...И все столпились вокруг него, крича наперебой: "Открывай скорей!", "Чего там есть?", "А я знаю, что там!" и так далее.

А. Милн. "Винни Пух и все-все-все" (пер. Б.Заходера)

Первого марта отечественная политология понесла невосполнимую утрату. Владимир Путин окончательно поразил российскую политическую элиту, предложив на пост премьер-министра Михаила Фрадкова. Для всех политологов внесение кандидатуры Фрадкова стало неожиданностью - его имя не значилось в списках и прогнозах экспертов и СМИ. "Как и все в России, эта кандидатура, не фигурирующая в первой двадцатке претендентов, стала полной неожиданностью", - пояснил политолог Максим Дианов.

Это чуть позже, оправившись от недолгого смущения, эксперты привычно заскользили между струек политического дождя. Как растолковал нам дежурный по стране Игорь Бунин, "Фрадков, даже являясь бывшим силовиком, имеет некий либеральный имидж, благодаря которому не напугает западных инвесторов, а, наоборот, их привлечет".
На обывателя посыпались комментарии в милновском духе: "А я знаю, что там!". Фрадков сгоряча был назван "плодом безумных компромиссов", затем "креатурой силовиков", а точнее, "выдвиженцем Сергея Иванова - преемника Путина".. Голос Рыбкина заявил, глядя из Лондона, что "Фрадкова предложил Примаков".

В итоге российские политологи назвали нового премьер-министра "универсальным политиком и чиновником". А президент Фонда "Политика" Вячеслав Никонов добавил, что еще никто и никогда не смог предсказать мотивы, которыми руководствуется президент РФ Владимир Путин при решении кадровых вопросов: "Критерии известны лишь ему одному". Или, как говаривал Павел I, часто сравниваемый с нашим президентом: "Знатен тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю". Именно так Павел объяснял двору императорский указ о возведении своего личного брадобрея цирюльника Кутайсова в графское достоинство.

Сергей Марков шагнул еще дальше Никонова: "Во время дискуссий экспертов, политологов всего мира никто не предсказал кандидатуру Фрадкова - ни один член парламента, ни один из лидеров политических партий". А его коллега А.Ципко безжалостно добавил: "Реально, как убедились все политологи, мы ничего не знаем и не понимаем. И, честно говоря, назначение Фрадкова - это приговор всем нам".

Однако "феномен Фрадкова" означает наличие более серьезной проблемы, чем качество существующей политической экспертизы и наглядная необходимость ее тотальной реконструкции. А именно, стал очевидным непреодолимый "разрыв между тем, что обсуждает экспертное общество, и тем, что обсуждается в высших эшелонах власти".

Шла тайная "шестидневная война" за премьера, а все эти телевизионные консультации с футбольной думской командой из одиннадцати представителей "Единой России" во главе с капитаном Грызловым были лишь частью "масштабной дезинформации". Как с горечью заметил А.Пионтковский на "Эхе": "Нам Павловский рассказывает целую неделю, что Путин выберет человека, с которым вместе пойдет на выборы, который усилит команду - привлечет больше избирателей..."

На деле вышло, что и высокопоставленные думцы и хитроумные эксперты оказались не просто исключенными из "элиты" (т.е. отныне не являются лицами, принимающими или помогающими принять стратегические решения). Они попросту нерелевантны власти, поскольку говорят с ней на разных языках и находятся в разных плоскостях. Вот это тотальное отчуждение власти - серьезнейшая политическая проблема, которая должна быть осознана обществом.

Михаил Фрадков - этот "универсальный солдат" власти, некто "55-й из списка рейтинга политиков, дважды упомянутый в СМИ за последний год", оказался самым подходящим премьер-министром. Любопытно, что единственный человек, который угадал кандидатуру премьера, это Елена Азерцковская, слушательница "Эха Москвы" из Швеции, по совместительству подруга Лены - жены Михаила Ефимовича Фрадкова. Тем самым вся отечественная политология отныне сводится к преждевременно забытой "кремленологии" - блиц-опросам "кремлевских жен" - и физиогномическим наблюдениям в жанре: "президент был бледен как никогда", предлагая кандидатуру Михаила Фрадкова.

Можно утешать себя, что кандидатура Фрадкова уже называлась ранее пытливыми исследователями объедков с кремлевской кухни. Можно справедливо говорить о склонности нынешней власти к спецоперациям как формуле "эффективной политики". Однако российское общество по-прежнему чувствует себя, как группа малых детей, которым показали нехитрый фокус.

Эта оборотная сторона архетипа "чуда" находится не в глубинах психики - неком "коллективном бессознательном", - а, скорее, уже на ее поверхности. Подобным образом у маленького ребенка формируется представление о другом, недосягаемом для него мире, лежащем за пределами видимого пространства. Так появляется архетип "потустороннего мира". Как у годовалого дитяти игрушка, убранная в коробку, исчезает, так и будущий премьер Фрадков просто перестал для нас существовать год назад, а затем "чудесным образом" появился! Точно так же исчезают и появляются некие существа - люди власти, которые могут выполнять желания общества-ребенка, но могут и наказывать его.

И сегодня "все-все-все", т.е. наше общество, впавшее в "интеллектуальное" детство, с надеждой смотрит на единственного взрослого. Смотрит на Путина, как на Кристофера Робина, умеющего читать и писать слово "Сава". Сегодня он показал нам новую игрушку, так похожую на Винни Пуха. (Недаром И.Стариков, ранее знакомый с М.Фрадковым, дал ему почти милновскую характеристику: "Этот внешне добродушный человек обладает очень волевым характером".) И мы с опаской и надеждой смотрим на нового "лучшего друга Робина", а сами втайне боимся только одного: что наступит тот страшный 2008 год, когда мы придем погулять к Кремлю и увидим на Спасских воротах мятую записку: "Ушол щасвирнус".