Начало - здесь.

Внушающим беспокойство симптомом, говорящим о состоянии демократии в Израиле, прозвучали результаты исследования, проведенного в последнее время проф. Эфраимом Яаром и др. Тамар Герман из Центра им. Тами Штейнмец по исследованию проблем мира Израильского университета. Исследование касалось доверия в обществе различным институтам израильской демократии. Из этого исследования стало ясно, что общественное доверие израильтян тем государственным институтам, которые недемократичны по самой своей сути, как, например, армия, выше, нежели тем институтам, которые участвуют в "демократических играх".

Крайним выражением этой тенденции является недоверие народа политическим партиям: в то время как из исследования 2000 года следует, что 36% населения доверяет политическим партиям, Яар Герман обнаружил, что в декабре 2001 года только 16% сохранили это доверие. С доверием парламенту в целом - также обстоят дела не лучшим образом. В январе 2000 года, согласно Ариану, 55% населения выражали парламенту свое доверие. В декабре 2001 года, по наблюдениям Яара Германа, таких осталось только 25%.

И что в наибольшей степени внушает обеспокоенность - это снижение индекса общественного доверия институту верховной судебной власти, несмотря на то, что это снижение и носит более умеренный характер. Согласно одному исследованию, в январе 2000 года 83% опрошенных выражали свое доверие Верховному Суду Израиля. В декабре 2001 года, согласно Герману, этот показатель снизился до 63%. Часть исследователей связывает эту тенденцию с непопулярностью того "судебного активизма", который проявляет последнее время председатель Верховного Суда Израиля.

Напротив, доверие населения учреждениям, не носящим демократический характер, остается высоким, хотя и здесь наблюдается тенденция к некоторому ослаблению доверия в последние годы. Так 88% населения по прежнему выражают свое доверие израильской армии (против 96% - в 1996 году). Доверие полиции снизилось с 83% (1996 год) до 66% в декабре 2001 года.

Ариан, кстати, нисколько не обеспокоен таким развитием событий; в "сухом остатке", по его словам, общество сохраняет устойчивость в своем ограниченном понимании демократии, и в нем всегда существовал разрыв между теоретическим видением демократии и тем ограниченным практическим выражением ее, с которым оно все еще готово мириться.

Кто будет интерпретировать конституцию?

Один из того множества факторов, в которых склонны видеть болезнь израильской демократии, - это политическая поляризация между разными группами населения, которая со временем только обостряется, вовлекая в свой кругооборот все новые слои. Секториальные политики, играя на этом факторе для консолидации своего электората, все больше и больше ухудшают положение. По этому поводу высказался юридический советник правительства Эльяким Рубинштейн: "...Я не хотел бы выглядеть судьей, однако, по-моему, в Израиле существует большая группа людей, выходцев из различных групп населения, которые решение своих личных проблем превращают в сведение счета с властью и законом. Это, конечно, - плата, которую платит общество за свою поляризацию. Однако я бы посоветовал тем, кто откровенно играет на "племенной" розни, немного думать и о наших общих интересах, и о интересах других людей".

Чтобы подчеркнуть трудность сохранения власти закона в столь поляризованном обществе, Рубинштейн в шуточной форме описал свою "повестку дня": "Нет такой политической силы, которая бы не выражала свое неудовлетворение тем или иным юридическим решением... Правые и религиозно-сионистские группы недовольны 7 каналом; левые - моей позицией, призывающей к осторожности в ведении переговоров о мире в предвыборный период; ультрарелигиозные недовольны решениями, затрагивающими их денежные преференции и попытки призыва их на воинскую службу; партия ШАС - моим отношением к ее духовному лидеру; аграрии - мнением по вопросу национальных земельных ресурсов и правил изменения землепользования; разные группы интересантов - вопросом кабельной связи. По-другому не получается. При этом часть такой критики позитивна, часть носит явно интересантский характер и часть - чисто заказная".

Вследствие подобного положение вещей и проводит Израильский институт в поддержку демократии кампанию по принятию в Израиле конституции. Директор этого института, проф. Арик Кармон, убежден, что принятие конституции будет серьезно способствовать укреплению демократии в Израиле. Этот институт уже проводил политическую кампанию за отмену системы прямых выборов в Израиле и выиграл ее. Руководители института считают, что система прямого избрания премьер-министра только усилила поляризацию и секториализацию израильского общества и таким образом ослабила демократию. Рубинштейн тоже стоит за принятие в Израиле основного закона, однако подчеркивает, что противники этого видят проблему не в том, что конкретно будет там записано, а в том, кому будет поручено это интерпретировать.

