Российскую государственность нельзя сохранить усилиями лишь одной партии. И даже в том случае, если эта партия получит "задание" разделиться на несколько структур ("левых", "правых", "центристских"), это делу не поможет. Имитация срабатывает в период стабильности, во время кризиса она уже никого не обманет. Более того, имитируемая оппозиция может стать вполне реальной и нанести мощный революционный удар по государству...

Фронтовой опыт

Политической опорой государства в нынешних предреволюционных условиях способно быть только надпартийное единство различных сил. Его может выстроить какая-то одна сила, но в любом случае оно должно быть широкой коалицией. Самой лучшей формой такой коалиции является фронт, под которым в данном случае понимается некая сверхпартия, обладающая достаточно жесткой структурой - центральной и региональной. В рамках такой коалиции разные партии сохраняют свою автономность, но при этом еще и выстраивают некий "второй этаж", на котором и происходит окончательное решение проблем высшего, общенационального порядка.

Человечество накопило богатый опыт в плане создания различных политических фронтов. Пожалуй, наиболее ярким примером были антифашистские фронты, которые выстраивались в Европе во второй четверти XX века. При этом в разное время они имели разную идейную направленность.

В 30-е годы речь шла о народном фронте, который сложился в Испании, Франции и Чили. Он имел преимущественно идеологический характер и объединял левые силы, в основном - социал-демократов и коммунистов. Но их коалиции так и не выполнили поставленной задачи, проиграв фашизму, а точнее - тем внешним силам (Германия и Италия), которые за фашизмом стояли. Очевидно, что левая идея не воспринималась европейскими сообществами как общенациональная, что и предопределило ее поражение в борьбе с фашистскими версиями национализма.

Напротив, в 40-е годы возникли национальные антифашистские фронты, объединяющие самые разные силы - от коммунистов до монархистов. Они основывались на идее национальной независимости и государственного суверенитета, которая противопоставлялась идее прогерманской Европы. Показательно, что антифашистские фронты были созданы и в странах, которые не подверглись немецкой оккупации и даже выступали одно время на стороне рейха. Тем не менее самые разные политические силы создавали антифашистские коалиции, ставящие своей целью вырваться из германской орбиты. Такими были, например, Венгерский фронт национальной независимости, болгарский Отечественный фронт.

Вот эти коалиции имели уже гораздо больший успех. Они сыграли огромную роль в разгроме фашизма. Более того, в их лице возникла некая конструкция, которая могла бы служить опорой политической системы стран послевоенной Восточной Европы. В 1945-1946 годах Сталин вполне допускал наличие там некоммунистических режимов, представляющих собой новые демократии. Они должны были отличаться как от советизма, так и от западного либерализма. В этот период коммунисты рассматривались "вождем народов" в качестве важнейшего, но отнюдь не главного элемента восточноевропейской системы. Он решил сделать ставку на политиков-центристов, свободных от ориентации на марксизм.

В мае 1946-го на встрече с польскими лидерами советский лидер сказал: "Строй, установленный в Польше, - это демократия, это новый тип демократии. Он не имеет прецедента. Ни бельгийская, ни английская, ни французская демократии не могут браться вами в качестве примера и образца... Демократия, которая установилась у вас в Польше, в Югославии и отчасти в Чехословакии, - это демократия, которая приближает вас к социализму без необходимости установления диктатуры пролетариата и советского строя... Вам не нужна диктатура пролетариата потому, что в нынешних условиях, когда крупная промышленность национализирована и с политической арены исчезли классы крупных капиталистов и помещиков, достаточно создать соответствующий режим в промышленности, поднять ее, снизить цены и дать населению больше товаров широкого потребления..."

Сталин считал ключевой фигурой новой Чехословакии Э.Бенеша, который ратовал за немарксистский вариант социализма. Аналогичное отношение у него было к таким немарксистским и даже не левым политикам, как О.Ланге (Польша), Г.Татареску (Румыния), З.Тильза (Венгрия), Ю.Паасикиви (Финляндия).

Однако "холодная война" привела к усилению "жесткой линии" в отношении Восточной Европы. Национальные фронты попали под контроль коммунистов, которые и установили свою диктатуру.

После войны фронты создавались еще и в странах третьего мира. Они имели преимущественно национально-освободительный характер, являясь некоей формой компромисса между социалистической интеллигенцией и патриотической буржуазией. Фронтовая система способствовала утверждению новой постколониальной государственности и укрепления независимости тех стран, которые не были колониями и раньше 60-70-х годов.

