Теоретики образования давно подсчитали, какой процент полученных в школе знаний может пригодиться в жизни, а какой служит балластом для тренировки памяти и развития мышления. Я же для себя выработала такую нехитрую классификацию: знания для практической деятельности - и знания для будущих родителей. К первым я отношу прекрасно преподанный мне английский язык, потом и кровью добытые пятерки по техническому переводу и грамотно привитые навыки машинописи слепым методом. Эти сокровища плюс приобретенные в вузе эрудиция и умение находить нужную информацию дают мне возможность котироваться на рынке труда. Вторую категорию знаний я ни в коем случае не считаю второстепенной, скорее наоборот, поскольку они позволяют мне достаточно высоко котироваться не на каком-то там абстрактном рынке, а в кругу самых значимых для меня личностей - моих собственных детей. И рассказ о том, почему день сменяется ночью, и героически решенная вами задача по химии, и блестяще разгаданный кроссворд - все это маленькие, но весомые кирпичики в зыбкой твердыне вашего родительского авторитета.

Есть, конечно, еще один род знаний, а именно: знания для повседневной жизни. Но здесь, боюсь, школа дала мне немного. Длинен список пробелов в образовании, которые мне пришлось устранять самой путем неисчислимых проб и подчас неисправимых ошибок. Здесь и психология межличностного общения, и физические принципы функционирования садовой теплицы, и методика составления семейного бюджета, и многое, многое другое... Почему бы, например, не привлечь к разъяснению законов термодинамики такой загадочный процесс, как варка варенья? Однако наша школа всегда как-то чуралась земного.

Надо признать, что во времена моего школьного детства в программе не было одного предмета, который, на мой взгляд, блестяще совмещает все три вида знаний по моей доморощенной классификации. Вы не поверите, но этим предметом я считаю москвоведение. В самом деле, разве оно не дает нам знаний для повседневной жизни? Разве не содержит информацию, которой мы можем блеснуть перед близкими? Да и любому профессионалу совсем нелишне знать свою среду обитания и уметь показать Москву иногороднему или иностранному партнеру так, чтобы тому захотелось приехать сюда еще и еще.

Конечно, многие считают этот предмет детищем нашего честолюбивого мэра, наряду с памятником Петру I и кольцевой дорогой. Я не разделяю этого мнения, хотя определенная монументальность в идее заложена, о чем я буду говорить ниже.

Но все же, как курс москвоведения, так и учебники составлены толково, грамотно и изобретательно. Изобретательно - потому что курс новый, при этом растянутый на 10-11 лет. Тем не менее, в целом, как представляется, предмет состоялся и даже избежал занудства. Конечно, можно найти, к чему придраться, но не стоит, потому что издаются новые вариативные учебники, а курс предполагает реальный простор для инициативы учителя. Например, не менее половины времени должно быть уделено экскурсиям.

Главной особенностью курса является его новизна. Не с чем сравнивать. Мы иногда ахаем: надо же, в первом классе уравнения с "иксами", у нас такого не было. Или: а вот английский в мое время преподавали толковее. Не говоря уже о литературе: новые авторы, новые идеи. Москвоведение сравнивать не с чем. И авторы, и учителя - первопроходцы.

В программе декларируется необходимость межпредметной интеграции, что, на мой взгляд, должно было бы стать неким стержнем курса, то есть большинство знаний, получаемых на других уроках, отражались бы в конкретной плоскости изучения собственной среды обитания. Здесь возникает одна существенная проблема: учитель москвоведения не может быть специалистом во всех этих дисциплинах. Как правило, предмет ведут историки, раздел об экологии региона, животном и растительном мире им приходится осваивать едва ли не параллельно с учениками по тем же учебникам. Возможно, в дальнейшем можно было бы перераспределить часы, выделив часть времени общего курса биологии, географии или граждановедения на изучение местных аспектов этих дисциплин, с тем чтобы преподавали эти разделы специалисты-предметники.

