Катализаторами, которые вывели тему на широковещательный уровень, можно считать события 93-го года, когда РНЕ заявило о себе участием в октябрьских волнениях, а ЛДПР - успехом на декабрьских выборах. С этого времени можно вести отсчет долгой и многосторонней информационной кампании вокруг "угрозы русского фашизма". Ниже мы обозначим лишь те моменты этой дискуссии, которые сопровождались повышенным общественным вниманием.

Одной из первых вех стала судебная тяжба Гайдара и Жириновского. Гайдар в своей статье (Егор Гайдар. Ставка на негодяев. Известия, 17.05.1994) прямо назвал Жириновского фашистом, что дало последнему повод подать в суд. Сторона ответчика настаивала, что слово "фашизм" применительно к Жириновскому служит политической классификацией, а не оскорблением. Однако судебное решение было вынесено в пользу истца. Причем в дальнейшем Верховный суд РФ отклонил протест Генеральной прокуратуры РФ на решение Мосгорсуда по иску Жириновского. Уже в ходе этого процесса сказалось отсутствие юридической квалификации фашизма - проблема, которая будет оставаться одной из основных для всех участников полемики и даст почву целому ряду аналогичных судебных прецедентов.

В скором времени внимание общественности было подогрето еще более шумной историей. В начале 1995 года Алексей Веденкин, назвавший себя "заместителем Баркашова" и "финансовым гением Жириновского", дает от имени РНЕ интервью "Независимой газете", а 22 февраля выступает по телевидению в передаче "Газетные истории". Отпуская мимоходом подчеркнуто цинические и экстремистские ремарки, он рассказывает о всемогуществе "фашистского" подполья, которому он "имеет честь" принадлежать и которое только ждет своего часа, чтобы взять публично все то, что уже принадлежит ему тайно. Лавина возмущенных откликов свидетельствует об успехе информационной акции.

На создавшемся эмоциональном фоне злободневно прозвучал президентский указ от 23 марта 1995 года "О мерах по борьбе с проявлениями фашизма и политического экстремизма". В частности, он содержал в себе задание в адрес Российской Академии Наук - дать определение фашизма. Что само по себе выдало некоторую курьезность: указ провозглашал борьбу с тем, что еще не определено. Но в контексте царившей озабоченности такие детали не могли иметь значения. В том же году вышла в свет книга известного эмигранта Александра Янова ("После Ельцина. Веймарская Россия"), дух которой как нельзя лучше отвечал той атмосфере "апокалиптических" ожиданий, которая охватила демократическую общественность накануне "армагеддона"-96.

После благополучного переизбрания Ельцина "апокалиптические" настроения пошли на спад, и тема "фашистской угрозы" на какое-то время локализовалась в области публицистической и журналистской рутины. Александр Яковлев, Марк Дейч, многие другие заметные фигуры продолжают выступать с пафосно-алармистскими текстами, иногда попадая в унисон с выступлениями официальных и околоофициальных лиц. 7-го июля 1998 года Комиссия по правам человека при Президенте РФ выступает с заявлением "Об угрозе фашизма и расизма", где, в частности, говорится: "Нарастание угрозы фашизма в России приобретает зримые и зловещие очертания. Разжигание национальной, расовой и религиозной розни принимает все более организованный характер... Молодая российская демократия явно не справляется с опасностью. Созданные Конституцией Российской Федерации, уголовным законодательством и специальными указами президента правовые нормы борьбы с фашизмом и политическим экстремизмом в целом не действуют, редко применяются правоохранительными органами, игнорируются судами. Под угрозой будущее Российского государства, демократические завоевания общества".

