Послание президента Путина Федеральному собранию политическое и экспертное сообщество уже успело охарактеризовать как "конкретный до мелочей план действий", послание "всенародно избранного завхоза" (А.Неклесса), "либеральный манифест" (А.Чубайс), "пронатовское и проамериканское послание" (Г.Зюганов). Однако от вынужденно антипрезидентского "черного пиарщика" Зюганова, "системного либерала" Чубайса и фрондирующего ради "чистоты принципов" Б.Немцова ждать каких-либо иных высказываний было сложно. Удивляет другое - позитивная оценка послания такими прежде жесткими антиподами, как глава "РАО ЕЭС" А.Чубайс и губернатор Кемеровской области А.Тулеев, еще недавно оппонировавшими друг другу по поводу тарифов на электроэнергию и демонстративно сплотившимися "на президентской платформе". Однако если Чубайсу импонирует в программе ее "истинно либеральный дух" (предполагающий минимальные государственные обязательства и минимальное же вмешательство государства в экономику), то Тулееву - "конкретный план по наведению порядка в экономике и в стране". Существенно, что подход, высказанный Чубайсом, в целом отражает позицию нынешнего кабинета министров, отказывающегося "либерализма ради" от любой продуманной экономической политики, а оценка Тулеева - позицию региональных лидеров, желающих от президента и его кабинета как раз противоположного - активизации экономической политики с целью вывода страны из кризиса. О чем в действительности свидетельствует подобная "неоднозначность" и "многогранность" президентского послания?

На наш взгляд - прежде всего о желании президента сохранить видимость социального консенсуса, "все изменить, ничего не меняя", балансируя между интересами различных социальных групп. Однако проблема состоит в том, что стихийный демонтаж "пропрезидентского консенсуса" первых двух лет правления В.Путина уже начался - вследствие повышения цен на услуги естественных монополий, "реформы ЖКХ" и пр. Характерный пример - недавняя массовая акция протеста в Воронеже, которая вполне способна стимулировать процессы, в корне изменяющие расстановку основных политических сил. При подобном развитии ситуации может сложиться мощный антиправительственный альянс из губернаторов, директората промышленных предприятий и радикализировавшихся после недавнего "остракизма" коммунистов. Подобной ситуацией могут в перспективе воспользоваться и доморощенные олигархи, недовольные неспособностью президента поддерживать ту самую "стабильность" либо готовые начать собственную игру с целью приобретения новых "льгот". Попытаться скорректировать либеральный (а точнее, бесцельный и "беспрограммный") экономический курс правительства в сторону его большей социальной "ориентированности" также непросто - ибо последнее войдет в очевидное противоречие с интересами тех же самых олигархов, объективно заинтересованных в сохранении "вялотекущей неопределенности" в экономике при дальнейшем ослаблении контроля государства. У президента остаются "силовики" и "чиновники" вертикали - но если у первых не слишком высок общественный рейтинг, то вторые также не всесильны.

Резонно предположить, что "обтекаемый" стиль президентского Послания обнаруживает отсутствие у исполнительной власти не только стратегии, но также и политического инструментария для реализации многих задач, и шире - способности мобилизовать традиционные властные ресурсы (административные, правовые, пропагандистские и силовые). Возможно, именно поэтому в Послании отсутствуют анализ причин существующих проблем и формулировки конкретных способов их разрешения.

Так, президент вполне справедливо ставит вопрос о необходимости административной реформы. Однако ограничивается двумя довольно формальными требованиями: предоставление госорганами необходимой публичной информации о своей деятельности и предоставление главой правительства "обоснованных предложений по реструктуризации системы исполнительной власти". Подобный "дефицит конструктивных идей" может быть связан с отсутствием общих представлений о том, "сколько и какого государства" нам нужно, и шире - об отсутствии перспективной политической и экономической модели для страны. С другой стороны, подобная "нетвердость" и нечеткость может говорить об относительной неудаче попытки федерального центра восстановить управляемость регионами: ведь даже скорректировав противоречащее общероссийской Конституции региональное законодательство, главы регионов сохранили многие "неформальные рычаги влияния" и остаются хозяевами положения на местах. Наконец, неопределенность данного раздела Послания может быть детерминирована особенностями позиции президента, который сделал ставку на "административную стабилизацию", так и не решившись пойти на полноценный союз с гражданским обществом (рычаги для мобилизации которого - идеологические, информационные, властно-политические - объективно отсутствуют).

