Глава первая, где о кино не будет ни слова:
Поговорим о понятиях

The future has arrived;
it's just not evenly distributed.
Уильям Гибсон о будущем

Я просыпаюсь от того, что мне что-то мешает. Пытаюсь перевернуться на другой бок и ощущаю резкую боль под лопаткой. Со стоном я сажусь и выдергиваю из спины несколько штекеров. Еще пару я вынимаю из бедер и со вздохом облегчения валюсь обратно, на смятые простыни. Но спать уже не хочется. В голову лезут чьи-то воспоминания, надо сказать, не из приятных. Я нащупываю гнездо над правой бровью - точно, там сидит мемокристалл. Чей? Как он туда попал? Я бросаю его на пол и, накинув халат, бреду в ванную. Поспать сегодня уже не удастся. Башка раскалывается. А ведь вроде и принял-то вчера совсем ничего. Очередная волна боли заставляет меня схватиться за затылок. А это еще что такое? Когда они успели воткнуть мне сюда чип? Ну точно, опять накачали какой-то идиотской информацией. Значит, от этих гигабайтов и трещит моя головушка? Не, так я долго не протяну - надо срочно выгрузить из котелка весь этот мусор. Лучший способ, как мне говорили, это обратиться к дельфину-мутанту, но их всех перевезли в Московский Дельфинарий, а в эту грязную дыру я больше ни ногой. Так что остается по старинке перекачивать данные в свой старенький пентюх. Вручную. Ну что же, приступим.

Киберпанк - что это, когда это появилось? Слово, говорят, появилось в 80-ом, в каком-то фэнзине, издаваемом, как ни странно, Азимовым. Ввел его в обиход редактор журнала, некий Гарднер Дозуа (Gardner Dozois). Сам он, правда, не претендует на авторство и говорит, что подобрал словечко "где-то на улице". Кроме того был Брюс Стерлинг и авторы "его круга", которые писали техно-фантастику и тоже вполне могли изобрести данный термин. Да мало ли кто - писателей, журналистов, критиков в Америке и тогда было полно, и сейчас хватает. А после появления персоналок и сетей, буйного роста Силиконовой Долины и индекса NASDAQ - термин явно носился в воздухе. Главное не то, кто его выдумал, а то, что жизнь в него вдохнул, конечно, Уильям Гибсон, в своем бессмертном романе "Нейромант". Роман вышел в 1984-ом году, и отсюда и начинается отсчет эры "киберпанк". Хотя в самом "Нейроманте" это слово не встречается ни разу, оно там "незримо присутствует" и именно оттуда, вернее, из критических статей об этом переломном для фантастики, а может, и всей литературы 80-ых романе, пошло гулять по свету.

Этим, возможно, и объясняется распространенная ошибка, когда смысл этого термина начинают извлекать из гибсоновских произведений. Пишут много, пишут умно. Пишут о философском аспекте взаимоотношений человека и машины, об этической стороне проблемы искусственного разума и об этой этической стороны отсутствии. Пишут правильно, и мы этого коснемся, никуда не денешься. Вот только к киберпанку это имеет мало отношения. Потому что Гибсон - это еще не киберпанк. Нет, я не имею в виду того, что ванкуверский затворник не любит ни киберпанковское движение, ни даже сам термин. Не важно и то, что, когда его называют отцом киберпанка, он решительно отвергает свое отцовство. Все это его личные, в крайнем случае семейные проблемы. Важно другое - при всем своем патриархальном величии, Гибсон не является единственным киберпанк-автором. Их много - некоторые начинали вместе с ним - Рукер, Ширли, Суэнвик и равновеликий Гибсону Стерлинг, многие, главный из них Нил Стефенсон, появились позже, некоторые, как волюнтаристски записанный в киберпанки Томас Пинчон, писали еще в начале 70-х. Все они крупные писатели, и все пишут весьма по-разному. И все, разумеется (даже Пинчон не решился возразить), пишут киберпанк. Так что приходится искать наименьший общий знаменатель.