Как видим, озабоченность комиссии вызывает, прежде всего, отсутствие юридических механизмов для применения действенных репрессивных мер к организованным носителям "фашизма". Правительство разделяет эту озабоченность. 31 июля того же года оно объявляет о намерении внести на рассмотрение Государственной Думы проект федерального закона "О запрещении нацистской символики и литературы". Законопроект Минюста был сразу отклонен профильным комитетом Госдумы. В прессе это комментировали так: "Отказ работать с минюстовским законопроектом - принципиальная позиция думского комитета, который уже лет пять мучается со своим собственным законопроектом "О запрещении пропаганды фашизма". <...> Основную часть проекта Минюста составляют понятия предложенных к запрещению предметов: нацистской символики (свастики и приветственных жестов), литературы, аудио-, фото-, кино- и видеопродукции. Проект думского комитета предлагает запрещать не отдельно взятые значки и книжки, а пропаганду фашизма, как "публичное оправдание и распространение его идеологии и практики средствами массовой информации, а также путем проведения публичных шествий, пикетирований, публичного использования символики и атрибутики и любых материалов, прославляющих фашизм" (Время МН). Впрочем, в обоих вариантах инициатива имела мало шансов пройти через парламент. На федеральном уровне подобного закона не принято до сих пор. Но иначе обстоит дело на региональном. Весной 1999 года Мосгордума приняла закон "Об административной ответственности за изготовление, распространение, демонстрацию нацистской символики на территории Москвы".

Активность московских законодателей была не в последнюю очередь связана с публичным конфликтом РНЕ и московского мэра. В середине декабря Лужков без особых юридических обоснований запретил проведение назначенного на 19-е декабря съезда РНЕ в Москве. В своих заявлениях на имя генерального прокурора РФ Юрия Скуратова и прокурора Москвы Сергея Герасимова Баркашов требовал отменить постановление московского правительства, однако не был поддержан. Через некоторое время он заявил, что съезд все же будет проведен в Москве, только уже не в составе пяти тысяч делегатов, а в составе "ста тысяч здоровых мужиков", готовых отстоять свои "права и свободы". Через месяц история получила продолжение: 31 января 1999 года члены РНЕ провели несанкционированное шествие на севере Москвы. Три колонны одетых в партийную униформу людей промаршировали по Бескудниково, Ховрино и Дегунино. Широкая огласка происшедшего в СМИ и возмущение журналистов "попустительством милиции" спровоцировали резкую реакцию столичных властей. В резкости заявлений и угроз соперничали Юрий Лужков, спикер Мосгордумы Владимир Платонов, пресс-секретарь мэра Сергей Цой, глава Администрации Президента РФ Николай Бордюжа, министр внутренних дел Степашин. В течение нескольких месяцев в результате слаженных действий административной и судебной системы Москвы регистрация РНЕ в столице была отменена.

В юридическом и организационном смысле это было серьезной неудачей РНЕ. Но одновременно - и большой пропагандистской удачей движения накануне парламентских выборов 99-го: беспрецедентный вал информационной активности вокруг РНЕ способствовал консолидации потенциального электората и приросту членов движения. Баркашов возглавил избирательный список зарегестрированного Минюстом в декабре 1999 года движения "Спас". Избирательная кампания "Спаса" сопровождалась повышенным вниманием СМИ и чередой громких судебных исков с участием Министерства юстиции. В результате ЦИК на своем заседании отменил регистрацию объединения "Спас" на основании судебного решения. Основанием данного решения было отсутствие у "Спаса" необходимого числа региональных отделений (требование, которому не соответствовала добрая половина участвовавших в выборах объединений). Отсутствие юридических квалификаций "фашизма" было, таким образом, компенсировано широкой аппаратной консолидацией в деле избирательного применения возможностей избирательного права.

Формирование нового политического режима, обозначенное успехом "Единства" на парламентских выборах, новогодней отставкой Ельцина и последующим избранием Путина, заметно маргинализировало тему "фашистской угрозы". Фоном, на котором эта тема приобрела популярность в СМИ, было общее ощущение слабости власти и ее переходного характера. Формирование нового образа власти изменило эту предпосылку и в значительной степени дало либеральной журналистике новый, более насущный объект "борьбы".

Начиная с 2000 года внимание к теме "фашизма" связано по большей части с уголовными инцидентами (погромы в Ясенево и Царицыно). Можно констатировать, что тема "русского фашизма" потеряла самостоятельное политическое звучание и стала фигурировать в ином контексте: общем контексте борьбы государства с экстремизмом и сепаратизмом. В этом контексте следует рассматривать и широкое судебное преследование национал-большевиков Лимонова, и слова Президента о том, что отныне "борьба с экстремизмом и терроризмом" должна стать основной задачей органов внутренних дел, и активизировавшееся продвижение в Думе правительственного законопроекта "О противодействии политическому экстремизму".

• Ход дискуссии
  
• Аргументация и язык дискуссии
  
• Фигуранты и интересы
  

поставить закладку