатом. Определенные трудности возникли и у судей. Раньше народные заседатели были для них вроде мебели, а с коллегией присяжных необходимо особым образом работать, причем на протяжении всего процесса, нужно знание психологии и умение мыслить на гораздо более высоком общем и профессиональном уровне.

Тем не менее после длительной апробации суда присяжных в ограниченном числе регионов он получил массовое распространение. И не в последнюю очередь благодаря энтузиазму инициаторов возрождения данного института, которые нажили на этом не виллы в Испании, а главным образом - неприятности. И не "получить мощный инструмент давления на государственную систему" они хотели, но создать действительно независимый суд, который не будет управляться по телефону и выполнять "постановления партии и правительства". Суд, в котором удастся обеспечить соблюдение презумпции невиновности и состязательность процесса - фундаментальные принципы современного правосудия, без которых его просто нет (суд есть, а правосудия нет). Кроме того, работа в коллегии присяжных мыслилась как своеобразная "школа" для российского населения, традиционно дремучего в вопросах права (не путать со справедливостью!). Поэтому с двумя недавними казусами, которые вызвали столько шума - решениями суда присяжных по делу Мужихоевой и по делу Сутягина, - надо разобраться спокойно, внимательно и по существу, не впадая с пол-оборота в публицистический раж.