Поэтому часть израильского общества убеждена, что такой интерпретацией не должен заниматься Верховный Суд, а следует для этой цели создать специальный орган: Конституционный суд. Против этой идеи отчаянно борется председатель нынешнего Верховного Суда. Многие считают, что Верховный Суд уже давно не соответствует духу еврейского народа, а судебный активизм, который проявляет его председатель, - служит главным фактором падения доверия к судебным учреждениям.

Рубинштейн считает, что Верховный Суд внимателен к критике, но серьезные ограничения, накладываемые на судей, мешают им открыто разъяснять свою позицию. "Действительность отличается от того, как ее изображают. На самом деле Верховный Суд гораздо более осторожен, чем принято думать". Рубинштейн, как известно, был против судебного постановления, требующего признать неортодоксальные способы принятия еврейства, но, вместе с тем, и против саботирования его исполнения израильским министерством внутренних дел. Поступок министра внутренних дел Эли Ишая, категорически отказавшегося исполнять постановление израильского Верховного Суда, был назван им "оскорблением суда".

Религия демократического либерализма

Депутат парламента Йоваль Штайниц из правоцентристской партии Ликуд считает, что деятельность Верховного Суда Израиля, как и некоторые других структур, например СМИ, приводит к нежелательному "расширению понятия демократии"; по его мнению, Верховный Суд тем самым фактически способствует ее подрыву. Штайниц называет верховных судей "советом мудрецов" - и сравнивает их с платоновским идеалом власти. "Подобно тому, как Платон не доверял народу, так же Верховный Суд не желает положиться на избранников народа и предпочитает принимать решения вместо них", - говорит Штайниц.

В своей статье в юридическом журнале "Мишпат" он пишет, что эти силы работают над искусственным внедрением в израильское общество составляющих, имеющих ярко выраженный идеологический и ценностный характер: гуманизма, космополитизма, плюрализма, свободы деятельности СМИ (под прикрытием лозунга "свободы слова"), отделения религии от государства, право человека (женщины) распоряжаться своим телом и других ценностей, известных в кругу разных "просветителей" под именем "демократических"... Эта идеология, известная под вводящим в заблуждение понятием "либеральной демократии", готова превратиться в конечном итоге в тотальную "религию жизни", гуманистическую, светскую и космополитичную.

Штайниц не выступает против принятия конституции в принципе, но убежден, что нельзя допустить принятия ее на основе ценностей либеральной демократии. По его словам, либеральная интерпретация конституции может приводить к различным казусам, наподобие принятия двойных, религиозных и светских, стандартов качества импортируемого мяса. Например, ортодоксы потребуют запрещения ввоза свинины, а зеленые - китового мяса. "И вообще, - продолжает Штайниц - кто сказал, что религиозное принуждение хуже любого другого законодательного принуждения?"

В вопросе о способах осуществления демократии и о статусе Кнессета со Штайницем соглашается и Пелед. Он, например, не видит никакой проблемы в понятии "закон о правилах обхода решений Верховного Суда". "Это и есть демократия, Парламент представляет большинство и имеет полное право вносить изменения в законы, если найдет, что Верховный Суд интерпретирует их не так, как парламент имел в виду".

Кроме того, Пеледа не смогло убедить популярное мнение, бытующее среди израильтян, о том, что сами парламентарии несут ответственность за то, в каком состоянии оказалась израильская демократия. Наоборот, как ему кажется, часто общество с подачи СМИ критикует своих избранников не к месту и не по делу. Так, СМИ имеют привычку время от времени нападать на парламентариев по поводу их зарплат. Зарплаты членов Кнессета должны быть высоки. Нет ничего хуже превращения профессии депутата в унизительное ремесло.

Крайний абсурд подобной ситуации усугубляется тем, что, как указывает Пелед, людей совершенно не интересуют огромные зарплаты банковских менеджеров, которые они, кстати, оплачивают из своих карманов. "Общество вовлекается в кампании СМИ, - возмущается он, - это и есть настоящее оскорбление демократии!" По его словам, в большинстве западных стран подобного положения вещей нет. "СМИ - это рупор владельцев капитала, - продолжает он, - гораздо легче для СМИ отыгрываться на народных представителях, нежели на капиталовкладчиках или рекламодателях".

И по мере того как разрушается имидж тех, кто по роду своей деятельности олицетворяет демократические институты, сами институты теряют вес в глазах ведущих представителей промышленности и общества. Это оставляет рычаги управления в руках тех, кто был "взращен" как политик в наиболее недемократической из систем - армии.

Есть дезертирство, но нет вооруженного подполья.