А вот что, на мой взгляд, необходимо делать самому школьному "москвоведу", так это активно "внедряться" в курс литературы и по горячим следам вычерчивать вместе с учениками путь Татьяны к переулку "у Харитонья", скитания Пьера по горящей Москве и ночной полет Маргариты. Причем, конечно, делать это не только флажками на карте, но и пешком, на месте событий. Польза двойная: не только вязь московских переулков запоминается лучше, но и с героя осыпаются литературоведческие штампы, когда понимаешь, как у него гудели ноги после такого перехода, да еще не по асфальту, а по булыжной мостовой.

Посмотрим правде в глаза: современный подросток жив не классикой единой. Мои девятиклассники - так те с гордостью заявляли, что никогда ничего не читают. Один сообщил, что настолько ненавидит печатные тексты, что предпочитает внимательно слушать на уроках географии или истории, чтобы потом не читать параграф. И вдруг я вижу, что эти самые неандертальцы рвут друг у друга романы Б.Акунина и украдкой читают их на уроках. Не вдаваясь в снобистский анализ текстов данного автора, скажу лишь, что если бы я выиграла миллион, то учредила бы премию за лучший литературный проект, направленный на преодоление у подростков отвращения к печатному слову. Первым лауреатом был бы Б.Акунин. Он, кстати, великолепно владеет исторической топографией Москвы. Уверяю вас, экскурсии по следам блистательного Эраста Петровича пользовались бы среди старшеклассников неподдельным успехом.

Итак, подвергнув курс москвоведения, как в былые годы, горячему одобрению, вернусь к заявленным в начале упрекам в монументальности. Упрек первый -целесообразно ли преподавать этот предмет в начальной школе. Складывается впечатление, будто кто-то отрапортовал, салютуя: курс москвоведения внедрен повсеместно, с 1 по 11 класс!

Как я уже говорила, авторам пришлось проявить незаурядную изобретательность, чтобы курс, растянутый на 11 лет, сохранял увлекательность и разнообразие. На начальную школу изобретательности не хватило. В первом классе после знакомства со своей улицей и микрорайоном, что является единственно бесспорным положением программы, идет пунктирный рассказ об истории города: Юрий Долгорукий, Кремль, главные площади и улицы, несколько достопримечательностей, знаменитые москвичи.

Во втором классе нужно изучить то же самое, немного более подробно. В третьем - еще раз то же самое. В четвертом... правильно, еще раз о том же, но уже достаточно глубоко. А с пятого класса школьничкам предстоит усваивать ту же самую информацию, только структурированную по разделам.

Конечно, повторение - мать учения, с этим трудно поспорить, только не будут ли дети содрогаться при виде храма Василия Блаженного?

Упрек второй, главный: у меня не единожды была возможность убедиться, что дети в этом возрасте в большинстве очень своеобразно воспринимают информацию о пространстве и времени. Представления об этом у них причудливо мозаичны.

В первый раз я столкнулась с такой проблемой, когда рассказывала про центральные улицы и попросила поднять руки тех, кто был на Тверской. Ребята растерянно заморгали, две-три руки неуверенно приподнялись над партами. Чуть позже я показывала фотографии ампирных построек и пыталась объяснить, на что они похожи. "Архитекторам в то время нравились древнегреческие здания. Кто из вас был в Греции?" Над классом взметнулся, что называется, лес рук... Однако это вовсе не означает, что и в самом деле почти никто не бывал на Тверской. Просто образ улицы ассоциируется не с названием, а со всякими подарками судьбы: здесь мне купили тот здоровенный леденец, а здесь я видел в витрине миленького хорька с блестящими глазками. Самыми проникновенными строками у нашего великого "гимнописца" я считаю вот эти: "Мы гуляли по Неглинной, заходили на бульвар. Нам купили синий-синий презеленый красный шар". В одном могу поспорить с С.В.Михалковым с позиций собственного опыта: счастливец наверняка не осознавал, что гулял по Неглинной, для него это была улица имени того самого уникального шара.

