Основатель европейского книгопечатания Иоганн Гутенберг (aka Ivan Fyodoroff) родился в городе Страсбурге. Этот факт я установил три дня назад, наткнувшись на памятник Гутенбергу в центре этого самого города.

Поэтому символичен тот факт, что именно в Страсбурге состоялась европейская конференция, собравшая людей, намеревающихся сделать новый шаг в развитии книгопечатания. Она называлась "First European Workshop on Print-on-Demand: A Technological Revolution at the Service of Cultural Diversity", что можно было бы с натяжкой перевести на русский как "Первый Европейский Базар о Принт-он-Деманде, являющемся технологической революцией в поддержке многообразия культуры".

Сказано витиевато, переведено приблизительно.

Но что базар был - это точно.

Проводилось это мероприятие 20-21 января под эгидой Совета Европы во Дворце Европы, где заседает европейский парламент. Участников насчитывалось около 150 человек, практически из всех стран Европы, включая Литву и Эстонию. В качестве наблюдателей присутствовали и японцы из журнала Book&Computer.

Участников от России было двое - ваш покорный слуга aka Масса и Павел Афанасьев aka Павлик - ветеран Usenet▓а, писатель, участник ЛИТО им. Л.Стерна. Нам надлежало сделать сообщение о Print-on-Demand в России, для чего Павлик приехал из Лиона, где постоянно проживает, чтобы помочь Массе с иностранными языками, которыми тот владеет в явно недостаточной степени.

Рабочими языками конференции были английский и французский с синхронным переводом с одного на другой, что однако мало помогало Массе, понимающему с грехом пополам письменный английский, но совершенно не приученному к устному.

Если кому-нибудь кажется, что я говорю об этом Базаре с недостаточным придыханием, то это только потому, что на своем веку мне довелось побывать на нескольких малых и больших культурных европейских конференциях и я знаю - насколько малую практическую пользу они приносят, но в то же время весьма влиятельны в смысле престижа. Клан европейских культурных тусовщиков, перемещающихся из страны страну, чтобы обсудить очередной Print-on-Demand, права человека, копирайт (это особенно любят), весьма ограничен и быть приглашенным туда престижно.

Поэтому, пользуясь случаем, я приношу свои благодарности Джузеппе Витьелло и Петеру Курману, своему старому шведскому другу, за приглашение на это мероприятие. Они на нем председательствовали.

При этом говорильня меня интересовала мало. У меня была конкретная цель - рассказать и показать, что мы умеем делать в области Print-on-Demand и на что рассчитываем в дальнейшем. И узнать, как это делается за рубежом.

Теперь немного серьезности и отчасти скуки.

Print-on-Demand на самом деле - замечательная вещь. За восемь лет, что я занимаюсь издательской деятельностью, мне пришлось, наверное, раз десять перемещать массивы книг с одного склада на другой. "Склад" - сказано громко. Это были места, где мне разрешали хранить нереализованные книги: подвал в овощном магазине, разрушенные комнаты на 6-м этаже знаменитого дома на Пушкинской, 10 в Питере, недостроенный музей-особняк художника Масютина, подвал, еще подвал.... А вам не приходилось отправлять нераспечатанные пачки книг в макулатуру? Мне приходилось, и не раз. Чувство, которое при этом охватывает издателя, не назовешь праздничным.

Короче говоря, опыт убедил меня, что издавать нужно столько, сколько можешь реализовать. В крайнем предельном случае - один экземпляр книги, который тебе заказал покупатель.

Print-on-Demand (POD) и есть этот случай.

Пойдем дальше. За восемь лет я издал немало книг, но не издал еще больше. И среди этих неизданных книг было немало таких, которые явно превосходили своими литературными качествами книги изданные. Так почему я их не издал? Потому что продать их мало-мальским тиражом не представлялось возможным, а возить их из подвала в подвал, чтобы потом отправить в макулатуру, - удовольствия мало.

Тот же опыт подсказывает, что моральное удовлетворение от тиража в 200 экз. книги, которую любишь, не меньше материального удовлетворения от проданного тиража коммерческого автора, которого не любишь. Фамилий я называть не буду.

POD позволяет рисковать и выпускать книги, которые любишь.