Вот он: волшебное слово состоит из двух частей - "кибер" и "панк". "Кибер" означает продвинутую технологию, желательно, но не обязательно имеющую отношение к компьютерам. Это могут быть мозговые импланты, гнезда по всему телу, устройства для выхода в виртуальную реальность, изощренные механические или клонированные протезы любых органов, от глаз до селезенки. Кроме того, это могут быть ИскИны - искусственные интеллекты, живущие в киберпространстве. Но этих последних может и не быть. И от этого худло отнюдь не перестанет быть киберпанковским. Их нет, например, ни у Стерлинга, ни у Пинчона (который, наверное, уже обыкался), ни во многих рассказах самого Гибсона. Главное, чтобы присутствовали cutting-edge технологии и вторая составляющая часть названия - "панк". Что это такое, объяснять, конечно, не нужно, но, как водится в статьях, придется. "Панк" в этом литтечении значит то, что главными героями являются маргиналы всех мастей: сквотеры, хакеры, бомжи, воры, проститутки, наемные солдаты, скупщики краденного, авантюристы, собственно панки в конце концов. Эта смесь из городских низов и высоких технологий и дает в итоге столь модный сегодня стиль. И как ни стенай, как ни отказывай в праве называться киберпанком книгам, где недостаточно проработан философский аспект взаимоотношений творца и творения и тому подобные материи, им (книгам и авторам) от этого ни жарко ни холодно. Они в своем праве, и будут стоять в книжных магазинах на одной полке с Гибсоном и Стерлингом.

Да, еще одно - по-хорошему дело должно происходить либо в будущем, пусть даже ближайшем, либо в прошлом, желательно альтернативном, но никак не в настоящем. Объясняется это на первый взгляд парадоксально, но, если вдуматься - вполне логично - "мы уже живем в будущем, просто не видим его". Так что писать о настоящем смысла нет, поскольку оно на самом деле является наименее интересным из всех времен - недавним провинциальным прошлым.

Дальше - шепотом. Сотрудников правонадзирающих органов просим выключить свои модемы. Еще одна особенность - почти во всех киберпанковских романах герои принимают наркотики. Разную, знаете ли, синтетическую дрянь. Причем все поголовно - от глав корпораций до последних бродяг. Но заострять на этом внимание мы не будем.

Глава вторая, где не будет ничего о киберпанке:
До начала времен

And his grandfather had had two names
in case he lost one - Tresspassers after the uncle,
and William after Tresspassers
Пятачок о своем дедушке Tresspassers'е W

Меня беспокоят все эти штекеры. Кто я в конце концов? Может быть, во мне уже не осталось ничего человеческого? Я иду в ванную и долго и озабоченно пялюсь на свое отражение в зеркале. Нет, успокаиваю я себя, если б я был андроид, у меня не было бы таких мешков под глазами и трехдневной щетины. Я иду на кухню и наливаю себе стакан молока. Впрочем, какая к черту разница, кто я! Главное, что у меня зверски болит башка и единственный способ привести себя в порядок - это продолжить выгружать из себя всю эту муть. Прикончив одним глотком молоко, я опять сажусь за компьютер.

История киберпанковского кино начинается задолго до своего начала. Верховен, Кэмерон, Финчер и, главное, Ридли Скот и представить себе не могли в начале 80-х, что снимают что-то в этом жанре. Но Гибсон и компания, ничтоже сумняшеся, записали в киберпанк и "Чужих", и оба "Терминатора", и "Вспомнить все", и, конечно же, главный киберпанковский фильм всех времен и народов - "Бегущий по лезвию бритвы", а проще "Блейдраннер". Примерно так же поступали митьки, великодушно приняв в свои ряды Ван Гога, Пушкина и Сартра. Стоит появиться названию, объединяющему в группу нескольких мощных творцов (Шагина, Шинкарева и Флоренского, Гибсона и Стерлинга), и вот уже все, кто им нравится, в эту группу включены.