Безусловно оправдана постановка президентом вопроса о важности более высоких темпов годового прироста ВВП (8 - 10% вместо продекларированных правительством 3 - 4 %). Однако совершенно неясно, как добиться этого в условиях отсутствующих эффективных рыночных институтов (кредита, ипотеки, фондового рынка и др), в условиях многолетнего недоверия граждан к государству и непомерно большого объема "серой экономики". Не знают этого, похоже, и нынешние "стратеги" из кабинета министров, пока проявившие себя лишь написанием "теоретически-декларативных" программ. "Сермяжная правда", однако, состоит и в том, что обладающим сегодня влиянием олигархическим группам не нужны многие элементы нормальной экономической жизни, обеспечивающие тот самый рост ВВП - рост иностранных инвестиций (создает нежелательную конкуренцию), "диктатура закона" (сужает возможности "маневра), развитие банковского сектора и фондового рынка (по причине наличия собственных, "корпоративных" механизмов финансирования) и, наконец, рост покупательной способности населения (ибо главные потребители продукции олигархических компаний находятся за рубежом, а рост заработной платы работников лишит их возможности получать демпинговые прибыли). В отсутствие же вышеназванных предпосылок заявленная президентом цель - сделать Россию "процветающей и зажиточной страной" с возможностью для каждого гражданина "зарабатывать деньги" - выглядит чистой воды благодушием.

Столь же верно акцентирование президентом вопросов об упорядочении налогообложения и, в первую очередь, о поддержке малого бизнеса. Однако и здесь все упирается в "корпоративные интересы" чиновничества, не желающего терять свою долю экономической власти, а также в отсутствие реального "политического заказа" со стороны элитно-олигархических групп. Действительно, зачем имеющим сегодня собственность и влияние олигархам и связанным с ними госчиновникам малопонятный на фоне их масштабных интересов "малый и средний предприниматель"? Для того чтобы изменить ситуацию, президенту необходимо трансформировать социальную базу, на которую опирается его управленческая верхушка, - но все мы понимаем, как непросто это сделать.

Бесспорно, чувствителен и важен вопрос о регулировании ценообразования естественных монополистов. Однако и здесь все упирается в необходимость политической воли для принятия политических же решений. Ибо ясно, что для "обуздывания аппетитов и амбиций" крупнейшего и важнейшего из монополистов - РАО "ЕЭС России" - президенту необходимо политически переиграть его могущественного главу А.Чубайса. Однако этого ему пока не удавалось сделать ни на аппаратно-техническом, ни на информационно-пропагандистском уровне. Критика Чубайса устами помощника президента А.Илларионова и сдержанная критика, содержащаяся в самом Послании, - скорее подтверждают дефицит именно политической воли.

Актуален, конечно же, и поставленный президентом вопрос о реформе местного самоуправления, без которого устойчивая вертикаль государственной власти останется незавершенной. Однако и здесь больше чем достаточно подводных камней: делегированию власти на низовые этажи, смыкающиеся с гражданским обществом, будут активно сопротивляться и федеральное чиновничество, и региональные лидеры, без поддержки которых в современной непростой социально-экономической ситуации президенту явно не обойтись. В эту невидимую стену и упирается сегодня вопрос о восстановлении законодательной и финансовой базы органов местного самоуправления, чья роль была фактически сведена на нет в 1993-1998 годах.

Говоря о реформе армии (безусловно важной с учетом сегодняшней стремительной деградации Вооруженных Сил), президент ограничивается общими пожеланиями и рассказом об эксперименте с введением добровольного принципа комплектования для отдельных частей. Что опять же говорит об отсутствии у российских властей как продуманной стратегии военного строительства, так и ясности в вопросе о том, "сколько и каких войск" нужно России для полноценного обеспечения ее безопасности.

Большие вопросы вызывает международный "раздел" Послания. Так, говоря об интеграции в Европу и создании с ней единого экономического пространства, глава государства словно не замечает этой дилеммы: в каком качестве желает Европа видеть Россию - в качестве полноправного партнера или бесстатусного политико-экономического "ресурса"? А ведь без определенности на этот счет крайне сложно оценить сами перспективы и выгоды "интеграции". Подчеркивая приверженность России стратегической стабильности, президент параллельно подразумевает ориентацию на США и НАТО. Но одно с другим сочетается довольно слабо - учитывая, что сегодня именно экспансивная линия США и (в меньшей степени) НАТО является одним из важнейших факторов международной напряженности. Заявляя о состоявшейся интеграции России в мировую экономику и о желательности вступления в ВТО (выгодного сегодня прежде всего контролирующим ведущие экспортные отрасли олигархическим структурам), президент, к сожалению, не ставит вопрос о форме, пределах, цене, и главное - о готовности страны к такой интеграции. Что сужает возможности будущего политического маневра как для страны, так и для самого президента.

Таким образом, содержащийся в послании дефицит стратегического мышления говорит в первую очередь о слабости и непоследовательности самой системы государственной власти. Президент, кажется, готов косвенно признать это, сетуя, что "нынешние функции государственного аппарата не приспособлены для решения стратегических задач". Но прежде чем "решать" стратегические задачи, разве не следует, по меньшей мере, приучиться их ставить?