Находящийся в эти дни в российской столице министр иностранных дел Польши Владислав Бартошевский перед приездом в Москву заявил о своем намерении улучшить атмосферу в российско-польских отношениях. Конечно, на первый взгляд, это дежурное заявление опытного дипломата, к тому же ориентирующегося на Запад. И сделать Бартошевский может немногое: в Польше вскоре пройдут парламентские выборы, никто не сомневается в победе левых, а у них, разумеется, есть собственные кандидаты на пост руководителя внешнеполитического ведомства. И все же это заявление человека, для которого политика никогда не была - и, вероятно, уже не будет - грязным делом. Бартошевский из тех общественных и политических деятелей, чье назначение министром скорее спасает репутацию министерского кресла, чем что-то прибавляет к его собственной репутации...

Бартошевский стал министром в прошлом году (это второе его назначение, первое было в 1995-м, когда он возглавил МИД по просьбе тогдашнего президента Леха Валенсы). Со стороны 79-летнего политика это действительно большое одолжение. В связи с крахом правящей коалиции "Солидарности" и Унии Свободы портфель министра вынужден был оставить профессор Бронислав Геремек, за годы своего пребывания в МИДе ставший символом европейской ориентации Польши. Было совершенно неясно, где премьер-министр Ежи Бузек найдет адекватную замену Геремеку, тем более в ответственнейший момент переговоров Польши о вступлении в Евросоюз. Но когда Бузек назвал фамилию Бартошевского - страсти по министру немедленно улеглись. Было очевидно, что этот человек с легендарной биографией - не просто олицетворение преемственности внешней политики Польши, а еще и показатель того, что в этой стране достаточно интеллектуалов европейского масштаба...

После гитлеровской оккупации страны 18-летним юношей Бартошевский попал в Освенцим и это наложило отпечаток на всю его дальнейшую деятельность. Ему удалось спастись, но он был рядом с теми, кто навсегда остался в газовых печах концентрационного лагеря. Он спасал евреев в годы войны, а после войны Бартошевский будет одним из основателей совета по помощи польским евреям, долгие годы он старался преодолеть ксенофобские настроения, активно эксплуатируемые коммунистическими правителями Польши. Собственно, для этих правителей Бартошевский всегда был чужим: солдат Армии Крайовой, сотрудник ее информационного бюро, он рисковал жизнью ради другой Польши. Коммунисты это понимали: узник Освенцима прошел и через их лагеря. Но в ограниченного радикала эти испытания Бартошевского не превратили. Напротив, он всегда был человеком, последовательно отстаивающим свои жизненные ценности - но интеллигентно, с осознанием собственной правоты, без ругани и истерики. Бартошевский был автором и одним из членов редколлегии краковской газеты Tygodnik Powszechny, католического еженедельника, умудрявшегося быть не просто изданием свободных людей в несвободной стране, но и органом либерального, светского католицизма, выступавшим за более активное участие католиков в жизни общества и понимании ими современных проблем. В социалистические времена это издание было настоящим феноменом: власти, понимающие, что позиция редакции во многом расходится с позицией Костела, терпели его, так и не увидев, что Tygodnik Powszechny объяснил, что такое свобода духа многим молодым людям - будущим активистам "Солидарности"...

Дипломатическая карьера Бартошевского началась только после краха коммунизма, когда он возглавил посольство своей страны в Вене, а затем - правда, ненадолго - МИД... Но, собственно, что означает в данном случае "карьера" для крупного общественного деятеля и историка, автора более 800 книг и исследований? Бартошевский соглашался на министерский портфель, только когда возникала необходимость достойно представлять Польшу, и он оказывался наилучшей кандидатурой. Но, возможно, это качество руководителя польского внешнеполитического ведомства действительно положительно скажется на польско-российских отношениях? Ведь даже его официальный визит начался необычно - Бартошевский посетил Храм Христа Спасителя, московскую хоральную синагогу и католический костел. Многие ли политики смогли так просто продемонстрировать свое понимание многообразия посещаемой страны?