Короче говоря, обо всем этом можно прочитать на новом сайте нашего издательства, а я вернусь в Страсбург.
Когда мы с Павликом проходили строгое секьюрити Дворца Европы, я почему-то подумал, что мы с ним похожи на Коровьева и Бегемота, вторгающихся в особняк Грибоедова. Дальше это ощущение усиливалось.

Президиум занял места, конференция открылась, и мы принялись слушать незнакомую речь - я с напряженным вниманием, Павлик с безмятежным спокойствием.

- О чем речь, Павлик? - наконец спросил я, встревоженный его продолжительным молчанием.

- Базарят, Масса, - ласково отвечал Павлик.

Конечно, он употребил куда более сильное выражение, уместное разве что в Курилке ЛИТО им. Стерна, но никак не в Русском журнале.

И в дальнейшем мало кто из уважаемых докладчиков удостаивался перевода или пересказа. Павлик неизменно записывал их в звездоболы, что отчасти объяснялось строгостью его научного ума, требовавшего фактов, тогда как докладчики чаще бродили вокруг да около POD, не переставая теоретизировать.

Например, одним из них утверждалось, что офсетная печать книг вскоре отомрет и будет всецело заменена POD, другой же заявлял, что издания на бумаге вскоре погибнут вообще и будут заменены плоским дисплеем, на который будут скачиваться тексты из интернета. Такая универсальная книга со одной страницей на жидких кристаллах.

Не знаю. Может быть. Дело не в этом.

Я хотел узнать - как здесь делают POD и в чем отличие от того, что делаем мы.

И я узнал это, но не сразу.

В конце первого дня нас повезли во FNAC. Это такой универсальный книжный магазин, самый большой в Страсбурге. Впрочем, "повезли" - не совсем точно, потому что добирались мы туда на рейсовом автобусе. Мы с Павликом ломали голову - почему в смете мероприятия, несомненно, на многие тысячи долларов, не нашлось нескольких десятков на транспорт. Ну да ладно, доехали.

И вот там я наконец увидел - как это делается у них. Но сначала нас изрядно помучил алжирский писатель, живущий во Франции и оттуда борющийся за свободу своей страны. Он издал свою книгу в Интернете, а потом на бумаге методом POD. Почему-то об этом говорилось как о большом достижении. Мы уже полтора года это делаем - сначала в Интернете., потом на бумаге. Павлик назвал его алжирским Солженицыным, ну и звездоболом, само собой.

Потом нам показали процесс.

Технологическая цепочка состоит из сканера, сканирующего разворот книги. Книга лежит раскрытая страницами вверх, а сканирующее устройство проезжает над нею на высоте примерно сантиметров 50, освещая сканируемый участок яркой полосой света. Изображение разворота в графическом формате возникает сразу же на экране компьютера. Так сканируются все развороты книги и, судя по всему, автоматически форматируются, после чего поступают на печатающее устройство - большой лазерный принтер, из которого выходят страницы книги, напечатанные с двух сторона на бумаге формата А4. Сразу же на плотной бумаге формата А3 печатается обложка (черно-белая или цветная). Книжный блок вставляется в зажим термоклеевой машины - биндера (вручную!), кладется обложка, биндер фрезерует корешок, смазывает его клеем, подвозит книжный блок к обложке и обжимает.

Необрезанная книга готова. Далее ее переносят (вручную!) на последнюю машину - резак. Настраивают формат, зажимают книгу и машина обрезает ее с трех сторон точно по формату.

Теперь книга готова полностью.

Процесс занимает 10-15 минут в зависимости от объема книги.

Интересно, что в качестве оригинала для демонстрации этого процесса фигурировала книга стихов Петера Курмана, выпущенная за несколько месяцев до того моим издательством "Геликон Плюс". Точнее - две книги. Они были выпущены одна на шведском языке, другая - на английском. Здесь их изготовили вместе под одной обложкой. Однако, формат нашего издания был нестандартный - больше, чем А5. Здесь же книгу изготовили именно в этом формате, в результате практически зарезали пагинацию.

Но все равно это выглядело превосходно! Даже при том, что стоимость такого единичного экземпляра была в несколько десятков долларов! Разумеется, за счет создания электронного оригинала.

