21-23 октября в Санкт-Петербурге проходил Первый всероссийский съезд методистов и учителей-словесников. Прежде чем рассказать о ходе съезда, не могу не поделиться вопросами и соображениями, возникшими еще до его открытия.

Вопрос первый и, пожалуй, ключевой: почему учителя-словесники не знали о проведении своего профессионального съезда? Делегаты, приехавшие из 66 регионов России, говорили в один голос: наши учителя ничего о съезде не знают. Это тем более удивительно, если учесть информацию, прозвучавшую в последний день работы прямо-таки под занавес: оказывается, собрание словесников в Петербурге планировалось уже полтора года назад ("Полтора года решался вопрос, будет ли это съезд или только конференция", - сказала во время дискуссии об избрании координирующего совета секретарь оргкомитета Е.П.Суворова).¹ Зачем же съезд так конспиративно готовился? "Неправда! - отвечают представители Министерства образования и Российской академии образования, основные организаторы съезда, на адресованные им упреки. - Мы публиковали сообщение о съезде в "Вестнике образования" и на нашем интернет-портале". Это верно, однако с таким же примерно успехом можно было разместить эту информацию на обшивке МКС или на флагштоке корабля, курсирующего вдоль границ России: учителя - не только словесники - "Вестник образования" не читают, это журнал для чиновников, а о существовании портала не подозревала и большая часть делегатов съезда.² Учителя-словесники читают "Литературу в школе", "Русский язык в школе", "Русскую словесность", "Литературу" - приложение к "Первому сентября" - однако ни в одном из этих изданий сообщений о съезде не было.

Вопрос второй, более невинный, но тоже значимый, связан с сугубо филологической материей: с порядком слов. Почему съезд, посвященный преподаванию литературы и русского языка в школе, называется "съездом методистов и учителей-словесников", а не наоборот? Интерес к этому вопросу тоже вызывал у организаторов раздражение: "Коллеги, ну какая разница? Давайте не будем цепляться к мелочам!"

Я видела до съезда и сейчас вижу три варианта ответа на эти вопросы - почти как в предлагаемых сегодня тестах.

Вариант первый: это случайность. Информация о съезде не была донесена до учителей не по злому умыслу, а из-за неудачно выбранных способов ее сообщения. А порядок слов в названии полтора года подготавливаемого мероприятия - результат недомыслия и предсъездовской неразберихи. (В таком случае, правда, возникает обидный для сотрудников оргкомитета вопрос об их адекватности и профпригодности, однако варианты ответов на него мы здесь рассматривать не будем.)

Вариант второй: соучредители съезда, которыми, кроме Министерства образования и Академии образования, являются Российское общество преподавателей русского языка и литературы, Российский государственный педагогический институт им. А.И.Герцена, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербургская академия постдипломного педагогического образования и Законодательное собрание Ленинградской области, считали более целесообразным для решения задач преподавания русского языка и литературы в современной школе собрать преимущественно методистов, полагая, что они представляют собой самую деятельную и творческую часть учительства. Тогда почему бы не заявить об этом прямо?

Вариант третий: соучредители съезда хотели, чтобы съезд поддержал какие-то конкретные решения, которые, после поддержки съезда, приобрели бы статус одобренных широкими кругами педагогической общественности и поэтому безусловно правильных. Организаторы съезда полагали, что для таких целей методисты гораздо удобнее, чем педагоги, поскольку они представляют собой самую пассивную и беспомощную часть учительства. Кроме того, методисты гораздо более дисциплинированно проголосуют за предложения, исходящие из родного министерства, чем независимые учителя. Скажем прямо, что именно такой взгляд на методиста наиболее распространен среди учителей и родителей.³ Спешу сразу сказать, что одно из моих самых отрадных впечатлений от съезда заключается в том, что далеко не все методисты такие. Оказалось, что среди них много вменяемых, милых и искренне озабоченных улучшением дел в образовании людей, вполне способных на конструктивную, а не на фиктивную работу.

О каких решениях пойдет речь, оставалось до начала съезда неясным, но, вместе с тем, очевидно, что наиболее острыми и спорными являются сейчас две проблемы: введение ЕГЭ по литературе и разработка стандартов по литературе же.

Я не стану говорить, на каком варианте ответа я остановилась, когда съезд был завершен. Пусть каждый прочтет, что на нем происходило, и выберет ответ по своему вкусу. А если у кого-нибудь возникнут другие варианты - он может написать в РЖ и высказать свое мнение на этот счет.

День первый

Мечты знакомые, знакомые страданья

Еще одним вопросом, ответ на который мог дать только съезд, был для меня вопрос о конкретных людях, это мероприятие замысливших, и об их конкретных целях. Поясню: конечно, я ни в коей мере не оспариваю заинтересованности и участия в съезде всех сторон, заявленных как соучредители. Но не все же тысячи сотрудников упомянутых организаций в едином порыве его замыслили? Очевидно, есть какое-то ядро, рабочая группа, которая точно знает, зачем собирает съезд и каких целей она хотела бы добиться. Казалось естественным, что эти люди вполне определенно заявят о себе и своих целях в первый же день.

Однако ожиданиям моим не суждено было сбыться. Ни группы, ни хотя бы человека, стремящегося обеспечить непрерывную, последовательную, осмысленную и организованную работу съезда я не обнаружила за все три дня. Не считать же объединяющей основой перманентную неорганизованность и регулярное произнесение речей и докладов если не вовсе бессодержательных, то в рамках съезда бессмысленных.

Никакие конкретные, недекларативные, внятные цели съезда также, на мой взгляд, сформулированы не были.

В начале первого дня участникам и гостям раздали программу съезда. Из двух с половиной дней первые полтора дня по программе занимали пленарные заседания, вторая половина второго дня была отведена на работу в группах, и в третий день предполагалось подвести итоги работы групп и принять резолюцию съезда. Таким образом, на собственно работу - обсуждение проблем в группах и принятие участниками съезда собственных решений - была изначально отведена только одна пятая от общего времени съезда. И это при том, что за первые полтора дня участникам съезда, некоторые из которых проделали без преувеличения огромный и трудный путь, чтобы попасть в Санкт-Петербург, пришлось выслушать удивительно много всякой ерунды. Особенно в первый день, и львиную долю - в первой его части, состоящей из приветствий и первого пленарного заседания, озаглавленного так: "Место и задачи филологического образования в современной социокультурной ситуации". (Замечу в скобках, что когда говорят о "филологическом" образовании - без оговорок, что имеют в виду школу или педагогический вуз, - то речь должна идти о подготовке филологов, чего организаторы, кажется, в виду не имели.)

Примечания:

¹ Все фразы, взятые в кавычки, представляют собой дословную запись.

² Большая часть российского учительства в силу разных причин не только в сети Интернет не работает, но и вообще не пользуется компьютером.

³ Образ методиста в общественном сознании напоминает образ милиционера: такая же анекдотическая и одновременно наделенная властью фигура. Методист - это человек, у которого не получилось учить детей и который поэтому поучает учителей, - таково общее мнение.