Гюго когда-то провозгласил, что книга убила архитектуру; это означало, что индивидуальное пришло на смену создаваемому совместно. Теперь многие констатируют, что побеждена книга. Взрослые просто, как правило, очень устают на работе - если почти не остается сил и досуга, естественно выбирать отдых, не требующий интеллектуальных затрат. Говорят, что почти не читают и дети.

Победителей называют разных: телевизор, видео, компьютер - и очень убедительно при этом доказывают, что для отказа от книги оснований много. И то: компьютерная игра или киноужастик для небогатого воображения предпочтительнее, чем труд по складыванию букв в слова с непредсказуемым результатом. Готовые движущиеся картинки, почти настоящая жизнь, только гораздо интереснее: интерьеры, фасоны, жестокости - изощренные, с применением новейших технологий, практическая любовь - обычно не очень изобретательная, но подрастающему поколению есть чему поучиться, а принцип наглядности - это подтвердит любой методист - делает обучение эффективным. Понятно, что избранные произведения Мопассана и Куприна, к которым обращались юные читатели в прежние времена, меркнут, не выдерживают конкуренции. Их побеждает не только техника, но и новая книжка - в блестящей обложке, непритязательная или вообще неважно какая по стилю, зато свободная от стесняющих оков стыдливости, от надоевшей в школе моральной нагрузки. Читай и воображай что хочешь. И себя - кем хочешь.

И вот мы уже оплакиваем прежние, якобы гораздо более интеллектуальные времена.

А между тем ни в какие времена не бывало читателя единого образца. И в гоголевском губернском городе, напомню, "кто читал Карамзина, кто "Московские ведомости", кто даже и совсем ничего не читал". И в нынешнее время слухи о смерти книги несколько преувеличены.

И сейчас есть книги, любовь к которым, становясь более сдержанной у стареющих читателей, вспыхивает с новой силой в новых поколениях подростков. Такой почти культовой книгой остается роман Булгакова "Мастер и Маргарита". Можно по-разному объяснять, почему так происходит. Но, несомненно, одна из магических составляющих успеха - язык. И речь повествователя, и слова персонажей вызывают почти завистливое восхищение читателей (как в "Днях Турбиных" - правда, по другому поводу: "Как это вы ловко ... опрокидываете, Виктор Викторович!" - "Достигается упражнением"). Возможность перекинуться булгаковскими словечками и фразами доставляет физическое удовольствие и дает чувство общности с теми, кто его разделяет, - куда более симпатичное, чем общность болельщиков спортивной команды или "фанов" какой-нибудь рок-группы.

...За мной, читатель, и я покажу тебе настоящую любовь! ...В актовом зале одной из центральных московских школ - Большая булгаковская игра. Команда одиннадцатого гуманитарного класса - против сборной школы. Фразы, которые начинает ведущий, игроки подхватывают без малейшей заминки. "Котам обычно почему-то говорят "ты" - хотя ни один кот ни с кем не пил брудершафта", "Сим удостоверяю, что предъявитель сего Николай Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечен туда в качестве - перевозочного средства (боров)", "Пусть бы ездил Бегемот - он обаятельный..."

Так же легко разыгрываются диалоги. "Достоевский умер", - сказала гражданка, но как-то не очень уверенно. √ "Протестую! - горячо воскликнул Бегемот. - Достоевский бессмертен!" или "А что это за шаги такие на лестнице?" - спросил Коровьев, поигрывая ложечкой в чашке с черным кофе. √ "А это нас арестовывать идут", - ответил Азазелло и выпил стопочку коньяку. √ "А-а, ну-ну", - ответил на это Коровьев". Надо ли пугаться того, что самые популярные реплики принадлежат Воланду и его свите - существам, которых, кажется, делают особенно притягательными их неуязвимость и безнаказанность, а вовсе не точечная справедливость - всем досталось на орехи, а хороших оценили и отличили? Или уж профессору Преображенскому, тоже, кажется, не просто человеку - ведь он и природу подправляет, и самую окончательную бумажку получает - делающую его недосягаемым для домкома.

Но вот играющим предлагается более сложная задача: из отдельных слов составить довольно длинную булгаковскую фразу и больше того - заменить чужое нейтральное слово особенным, булгаковским, словом оригинала. И это выполнимо. Не задумываясь, школьники исправляют неинтересное "выпил" (в предложении о Бегемоте, который съел ананас, предварительно его посолив и поперчив, а потом взялся за спирт) на точное "тяпнул". Труднее оказалось припомнить, какой глагол сопровождает реплику Иванушки Бездомного "Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!". Не сказал, а бухнул эти слова Иван Николаевич. И, рассказывая в клинике Стравинского о своем приключении на Москва-реке, употребил энергичное "попятили одежу", а не скучное "украли" - это слово тоже не удалось назвать, предлагаемые "сперли", "стянули", разумеется, не подошли.

Зато легко и приятно перекидываться соблазнительными афоризмами (то, что ведущий назвал их соблазнительными и словно бы пренебрегающими трагизмом действительной жизни, у школьников протеста не вызвало, но и энтузиазма не притушило): "Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!", "Рукописи не горят", "Правду говорить легко и приятно", "...Разруха сидит не в клозетах, а в головах".

Узнать смешно и пристрастно изображенных современников Булгакова в поэте Рюхине, разговаривающем с памятником Пушкину, или в Измаиле Бондаревском с его рассказами о Париже школьникам не удалось: не самые читаемые авторы и не самые интересные для теперешних подростков люди - Маяковский и Алексей Толстой. А вот попытка самостоятельных сопоставлений и размышлений оказалась удачной. И болельщики, и игроки смотрят смешную коротенькую немецкую пьеску о том, как Гете, материализовавшийся в ответ на чертыхания студента, удрученного предстоящим экзаменом по литературе, вызвался сам предстать перед экзаменаторами и был посрамлен - уличен в плохом знании биографии и сущности своего творчества. Как можно связать только что показанное на сцене с темой игры? Оратор от одной команды сказал, что, может быть, и все сегодняшние рассуждения о творчестве Булгакова так же далеки от истины, как схоластическое знание осмеянных немецких профессоров; оратор от другой - что литература может вернуть ушедшее время и восстановить правду: "угадал" же Мастер, что и как происходило в Ершалаиме на самом деле.

Но этого очевидно более глубокого ответа не хватило для окончательной победы. Выиграла команда, которая, во-первых, узнала из звучавших музыкальных фрагментов не только ариозо Фауста и хор жрецов из "Аиды" (вопрос был об оперных пристрастиях Булгакова и музыке в его книгах), но и полонез из "Евгения Онегина" (он без слов, это усложняет задачу), а во-вторых, дружно спела хором "Боже, царя храни" - их соперники, замахнувшиеся на "Славное море, священный Байкал", не сдюжили: ни мелодии, ни слов толком не помнил никто.

Если и была горечь поражения, но легкая и неявная. Игра-праздник завершилась совместным, дружным - победители, побежденные, самые верные, до конца остававшиеся в зале болельщики, жюри - поеданием призовых тортов.

Во всем происходившем нет ничего особенного и удивительного. Но очень хочется завершить рассказ приличествующей случаю цитатой, а из Булгакова ничего достаточно оптимистического на ум не приходит. Обратимся к другим авторам. Вовсе не всем и не всегда скучно жить на свете, господа. И даже, может быть, город будет, и, может быть, саду цвесть, и будущее светло и прекрасно.