Тему ментальности русской (постсоветской) женщины я, пожалуй, оставлю для следующего разговора, не такая это простая тема даже для специалистов.

О.Маховская

Поддался я соблазну. Открывая книгу Ольги Маховской и листая первые страницы, с аппетитом предвкушал чего-нибудь любопытного. Тема (русские - в ином мире) интересная, вкусная. Ибо какой русский мысленно не вписывал себя, хотя бы из любви к умозрительному, в те или иные прекрасные далека? Да и наша несчастная (ее постоянно ищут, находят и ищут по новой) русская идентичность в быту проявляется много ярче, чем в отвлеченных разговорах о традиции-духовностях. При том книга не сухая, зато написана специалистом, которая все сама на месте исследовала. Авторша, не один год занимающаяся проблемами русских за границей, не скрывает своей личной заинтересованности в предмете: и это хорошо, ценности автора всегда полезно себе представлять при чтении текста с претензией на анализ. Симпатичной показалась и непопсовость: там нету "12 шагов по поиску твоего Жана" или намеков на сенсационные разоблачения... Никаких розовых и гламурных тонов. И, если верить аннотации, - это "самая авангардная книга о воспитании".

Но, читая книжечку в метро, я все не въезжал и не въезжал и сначала казался себе глупым, а потом - рассердился. Страниц 50 (а их всего-то в книге около 130) - шла, как я думал, раскачка. За которой, наверное, найду мясо (репрезентативные истории эмигрантов + результаты исследования, открытия, статистика, психологические выводы и гипотезы). Читаю - а мяса все нет и нет - одно желе. Костей, впрочем, тоже нет - это я о структуре. Короче, меня, читателя, соблазнили и моментально бросили, почти ничем не наградив. Но "о грустном" - напоследок.

Молчаливые предатели танцуют и играют

Итак, что же все-таки я там нашел достойного внимания? Вот, например:

1. Тема (у)молчания... "Русские не любят говорить о проблемах. Они скрывают их". Там много про молчание - и это понятно. Эмигранты неохотно говорят о проблемах, русские жены скрывают от супругов свои траты, с детьми не говорят о семейных делах, молчат эксплуатируемые женщины. Понятно, что тема близка психологу: подобно писателю, но иначе и для иной аудитории, психолог или этнограф дает голос молчаливым (переживаниям, группам людей и т.д.). Но ни одного факта, хоть статистического, там нет, который бы свидетельствовал, что умолчания в особой мере свойственны именно русским эмигрантам.

2. Интереснейшая тема предательства. Эмиграция как предательство (психологическое, конечно). "А что вы хотите... У каждой из нас за спиной хотя бы один сговор с дьяволом, когда пришлось поступиться репутацией или принципами в надежде на хорошее положение здесь. Сама эмиграция - это такого рода сделка" (стр. 50). Тема названа - и тут же кинута. Попыток показать, что таковая конструкция событий присуща русским эмигрантам, не производится.

3. "Нормальная французская семья против аномальной российской" - за этим неуклюжим заголовком я нашел немало интересного, точнее - в том, что касалось семьи французской. Меня особенно поразила статистика разводов: 15 процентов! Потому что в России эта цифра - 50. Неслабая разница - и попробуйте объяснить это чисто экономически.

Значительно большее участие французского отца в жизни детей. Посему русским женам кажется, что француз-муж слишком вмешивается во всяческие мелочи. Но чтобы объяснить этот конфликт культур, нужна концепция мужа-и-отца российского (то есть как она, бывшая соотечественница, представляет мужа - и чего, соответственно, ждет от своего французского мужика). Такой концепции, хотя бы рабочей гипотезы, я не нашел. Лишь два неинтегрированных образа: "...в православной культуре основным авторитетом, а следовательно, репрессором, является отец, который, будучи формально контролирующей инстанцией, не вмешивается в текущие дела. (стр. 91); постсоветская женщина привыкла к тому, что "роль мужа формальна, так как сводится к роли добытчика" (стр. 81). То есть он - грозный репрессор, и он же одновременно - пустое место в жизни семьи. И в книге ему тоже не нашлось места - отсутствие знаменательное.

4. Стратегии выживания эмигрантов: культурное замыкание плохо и полное растворение в иной культуре плохо. Лучше интеграция того и этого. Согласен, но это отдает общим местом. Впрочем, более конкретно описаны сопутствующие разным подходам стратегии образования детей (русская или французская школа).

5. Настойчиво и убедительно подается образ российской стервы (типа мадам Захаровой, скандал с которой по поводу отобранной по решению суда дочки Маши стал политическим событием в 2000 году). Лейтмотив автора - недостаток ответственности у русских матерей. Любопытно замечание о том, что русские матери, говорящие о своих детях, займут (среди прочих народов) первое место по пессимизму в своих высказываниях. Тема для интересного исследования.