Как правило, гуляя по центральным улицам, мы тащим ребенка за руку, а сами при этом поглощены заботами или разговорами. Ребенок в основном предоставлен рассматривать окружающую действительность самостоятельно, да еще и под специфическим углом обзора. Я не упрекаю родителей, так и должно быть. Превращать прогулки в экскурсии неправильно, это я знаю точно. Пусть ребенок сам исследует и узнает город. Из таких очарованных прогулок складывается потом образ моей улицы, где мне когда-то купили незабываемую свистульку, и где много лет спустя я встретила его...

Итак, все мои попытки создать из калейдоскопа образов целостное представление о Москве закономерно провалились. Пока для них существует, например, маршрут от своего дома до дома бабушки, а вокруг - terra incognita, или, как писали на старинных картах, "здесь водятся драконы". Как происходит перемещение ребенка по улицам города? Вот, например, мы едем на экскурсию. Построились парами и, весело болтая, подгоняемые пастухами-родителями, куда-то шагаем за учительницей. Огляделись - а мы, оказывается, уже у метро, напротив любимого "Макдоналдса". Ныряем под землю, выныриваем и оказываемся на Красной площади. Ощущения, наверное, как у космонавтов в фантастическом романе, которые путешествуют в гиперпространстве.

Но, как выяснилось, еще труднее дать представление об историческом времени.

Когда мы уже накрепко выучили, кто такой Юрий Долгорукий, два мальчика обратились ко мне с выстраданным вопросом: "Правда, что когда князь Юрий пришел на берега Москвы-реки, то люди здесь еще жили на деревьях?" Пришлось объяснять, что уж если князь со своей дружиной успел спуститься с деревьев и обзавестись добротными доспехами, то все остальные тоже имели время приобщиться к цивилизации. Видя, что новый вопрос уже готов сорваться с губ, я поспешила предварить его: "И динозавров тогда тоже уже не осталось". По удовлетворенному кивку я почувствовала, что угадала суть вопроса верно.

Тогда я поняла, что все вне пределов жизни прадедушки - это давно, и в этом "давно" может оказаться всякое. Кроме того, очень трудно совместить с этим "давно" что-то нынешнее, осязаемое. Так, следуя требованиям программы, в первом классе я сосредоточилась на рассказах о микрорайоне школы, благо достопримечательностей вокруг хватило бы на приличный уездный город. Долго я расписывала историю создания старого Ботанического сада, основанного Петром I, заложившим "аптекарский огород". При этом не забывала подкреплять рассказ зрительными "зацепками" в виде портретов Петра и в латах, и в камзоле. Весной же, во время экскурсии, меня ждало настоящее потрясение.

Когда мы добрались до Ботанического сада, я спросила, помнят ли они, кто его основал. Ответом мне был дружный крик: "Ельцин!" Наверное, метаморфоза, происшедшая с моим лицом, была слишком заметна, поскольку отличники поняли, что "сморозили" какую-ту глупость и зашикали на остальных, а потом успокаивающе закивали мне, озвучивая "правильный" ответ: "Жириновский!"

Видимо, Петр в их системе координат обитает в том же "давно", что Долгорукий и динозавры, а сад, куда ребенок неоднократно ходил с бабушкой, "находится" в "сегодня" и, стало быть, на роль отца-основателя подходят только две кандидатуры.

При этом характерно, что Путин не был упомянут, и это вполне логично: не успел бы.

Не случайно в начальной школе не преподают историю, видимо, теория и практика давно доказали, что причудливое, наполовину сказочное представление о мире еще не готово быть разрушенным - внедрением реальной исторической плоти. Курс москвоведения, рассчитанный на 3-4 года начальной школы, конечно, не может обойтись без довольно глубокого исторического экскурса, который при этом оторван, изолирован от русской истории. Хотя мои дети запомнили последовательность правления московских князей, я сомневаюсь, что эти знания полезны для них на данном этапе.

В начальной школе я бы ограничилась несколькими экскурсиями и хорошей хрестоматией с рассказами о Москве для внеклассного чтения. Курс москвоведения ничуть не потеряет в монументальности, если будет начинаться с 5 класса, а малышня получит лишний час в неделю для беготни по своей самой "малой родине" - московскому двору.