Однако надо сказать, что все вышеназванные фильмы не только являются "современной классикой" (выражение, диковато звучащее по-русски, но уже прочно вошедшее в английский язык), но и формально соответствуют тому описанию киберпанка, которое мы дали в предыдущей главе. Во всех этих фильмах действуют, с одной стороны, маргиналы ("панк"), а с другой - андроиды/технопротезы ("кибер").

Главным в этом ряду и, возможно, даже вдохновившим Гибсона на его романы является снятый в 1982-ом "Блейдраннер". Уступающий по культовости разве что "Звездным Войнам", он сформировал многих и многих (так и хочется написать "многие поколения") фантастов. Это был действительно прорыв в кинофантастике - светлый, постройками и костюмами отсылающий к прошлому мир "Звездных Войн" и "Звездных Путей", где своих так легко было отличить от врагов и хорошие парни всегда побеждали, сменил мрачный мир неона, небоскребов и уличных толп. Будущее здесь вдохновляется не прошлым, но настоящим - современным Токио. В чем Скот и признался несколько лет спустя, сняв прекрасный боевик "Черный Дождь", где улицы Гиндзы 80-х годов нашего века в точности повторяют (или наоборот, что повторяет что?) пейзажи Лос-Анджелеса 10-х годов века следующего. И если в начале фильма еще можно с какой-то долей уверенности сказать, кто прав, а кто виноват, то к середине теряешься уже совершенно. Фильм снят по программному роману Филипа Дика "Мечтают ли андроиды об электроовцах". Сюжет прост - некий полицейский по имени Декарт должен найти и уничтожить сбежавших с Луны опасных андроидов. У Дика андроиды отличаются от людей тем, что неспособны к эмпатии, говоря по-русски - сочувствию. Роман философский, Дик пытается решить в нем вечный вопрос: "что делает человека человеком". Скот книгу переиначил, некоторые скажут "изуродовал", наделив андроидов чисто человеческой, по Дику, способностью к сочувствию, одним махом лишив роман главного конфликта и большей части глубины. Однако, потеряв одно, фильм приобрел другое, а именно соответствие главному гибсоновскому тезису (вот оно!) - человек ничем принципиально не отличается от машины, а естественный разум от искусственного. Раз машина умеет мыслить, то есть мыслить по-настоящему, а не просто складывать/умножать биты, то она способна и на чувства, считающиеся исключительной прерогативой человека. Андроиды здесь способны не только любить, эка невидаль, но и спасти жизнь врагу, пожертвовав своей. Последнее, возможно, и перебор, но фильм, начинающийся с классического для всей западной культуры страха машины, этот страх успешно преодолевает. В остальных "предкиберпанковских" фильмах проблема искусственного разума тоже решается в пользу андроидов. И в "Чужих", и во втором "Терминаторе" андроиды оказываются более человечными, чем люди.

"Блейдраннер", кстати, вышел в нескольких версиях: сначала основательно порезали сценарий, потом уже готовый фильм, потом некоторые вырезанные сцены опять вставили для европейского проката, и, наконец, Скот выпустил свою версию, так называемый "director's cut". Во-первых, по ней можно догадаться, что и сам Декарт - андроид, но уже следующего, более продвинутого поколения. Во-вторых, отсутствует хэппи-энд, что тоже является характерной чертой киберпанковской литературы, близкой по духу к film noir пятидесятых, где герой под конец лишается всего того, что успел приобрести по ходу фильма. Финал, надо сказать, по-своему оптимистичный, позволяющий герою не заплесневеть под грузом нажитого, вновь почувствовать "биение жизни" и с легким сердцем закричать: "Лед тронулся, командовать парадом буду я!", как Остап Бендер в конце известного романа.

Окончание следует