6. А прочитав статью "Русские глазами французов" (стр. 39), я совсем разозлился. Потому что нашел там - всего 2 недлинных цитатки из высказываний. И все! Ну еще жалобы на то, что трудно чего-нибудь узнать. Несолидно. Процитирую, впрочем, одно впечатление француза: "Русские или танцуют, или играют на музыкальных инструментах, или рисуют" (то есть за нами признают творческую одаренность).

Все перемешалось, или Нарушения идентичности

Читая книгу, ты никогда не понимаешь роль автора: исследователь или журналист, не понимаешь, что это: лирика, умные мысли по поводу, моралистика, советы психолога. Например, цитата: "Страшно подумать, сколько еще наивных девушек попадет в ловушку новомодных девичьих иллюзий" - кем это написано? Исследователем? Хм. Иногда появляются языковые неопределенности, типа как в заголовке: "Выборы ракурса наблюдения и жанра работы в эмиграции" - странно, а? (Это был заголовок про исследовательский подход автора.) А такое: "Российская диаспора во Франции является коллективным, во многом консервативным образованием" (101)? Или еще: "Это наводило на мысль, что психологические проблемы русских скорее не внешнего, а внутреннего характера" (стр. 38). (Я как-то и не думал сомневаться, что эмиграция - коллективное тело и что психологические проблемы - внутренние.) Это или нарушение речи (письменной), или - я чего-то не понимаю в смысле и логике слов? Кажется, первое, коль скоро можно писать о "насилии женщин" (стр. 115), имея в виду "насилие над...".

Подивился я и такому ходу (стр. 62): автор поминает классификацию образов русских женщин в литературе XIII - начала XIX вв. (Лотмана), после чего, даже не сделав реверанса или оговорки для дотошного читателя, молчаливо признает, что это есть психологическая типология, которая работоспособна и сейчас. На мой вкус, так писать не подобает даже профану-журналисту (как не стоит психоанализировать литгероев, так и наоборот, нехорошо использовать для анализа проблем литературоведение). Едва ли литературная типология героинь тождественна живым женщинам (даже в одной отдельно взятой литературоцентричной стране). И когда иной психолог говорит о Достоевском, меня просто коробит (ну никакой Федор Михалыч не психолог - в простом и обычном смысле слова; да и женщин у него в романах всего 2 типа, причем оба - противные).

Немного о грустном, или Структурная дезинтеграция

Наконец-то о главном пороке книжки - это ее структура. Пока я думал, что это цельная книга, я с дискомфортом не понимал, как же соотносятся соседние "главы". Впрочем, на форзаце (но не на обложке!) нашел потом подзаголовок "Психологические эссе", оказывается, это просто сборник, отдельные статьи на тему. Но обложка и анонсы создает неверные экспектации - отсюда мой (справедливый!) гнев разочарованного.

А порой даже соседние, ничем не разделенные абзацы не в ладах между собой. Почему-то в разделе "Вступление" помещены 4 текста автора, в разделе "Заключение" - аж семь! Повторы одного и того же из статьи в статью, и чем ближе к концу, тем оно сильнее. Так, несколько раз нам заново представляют автора. А в одном месте (стр. 128) есть даже ссылка на эту книгу, которую держишь перед собой, - как на инородное тело.

Меня тут осенила параноидальная догадка: это просто пестрое собрание статей на тему, скомпоновали - читатель съест (читай - купит). Не хватило объема - добавили про русских в Америке, добавили лишние повторяющиеся статьи (в принципе, наиболее содержательное занимает средние 50 стр.). Запихнули в одну обложку, но все распадается, а соблазненный читатель держит в руке рассыпающиеся бумажки, мусор (мусор - это, собственно, и есть потеря структуры).

Заброшенный ребенок

Рекомендую для дорожного чтения - можно полистать. А потом - забыть, бросить (как русская мать - ребенка). Оставить в электричке (вариант: на кресле в Шереметьево-2, на Елисейских полях). Расстаться с книгой будет легче благодаря пошлому (что, впрочем, нам не в диковинку) оформлению обложки с ребенком, сквозь срамное место которого писает парижский фонтан (и опять не понятно - нарочно это или нечаянно).

Если книга подобна ребенку, то данный ребенок - педагогически запущен, заброшен. Иными словами, авторша (с помощью издателей, конечно) являет по отношению к своему чаду ту самую особенность русских матерей за рубежом, которую описывала - уверен, что при наличии ответственной родительской команды (автор+издатель) ребенок (книга) мог бы вырасти более счастливым.