"Я - осторожный пессимист", - так объясняет свою точку зрения Ариан, когда он пытается спрогнозировать будущее развитие демократии в Израиле. "Следует учитывать то обстоятельство, что государство теперь пытается разрешить все конфликты сразу, в то время, когда оно само образовалось сравнительно недавно". Другие исследователи напоминают, что в США существовало рабство много лет после того, как государство себя осознало либеральной демократией. Поэтому для пессимизма нет никакой причины.

Пелед, наоборот, подчеркивает свой особый пессимизм и разочарование. По его словам, государство двигалось по столбовой дороге к своей заветной цели: превращению в государство всех своих граждан. Еще полтора года назад в Израиле происходил процесс "дерелигизации" и делались шаги, направленные на завершение арабо-израильского конфликта. Два этих процесса тесно связаны друг с другом, так как история показывает, что национализм и религиозность идут, как правило, "рука-об-руку". "Появились ряд признаков того, что демократическая компонента в обществе усилилась, а религиозная ослабла". Как пример он приводит одно из постановлений Верховного Суда, которое он называет противоречащим духу Закона о возвращении.

Обе эти тенденции приостановились вместе со вспышкой "интифады Аль-Акса" и израильской реакцией на нее. С этого времени Верховный Суд отступился от своей активистской линии, и теперь он стал избегать принятия либеральных постановлений, могущих затронуть интересы безопасности государства. Так, например, он отказался признать незаконной практику выборочного уничтожения (подозреваемых в терроризме - прим. пер.). "Теперь страшно подумать, как могут дальше развиваться события в Израиле", - завершает свою мысль Пелед.

Но Штайниц, тем не менее, оптимистичен. "Наша демократия - одна из самых сильных на Западе, ни одна другая демократия не выстояла бы в тех условиях, в которых приходится существовать израильской". Он и другие напоминают о вполне недемократичных приказах американского правительства, вышедших после серии антиамериканских терактов в ходе войны в Персидском заливе; ангажированность американских СМИ в целях государственной политики и торжество самоцензуры.

Вместе с тем, отмечает он, есть у израильской демократии также и ряд проблем. Она слишком близка к анархии. В отличие от демократии британской и американской, она неспособна прийти к объединению усилий в обстановке кризиса. Очень трудно в Израиле стабилизировать власть, даже в обстановке чрезвычайного положения. Это государство также оказывается неспособным преодолеть ряд других проблем, как то: демонстрации, забастовки, кампании гражданского неповиновения и отказ от службы в армии по политическим мотивам.

Рубинштейн также обеспокоен демократическими перегибами, существующими в израильском социуме. Поэтому он и голосовал за закон против политического подстрекательства. По его мнению, значительная часть политиков не проявляет достаточной ответственности за свои высказывания. Это обостряет поляризацию и не один раз уже приводило к вспышкам насилия. Рубинштейн тоже из тех, кто склонен видеть в отказе от службы в армии по политическим мотивам - признак нарастающей анархизации общества.

В конце книги "Между согласием и разногласиями", вышедшей в свет в 1998 году из-под пера социологов Эфраима Яара и Йоханана Переса и посвященной месту демократии в жизни Израиля, авторы поставили перед собой ряд вопросов, которые, по их мнению, должны заинтересовать читателей. Один из вопросов следующий: "Как, оптимистично или пессимистично, следует оценить перспективы израильской демократии?".

"Мы настроены оптимистично потому, - объясняют свою позицию авторы книги, - что спрос на те "продукты", которые готова поставлять демократия каждой личности и каждой группе (свобода слова, человеческое уважение, шансы участия в управлении) - не иссякает и является самым надежным союзником демократии... Наш оптимизм обращен к разуму израильского общества. К тем, кто видит в демократии не цель, а средство".

Сохранил ли Яар свои убеждения и теперь, в столь тяжелое время? "Безусловно", - отвечает он. По его мнению, наблюдающийся кризис доверия к демократическим институтам объясняется путаницей: "Вначале общество предоставило шанс заключения мира левым и увидело, что из этого ничего не выходит. Разочарование в Шароне было еще более болезненным, поскольку простой гражданин в данном случае положился на его "богатый жизненный опыт". Общество вынуждено признать существование тяжелой проблемы лидерства. Оно чувствует, что "блуждает в потемках".

Но это, по мнению Яара, никаким образом не говорит об утрате обществом веры в демократию. По его словам, самым надежным показателем этого служит то, что на сегодняшний день практически отсутствует, за небольшим исключением, террористическая деятельность в среде евреев, как это случалось в периоды предыдущих подобных вспышек. Это говорит о том, что, несмотря на горечь, которую испытывает израильское общество, оба конца политического спектра поддерживают идею законности и порядка. По его мнению, все это доказывает устойчивость израильской демократии.

Источник - "Гаарец"

Переводчик - Игорь Джадан