Пожалуй, оговориться нужно сразу: женский взгляд будет несколько замутнен профессиональным политологическим образованием автора этих строк.

В принципе, все мероприятие, состоявшееся в Кремлевском дворце 21 ноября, имело ярко выраженный сексистский оттенок с элементами инфантилизма. Судите сами: плотно стиснув друг друга, под легким ноябрьским снежком, множество людей продвигалось ко входу в Кремль через тройное кольцо досмотра у Кутафьей башни. Мужчины молчали. Женские выдохи: "Ах, Путин! Не опоздать бы!"

Зал КДС, видевший множество звезд оперной, балетной, попсовой, партийной и Бог еще знает какой сцены, наконец, вместил в себя всех желающих (истинно желающих, другие наверняка просто сбежали, не выдержав давки, неразберихи и холода). Диалог Власти с Народом начался. Начался великий процесс покрытия властью так называемого гражданского общества - "как бык овцу".

Власть, в лице Владимира Путина, оказалась на высоте. Нам вообще повезло со вторым президентом: он вполне адекватен. Во всяком случае, на протяжении более года своего президентства нынешний властитель России не сделал еще, пожалуй, ни одного заявления, которое могло бы трактоваться как откровенно дилетантское. Видимо, энергия и хорошая физическая форма оставляют Владимиру Путину достаточно возможностей готовиться к выступлениям с помощью своих советников. На открытии Гражданского форума Путин стал одним из немногих (замечу, мужчин, поскольку немногочисленные дамские речи, к сожалению, были столь же патетичны, сколь невнятны), кто понимал, что же такое "гражданское общество" в настоящем смысле этого немудреного, в общем, термина.

Трудно не отдать должное президентскому тезису о том, что никому не известен рецепт взращивания гражданского общества. Еще труднее не отдать должное его словам о том, что первейшая, и, пожалуй, единственная задача власти состоит в обеспечении условий для развития этого самого общества. Этот тезис вообще революционен для России. Развитый должным образом, он может стать поворотным: еще никогда задача политической власти не формулировалась в столь откровенно гуманитарном ключе.

Дальше... стало скучно. Еще, пожалуй, Глеб Павловский поддержал накал страстей: человек, породивший идею Гражданского форума (об ее странностях мы еще поговорим), выглядел подлинным пассионарием, к тому же владеющим предметом. Аудитория увлеченно аплодировала. После выступления Павловского накал спадал неуклонно. Пришедшая "на Путина" аудитория увлеченно наблюдала, как несут президенту записки, папки, как жарко шепчет ему на ухо бравый референт. Ораторы были неплохи, но... Мнения обозревателей разделились: в одном уважаемом сетевом издании написали даже, что Владимир Владимирович "утомился слушать невероятно пеструю публику". Думаю, все глубже и человечнее (да простят меня те, кто помнит в подробностях советский фольклор): президент смутился.

Неловко как-то высиживать перед огромной аудиторией в роли этакого вельможи из некрасовского "Парадного подъезда". Пришел, подготовился, несколько умных слов сказал (по-настоящему умных, без скидок на "крепкое рукопожатие"), а из тебя все делают "надежду нации". Прошения, моления, пожелания здоровья и долголетия, трогательные детские просьбы о смещении глав творческих союзов - гора бумаг на столе растет, а доверие к аудитории падает. Не готова аудитория, хоть тресни, говорить с тобой на одном языке. Ты ей - про ее высокую миссию, а она все: "сделайте нам красиво". Ты ей - о диалоге, а она - мол, спой, милый, чтоб душа развернулась, а потом опять свернулась. И ведь в чем драма: по отдельности все эти выдержавшие немилосердные условия доступа в КДС люди умны, даже независимы в чем-то, и говорить-то умеют, и делают, наверно, немало того, что у нас пока не принято ценить, а вот поди ж ты! Собрались в "аудиторию", а проще говоря, в толпу - и опять готовы повесить на плечи главного государственного чиновника абсолютно все свои надежды и чаяния, вплоть до самых личных.

В кулуарах жадные до новых знаний журналисты гроздьями висели на знаменитостях: досталось и Сергею Ковалеву, и Алексею Симонову, и прочим кумирам (извините, ньюс-мейкерам) прошлых лет борьбы общества с государством. Они говорили немало интересного, по-настоящему острого и смелого, но... Их речи были именно их речами, они принадлежали тем людям, которым всегда есть что сказать - не потому, что выучка такая, а потому, что есть у них некие принципы, которые отличают их от филистерского большинства: они рефлексируют не только за себя, но за все общество. Остальная аудитория (повторюсь, в ней было непривычно много действительно умных людей) имела вид неприкаянный и напоминала, извините, детскую песочницу. Собрались детки дружить с властью, а вот незадача: не понимают они, с кем дружить. С некоторыми и так дружны, с другими - не очень хочется ("круг узок", да и воспоминаний общих многовато). Путин к тому времени, изящно распрощавшись, ушел. По моим подозрениям, тоже не нашел, с кем дружить.

