Тема первого заседания (24.04.02): "Идеологический процесс накануне очередного избирательного цикла: консенсус или поляризация?"

Растущее общественное презрение к практической российской политике в том виде, как она реализуется в деятельности думских фракций, политических партий и особенно - в деятельности череды "партий власти", выработало некую щадящую и политкорректную лексику, в которой бюрократический восторг актуальных околовластных партийцев стыдливо именуется "технологичным", а их идейное бесстыдство и интеллектуальное ничтожество - "деидеологизацией". При этом очевидно, что авторы новых фракционно-партийных проектов в Госдуме и вне ее - люди, несомненно, умные и идеологические не глухие. Очевидно, что вытесняя с помощью бессмысленной и жестко контролируемой массы фальш-фракций, фальш-партий, фальш-депутатов из современного российского парламентаризма демшизно-коммунистический континуум 1990-х годов, они преследовали совершенно благие цели - сделать максимально осуществимым в рамках действующей Конституции и минимально компромиссным в рамках современной политической практики проект новых реформ. Реформ постъельцинской эпохи, времени "возвращения дыхания и сознания". Ясно, что для дыхания и сознания полезней прямой массаж сердца и искусственное дыхание изо рта в рот, - но такая "контролируемая демократия" мало считается со сломанными ради выживания ребрами. И ребра политической самодеятельности сломаны, и фальшивые протезы ребер, все эти "Единые России", "Партии жизни" и "Народные депутаты", неизбежно отторгаются организмом.

Тот факт, что из всех федеральных политических институтов организм не отторгает и ценит лишь президентско-премьерскую верхушку, в упор не различая контролируемые ею парламентские стада, можно, конечно, при желании назвать "консолидацией вокруг президента". Можно на этом успокоиться и начать жить. Но - инфраструктуры такой консолидации нет, политические институты пусты, и оживленный прямым массажем труп отечественной партийности не стоит. Даже обставленный медийными подпорками, спонсорскими деньгами, доверием власти - этот зомби не стоит и стоять не будет. Поэтому - для политического процесса и перспектив - даже фантастически высокий рейтинг президента, "консолидат" и "деидеологет", вытоптавший вокруг него даже саму возможность самостоятельной партийной игры, бесполезен. Эта не та консолидация, что может быть существенна для практической политики, как не может быть существенна для ежедневной политической работы такая, например, консенсуальная для общества вещь, как любовь к детям и родителям.

Ты, например, любишь Родину и желаешь ей добра, критически болеешь за президента и выдаешь ему некий кредит, - а на твою любовь громоздится с телеэкранов какой-нибудь Беспалов, неспособный связать одну мысль с двумя буквами, и тщится консолидировать...

В таких условиях логично ждать электоральной катастрофы, ожидающей всех вышеупомянутых фальш-партийных зомби. Логично задуматься над тем, кто же именно аппроприирует освобождаемую ими электоральную взвесь, лояльную к власти, но дезориентированную ее неудачными партийными экспериментами. И здесь, в политическом "низу", под президентом, особенно - в регионах, политическое размежевание не только неизбежно, оно уже состоялось. Региональные выборы, в период 1996-2000 годов пережившие шок жесткой, во многом внешней "консолидации" вокруг "крепких хозяйственников", "генералов" и "путинцев", уже сейчас демонстрируют возвращение симпатий масс к коммунистам, а в перспективе - к "неконструктивным" популистам и новому поколению левых. Очевидно, что не будь вполне определенных усилий губернаторов в работе над бюллетенями, в регионах "Единство" просто бы испарилось.

Особенно ярким и чувствительным будет поражение тех, кто числит себя "путинцами" и "партией власти" на выборах в Законодательное собрание Петербурга (скорее всего, в декабре 2002 года), где особенности петербургского парламентаризма, по-видимому, похоронят "Единую Россию" и возродят интеллигентских критиков власти. И страна с оторопью будет взирать на смерть "партии власти" на родине президента и ее кадровое бессилие - в "кузнице кадров".

В таком раскладе любая идеологическая определенность будет, несомненно, выигрышней идеологического ничтожества "партии власти", таким оригинальным способом претворившей идеологическую "равноудаленность" президента. Но идейная и электоральная катастрофа, происходящая с "партией власти", открывает перспективы не только традиционным ее оппонентам, так или иначе принадлежащим к федеральному контексту. Гораздо серьезнее стимулируемый этой катастрофой рост региональных, традиционно ксенофобских в отношении к Москве, движений, их все более очевидный успех - например, в Краснодарском крае, Красноярском крае или даже в Санкт-Петербурге. Превратив федеральную законодательную вертикаль в тупой инструмент для решений тактических задач, федеральная исполнительная власть политически ушла из регионов, оставив их на попечение, как правило, слабых, неавторитетных и неэффективных руководителей федеральных округов, вся глубина неадекватности которых сполна проявилась в согласованных и пролоббированных ими кандидатурах новых членов Совета Федерации: где клан сменился кланчиком, феодал - авторитетом.

Как ни странно может это показаться в Москве, "вопросы и проблемы политической повестки дня" по большому счету не интересуют ни электоральные массы, ни играющую с ними публичную оппозицию. Социальная маргинализация и нищета целых регионов, финансовые потоки, сконцентрированные в руках уже независимых от местного населения бандитов и иноземцев, - делают "село" безраздельной вотчиной тех, кто лично "рисует" результаты голосования. Свершившаяся низовая кадровая революция, бюджетно-энергетический коллапс муниципалитетов, ксенофобия, замкнутый региональный политический класс, общественная некомпетентность трансрегиональных компаний - делают "город" опорой глубокоэшелонированной оппозиции федеральной власти. Поэтому отнюдь не политические вопросы, а социально-экономические проблемы, будут строить новую оппозицию - реальное бремя выживания, тяжесть которого для регионов только выросла тогда, когда центр достиг бюджетного профицита. Именно те проблемы, что, в своем фанаберическом увлечении паркетной политикой в пределах Садового кольца, не способны и не будут способны даже сформулировать многочисленные "партии власти", просто-напросто отсутствующие в региональном пространстве - там, где новый режим встретит растущее органическое сопротивление. Сопротивление, которое - надо подчеркнуть это специально - режим сам простимулировал, позволив щедринским кадрам во главе федеральных округов дискредитировать саму федеральную альтернативу традиционному региональному феодализму.