В недавнем интервью газете "Московские новости" поэт Дмитрий Александрович Пригов сделал интересное замечание: "В принципе, все страны, а Россия особенно, живут сразу в нескольких временах. Огромное количество людей до сих пор живут в пушкинском времени, и, скажем, для них блоковские новации ужасны. Кто-то живет во времена Серебряного века, и для него формалистские ухищрения - крах всего святого. Кто-то живет во времени Малевича, и ему кажется, что манипуляции с текстом - это самое радикальное. Россия - разновременная страна, в которой все будет актуально еще долго. Всегда можно найти пласт людей, для которых ты свой или чужой, интересен или ужасен". Нет лучшей иллюстрации к этому теоретическому положению, чем выставка номинантов на Государственную премию в области искусства. Она открылась 23 марта в Государственной же Третьяковской галерее на Крымском Валу.

Статус Государственной премии в постсоветское время не определен. Со Сталинской и Ленинской премией все было более или менее ясно. Очередной лауреат входил в элитарные подразделения соцреализма, получал еще большее количество заказов и свою долю всенародной любви в придачу. Современное состояние Государственной премии свидетельствует об определенной нерешительности, об отсутствии генеральной линии. Она могла бы стать средством восстановления исторической справедливости, например, если бы ее давали заслуженным нонконформистам, делавшим искусство вне премиальной системы в СССР. Или попытаться выработать новое понятие об официозном искусстве путем награждения клонов Шилова, Глазунова и компании. В конце концов, можно было бы награждать не за заслуги, а за инновации и продвинутость. Но ни один из вышеперечисленных путей Государственной премии России не подходит - элементарно не хватает четкого экспертного мнения по какому-либо из направлений культурной политики. В результате среди номинантов на премию мы видим смешение языков, стилей и направлений. Было бы целесообразно сделать некоторую дифференциацию внутри премии, скажем, на Сталинскую, Ленинскую и премию им. Малевича (по аналогии с премией Тернера в Англии). Тогда каждый номинант нашел бы свою нишу в той эпохе, которая ему ближе. Парадный художник номинировался бы на Сталинскую, шестидесятник - на Ленинскую, ну а художники современные - на Малевичевскую.

Впрочем, нынешний подбор номинантов следует признать более-менее монотонным. Ни откровенных русофилов, ни инсталляций (а в 2001 году вокруг выдвинутой на Госпремию инсталляции Сергея Шутова "Абак" разгорелось что-то вроде дискуссии). И все равно - за каждым номинантом стоят совершенно разные организации. И у каждого - свой, практически не пересекающийся с другими контекст. Прекрасный художник Илларион Голицын, к примеру, принадлежит к художественной династии Фаворских-Шаховских и продолжает традиции несколько аналитического, но корректного и интересного подхода к наследию русского авангарда. Его картины напоминают поздние работы титанов авангарда, отошедших от жизнестроительных идей (Татлина, Удальцовой). Они тоньше, чем исходивший из тех же предпосылок левый МОСХ, и это уже немало. Голицыну премию можно дать за то, что он, как говорят англичане, keeps the flame burning. График Александр Суворов выдвинут за серию офортов "Старые дома", тщательно выполненных изображений забитых окон, развалин и прочих милых сердцу руин новейшего времени. Издалека его работы кажутся фотографиями, что позволяет отнести его деятельность к ответвлениям фотореализма. Не очень интересно, но очень виртуозно. Питерский художник Керим Рагимов, показавший на недавней персоналке столь же тщательно выполненную графику, изображавшую перекореженные авариями иномарки, не в пример живее. В истории Госпремии был один случай, когда наградили весьма достойного графика - Владимира Чайку, известного академика графического дизайна, уважаемого как в профессиональных, так и в молодежных кругах (за надпись "Пива нет", выполненную кока-кольным шрифтом, за обложку к диску замечательного шансонье Карла Хламкина и т.д.) На фотографиях еще одного номинанта, знаменитого Льва Мелихова, представлены герои контр- и не-совсем-контркультуры 70-х: художники Иван Чуйков, Илья Кабаков, Татьяна Назаренко. Дать премию за современнейшее из искусств - это будет оригинально и смело. Тем более что своеобразный интеллигентский пантеон Мелихова не ограничивается художниками. Есть и Солженицын с характерно-скорбным выражением лица.

Расплывчатая суть Госпремии делает разговоры о достойных кандидатах несколько необязательными. Однако среди нынешних номинантов есть два действительно крупных художника, которых нельзя не отметить. По старшинству первым следует упомянуть вошедшего с недавних пор в силу нонконформиста Михаила Рогинского. На его персональной выставке, состоявшейся в 2002 году в Третьяковской галерее, были представлены как старые работы 60-х, в том числе знаменитая "Красная дверь", так и картины парижского периода. Именно они и выдвинуты на Госпремию. Это изображения московских окраин 70-х годов: хрущевок, трамваев и троллейбусов, работяг на отдыхе. Цветовая гамма Рогинского родственна (скорее всего неосознанно) блеклым серовато-охристым оттенкам итальянского метафизика Джорджо Моранди. Поэтому, хотя реалии вполне узнаваемы, в картинах Рогинского нет ощущения исторического времени - только плотность чеховской скуки. Расплывчатость очертаний на картинах Рогинского передает, кажется, скольжение нашего незаинтересованного взгляда по нехитрой повседневности. То, что этот взгляд, так сказать, пойман и изображен - удивительно, достойно восхищения и какой угодно премии.

Валерий Кошляков, выдвинутый на Госпремию не кем-то там, а Министерством культуры РФ, представляет собой не так уж часто встречающийся на российской художественной сцене тип внятного и интересного постмодерниста. В его лице современное искусство (то есть сумма деятелей и агитаторов) нашло художника, способного заинтриговать и любителя классики, и продвинутого зрителя. В картине "Афинская школа", например, представляющей собой remix (если использовать термин диджей-культуры) - или парафраз - одноименного шедевра Рафаэля, фигуры философов заменены репродукциями их скульптурных изображений. Написанная в экспрессионистском стиле архитектурная декорация на заднем плане способствует ощущению адекватности эпохе, современности этой картины. Действительно, то, что было во времена Высокого Возрождения диалогом с великими, стало в наше время обращением к молчаливым и холодным сводам текстов. А классическая архитектоника прекрасно уживается с поллоковским дриппингом.

Остается добавить, что очередной этап Госпремии пройдет 5 апреля, когда в Центральном доме архитектора состоится открытие выставки номинантов на премию в области архитектуры.