В сущности, все этапы изготовления книги у нас те же. Однако, делаем мы это не на специализированной, а на обычной офисной технике: стандартный ризограф или фотокопир, ручной подбор, термоклеевой биндер, только подешевле, ручная гильотина. И времени поэтому нужно побольше. Зато есть возможность варьировать форматы, делать твердый переплет и различные типы обложек. Книги с технологической цепочки FNAC похожи на консервы, хотя я лично не отказался бы ни от одной из увиденных машин.

Сейчас различие между нашим и западным подходом диктуется разной стоимостью человеческого труда. Для нас проще и дешевле ручные операции, чем дорогостоящая импортная техника. Для них - наоборот: сажать человека на операцию невыгодно, нужно создавать машину.

Убедившись в этом отличии, мы все отправились ужинать в эльзасский ресторан, где сосед по столику, на этот раз звездобол из Болоньи, весь вечер грузил Павлика, который не перевел мне ни слова. Щадил, очевидно.

Но Павлик мрачнел все больше, даже эльзасское вино не помогало.

На следующий день был наш бенефис.

Утром меня отозвал Джузеппе Витьелло и спросил - как долго я намерен выступать и на каком языке. Я, разумеется, сказал, что мне удобнее по-русски, но у меня есть мсье Павлик, который доведет информацию до партисипантов.

- Это невозможно, - сказал Джузеппе. - У нас очень мало времени.

- Мы уложимся в пять минут, - соврал я.

- Окей, - сказал он.

Наконец нас с Павликом и другими спикерами усадили в президиум, и заседание началось. Алжирский Солженицын опять говорил полчаса, вызывая не самые благодушные комментарии Павлика. Но вот нам передали слово, и я сказал по-английски несколько заготовленных фраз насчет того, что я есть русский писатель и издатель, но unfortunately не очень good говорю по-английски, тогда как мой коллега Павлик, наоборот, прекрасно говорит по-французски.

Ошеломив этим признанием партисипантов, мы с Павликом перешли из президиума к компьютеру, спустился белый экран, Павлик сжал мышку нервными пальцами, а я начал говорить о том, что мой POD был вызван прежде всего желанием печатать на бумаге целую армию русских писателей, обитающую в Интернете и живущую на всех континентах Земли. Эти молодые и высокоталантливые люди давно заслуживают того, чтобы с их творчеством познакомился широкий читатель. Но сначала - узкий. И этот читатель давно толчется на страницах ЛИТО имени Стерна, желая читать новинки с экрана, тогда как творческая и духовная часть ЛИТО, не жалея сил и времени, непрерывно обсуждает произведения друг друга, подвергает прочитанное критическому анализу, проводит интереснейшие литературные эксперименты, спорит, бурлит, творит...

Все это я выпалил по-русски, Павлик, как пулемет, тараторил на французском, ища в это время в Интернете ЛИТО. Открылась первая страница, Павлик смело кликнул на слово "Курилка", и партисипанты увидели на огромном экране страницу Курилки, на которой было написано:

"МАССА - хуй!"

В аудитории кто-то поперхнулся. По-видимому, кто-нибудь из эстонцев.

Павлик судорожно смахнул Курилку с экрана, заменив ее на благопристойный дизайн сервера www.podtext.spb.ru работы дизайнера Дм. Горчева.

Я покрылся холодным потом, но продолжал распинаться дальше. За моею спиной, как тень, тихо возник Джузеппе.

- Мистер Житинский, стоп, плиз...

И я закруглился, успев все же показать им книжки участников ЛИТО.

Кстати, эти книжки два дня лежали на столе перед входом в аудиторию и вызывали несомненный интерес хотя бы потому, что их было раза в два больше, чем образцов POD из всех других стран вместе взятых.

А потом мы с Павликом пошли в гостиницу L▓esplanade и провели вместе незабываемый вечер, выпив 5 бутылок вина "Viex Papes", что означает "Старый папа" или "Старый МАССА", не помню. Мы говорили о литературе, стилях и традициях, о детях и женщинах, о нашем ЛИТО и сочинениях его участников, конкурсах, Usenet▓е, химии и жизни.

И мы были довольны друг другом и нашими страсбургскими чтениями.

И мы ввели понятие "страсбургского счета", заменив им устаревший "гамбургский".

И мы еще раз нашли справедливыми слова "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись..."

Разве что в Страсбурге, да и то ненадолго.