В современной России общенациональный фронт стал бы оптимальной формой развития политической системы. Он смог бы объединить разные политические силы, мобилизовав их на укрепление российской государственности. Причем сюда необходимо "рекрутировать" представителей всех трех политических направлений: консервативного, либерального и социалистического. Их триединство символически соответствовало бы триединству российского бело-сине-красного флага.

"Белые"

Консервативная составляющая стала бы важнейшей в рамках общенационального фронта. Ее белый цвет апеллирует к идеалам Белого движения ("Единая и неделимая Россия") и российского традиционализма ("Бог, Царь, Отечество"). Консерваторы призваны продолжить "авторитарную" традицию, которая зародилась еще в княжеских дружинах киевского периода, созрела в эпоху "московитского" царизма, прошла модернизацию в петербургской империи и приняла экспериментальное измерение при советских генсеках.

Консерваторы способны "мобилизовать" церковную общественность, офицерский корпус, среднюю буржуазию. Их моральная сила в том, что они не несут ответственность за различные социальные эксперименты прошлого века, именно их символ - двуглавый орел - находится на гербе России. Консерватизм придает России свое особое место в истории и культуре, он подчеркивает ее "византийское" своеобразие, которое позволяет удержаться от растворения в западной цивилизации. Без традиционного консерватизма российское государство просто-напросто потеряет свою цивилизационную субъектность, за которой неизбежно последует потеря субъектности геополитической.

"Синие"

Либеральная составляющая также важна в системе политического фронта. Ее цветом должен стать синий цвет, что имеет свои аналогии в истории. Во Франции "синие" республиканцы противостояли "белым" роялистам, в России эти две силы воевали в рядах Белой армии. Теперь они должны составить единство во имя государственности. Поэтому речь, безусловно, идет о единстве с либералами-государственниками, осознавшими всю пагубность курса 90-х годов.

Синий цвет в такой перспективе отражает некую воздушную легкость, присущую идее свободы. Эта идея, вне всякого сомнения, имеет глубокие корни в русской истории. Пусть либерализм перифериен по отношению к магистральной линии на усиление авторитаризма, но он все равно присутствует как неустранимый цивилизационный фактор. Нашу историю невозможно представить без новгородско-киевского веча, без казачьих кругов, без земского самоуправления и думской монархии.

Либералы-государственники способны мобилизовать интеллигенцию, мелкую буржуазию и студенческую молодежь. За ними стоит традиция российского вольнолюбия, которая часто принимала деструктивное направление, но которая внесла свой огромный интеллектуальный вклад в копилку нашей цивилизации. Без патриотически ориентированного либерализма Россия превратится в инерционную "азиатскую" державу, которая попытается забыть про Запад. Но рано или поздно эта "объективная реальность" вновь напомнит о себе, и тогда начнется еще одна вакханалия вестернизации, похожая на ту, что началась после падения "железного занавеса".

"Красные"

Социалисты-государственники - это третья, крайне важная составляющая общенационального фронта. Ее цвет - красный, и он символизирует кровь, пролитую в боях. В Киевской Руси князья ходили именно под красными стягами. Но это еще, конечно, и цвет пламенного чувства социальной справедливости, которое может стать огнем, опаляющим людей, а может обратиться тем огнем, который несет тепло человеческого участия.

Левые государственники должны стать продолжателями традиции социальной справедливости и народного коллективизма. Она проявлялась, как "согревающее тепло", в общине, в артели, в кооперативном движении, которое до революции охватило до половины крестьян. Наконец, в советский период эта традиция нашла свой позитив в мощной системе социальной защиты.

Социалисты могут мобилизовать рабочий класс, как "заводской", так и "конторский" пролетариат. Они черпают свою моральную силу из вечного стремления русских к правде и справедливости. Без социализма Россия станет очередной банановой республикой, во всем зависимой от Запада и всего лишь копирующей его систему. При этом она еще и будет рядиться в имперские цвета.

Стержневой идеей фронта должна стать идея национальной независимости, сохранения своего суверенитета. И в качестве важнейшей составляющей такой идеи видится патриотический антифашизм, основанный на культе Великой Победы.

Как представляется, России необходим некий синтез идеологий, способных придать смысл современной российской государственности. Лабораторией по созданию такого синтеза может стать бело-сине-красный фронт. Он же, при необходимости, станет "общественной армией", защищающей свое государство.