К "зрелому диалогу с властью" никто не оказался готовым. Нам приятно, что первое лицо так вот близко подошло, что поговорило с нами уважительно, но в меру, как с хорошими партнерами. Но мы давно уже партнеры только сами себе: иные увлеклись другими ценностями, иные неинтересны, а вот с властью - настоящей, подлинной, которая тех женщин из толпы волнует до дрожи в коленках, и не особым тембром голоса, а всей повадкой, подвижностью и мужественной решимостью смотреть открыто в глаза всему, - извините, не приучены. Навыка нету. Нам бы или обижаться, или презирать, или не замечать вовсе. Аудитория отделалась... легким восторгом, воплотившемся в горе бумажек.

Вот, пожалте бриться. Потом присутствующие имели возможность услышать, что "гражданское общество - мечта всего прогрессивного человечества", а немногие, освоившие низменную (по аналогии с ассенизацией) науку политологию, содрогнуться от предложения "превратить, наконец, государство в гражданское общество". Оживление в зале вызвало сообщение о том, что обед положен не только обладателям "талонов на питание", но всем присутствующим. Заметим, впрочем, что персоны, которых можно заподозрить в интересе к содержательному времяпрепровождению, не были замечены на последнем этаже КДС, где кормили почему-то под бравурные хоры исполнителей песен ушедших бардов - "Охота на волков" шла об руку с окуджавским "Оркестриком".

Оставим странный, мягко говоря, выбор музыкального сопровождения, организаторам: им и так немало пришлось вытерпеть, чтобы столь пестрая публика проникла в "святая святых". Проблема, на мой взгляд, заключается не в том, что таким образом был дан, возможно, несознательный намек на слабую жизнеспособность всего движения - как мало жизнеспособна сейчас бардовская песня и романтика костров и палаток. Проблема в другом. Так и осталась неясной благая цель, ради которой во Дворце собралось четыре тысячи человек. Да и вообще, какая, помимо декларативной, может быть цель у собрания, которое заведомо не создаст никаких объединительных, координирующих, направленных в будущее органов, не примет никаких решений или заявлений? Действительно ли - мягко говоря, немалые - средства были потрачены на то, чтобы дать возможность людям "просто поговорить"?

Объявленный диалог гражданского общества с властью - по сути, диалог ребенка со взрослым. Атомизированное и чаще всего беспомощное, основанное на обидах и детской надежде на то, что плач как способ выражения надежд будет правильно воспринят Большим Братом, наше гражданское общество еще просто не созрело до уровня собеседника. Надежды создателей Гражданского форума сродни родительским надеждам на еще не сформировавшегося ребенка, причем надеждам сугубо интеллигентским. Не мешать ребенку взрослеть, не давить, говорить на равных. Но куда же деть вековую российскую патриархальность? И куда деть огромную массу болезненных, страшных, кровоточащих проблем, которые необходимо решить на государственном уровне - но невозможно поставить перед чиновниками, поскольку проблемы эти находятся в компетенции общественной совести? Действительно, создавать какие-либо институции, представляющие гражданское общество, неверно с точки зрения политической науки - слишком мала дистанция до профанации, бюрократизации и подмены целей функционерством. Но если уж избран патерналистский путь построения - не нужно стесняться, нужно делать попытки, одну за другой, представить это многоцветье в собрании, совете, палате. Пусть механизм формирования этого органа меняется каждый год, даже полгода. Пусть результаты деятельности этого органа станут предметом постоянного критического внимания общества и его гуманитарной элиты. Пусть это будет путь проб и ошибок. Другого пути нет - институционализация необходима, иначе мы обречены с горечью наблюдать взаимное разочарование "договаривающихся сторон" и бесплодность объявленного диалога. Попытка создать Гражданский форум может быть воспринята и как спекуляция, и как реализация неких выспренних идеалов - аргументов найдется достаточно для любой из позиций. Но если такая попытка сделана, она должна продолжаться не в соответствии с абстрактными научными конструкциями, а в соответствии с логикой развития сегодняшней России - до сих пор по-бердяевски женственной и ждущей направляющей мужской руки.