Лет двадцать назад дорога километров в пятьдесят до какой-нибудь полуразвалившейся церквушки никому не казалась слишком длинной - это ведь памятник старины. Многочисленные, но не очень разнообразные экскурсии шли по хорошо проторенным дорожкам - Новгород-Псков, Пушкинские горы, Ленинград и т.д. и т.п. Потом рухнул железный занавес, и наши древности показались нам скучноватыми по сравнению с Собором Парижской Богоматери или Тауэром. Да и самая захудалая итальянская или голландская гостиница, куда привозят россиян, проехавших на автобусе чуть ли не через всю Европу, тоже была элегантнее и комфортабельнее привычных турбаз с "палатами" на двадцать человек или гостиниц с ржавым душем в коридоре.

А потом наступил еще один поворот. Париж и Лондон очень хороши, но дороговаты, курорты Египта и Турции подешевле, но все равно не для всех, а кроме того...

Сегодня практически в каждом классе оказывается хотя бы несколько человек, которые не были даже в Санкт-Петербурге, уж про Владимир, Суздаль и города поменьше и говорить нечего. Им по-прежнему, конечно же, хочется побывать в Париже, но интерес к нашим собственным достопримечательностям возрождается на глазах.

Кстати, этому способствует несколько факторов. Теперь почти в каждом городе есть достаточно приличная гостиница, номера в которой для московских школьников обычно доступны. Может быть, иностранцам эти комнаты показались бы убогими, но дети реагируют на них совсем по-другому. С одной стороны, это вызывает у меня ностальгические воспоминания о том романтическом времени, когда и школьники, и учителя считали вполне нормальным сон вповалку на матах в физкультурном зале, и время от времени я призываю своих учеников быть скромнее в своих запросах. Но при этом я вполне понимаю и разделяю их радостные чувства, когда, приезжая в дом отдыха под Серпуховым или в гостиницу в Переславле, захожу в чистый номер с телевизором и душем. В конце концов, кто сказал, что наша пресловутая духовность должна торжествовать обязательно преодолевая жизнь в вонючих комнатах с плохо запирающимися дверями? Приехав в позапрошлом году в достаточно скромную гостиницу на окраине Великого Новгорода, мои ученики поинтересовались у администратора, что они увидят в приготовленных для них номерах. "Как что, - начала отвечать она, - ну душ..." - "Даже душ есть!" - радостно воскликнул один из спрашивавших, и получил невозможный еще несколько лет назад ответ. "Конечно, есть, а как же иначе?" Услышав эти слова, я сразу вспомнила, как одиннадцать лет назад, "инструктируя" учеников перед поездкой во Францию, наш директор полушутя, полусерьезно напоминал им, что душ вообще-то не вредно принимать каждый день. Идеи была - чтобы не опозориться перед французами...

Кроме явно улучшившихся гостиниц существуют и другие обстоятельства, делающие путешествие по российской глубинке куда более приятным и привлекательным, чем раньше. Традиционная провинциальная доброжелательность в последнее время явно усилилась. Впрочем, может быть, возросла наша столичная агрессивность, и на этом фоне жители маленьких городов кажутся особенно вежливыми, но все-таки их приветливость не устает поражать. Прежде всего (это, правда, касается и столицы), взрослых людей перестали раздражать школьники. Лет десять-пятнадцать назад, заходя с учениками в поезд или автобус, я сразу же внутренне напрягалась, так как чувствовала идущие отовсюду флюиды всеобщей недоброжелательности. К сожалению, обычно дело флюидами не ограничивалось - сердитые замечания и претензии сыпались со всех сторон. Сегодня мы так много слышим о тяжелой жизни, а отношение к весело вопящим и, кстати, куда более раскованным, чем раньше, школьникам стало совсем иным. Замечания делают намного реже, зато приветливо улыбаются и доброжелательно отвечают намного чаще. Директор гостиницы города Мурома специально пришла утром поздороваться с нашей группой и попросила ребят хорошо завтракать, "чтобы повара не расстраивались". Опоздав в Переславле почти на час на заказанный и накрытый на столах ужин, я ожидала потока упреков, тем более что дело было в пятницу вечером, и еда была заказана в кафе, куда уже устремились толпы местных прожигателей жизни. Приготовившись к не слишком приятному разговору, я услышала только: "Как же вы теперь будете все остывшее есть?" В музеях практически всегда оказывается экскурсовод, готовый провести неожиданно свалившуюся на его голову внеочередную экскурсию, в переполненном автобусе находятся места. А кое-где еще и денег не берут.

Только что в Переславле некий экзотического вида человек, которого мы разбудили, добравшись до депо узкоколейки, находящейся почему-то в лесу, провел для нас замечательную экскурсию по музею паровозов, минут сорок показывал удивительные экспонаты и подробно объяснял, чем немецкий вагон 1898 года отличается от нашего и зачем какому-то железнодорожному начальнику пришло в голову поставить на рельсы свой ЗИМ. От платы за экскурсию отказался и, зевая, пошел в депо досыпать. Кондуктор в автобусе на обратном пути в Переславль продала нашей группе билетов на 230 рублей, что было для нее очень существенной суммой, судя по тому, как сочувственно она прошептала мне, что, добираясь до гостиницы, придется платить еще по три рубля в городском автобусе. Несмотря на это, на мое предложение не отрывать нам билеты, она ответила испуганным криком: "Да вы что!" - и старательно отсчитала сорок шесть пятирублевых бумажек. В другом автобусе, увидев, как нас много, нам потихоньку вернули часть платы за проезд.

Впрочем, наверное, не это самое существенное. Если раньше в маленьком провинциальном городе главными достопримечательностями были руины местного монастыря и историко-краеведческий музей с кремневыми орудиями и непременным чучелом бобра, без которого любовь к живой природе воспитать никак не возможно, то теперь многое изменилось. Монастыри и церкви теперь далеко не все в руинах. Кирпичи на голову больше не валятся, но, правда, туристов, особенно школьников, подстерегает другая опасность. Обитатели прекрасных отреставрированных или реставрируемых монастырей, едва завидев подростков, тут же начинают преподавать им закон Божий. Хорошо еще, если просто объясняют, как надо креститься и поститься, а то ведь еще разоблачают другие религии, безбожников и день святого Валентина, составившего такую успешную конкуренцию православным Петру и Февронии. Это, конечно, бывает морально тяжело слушать, но с другой стороны сегодня за пределами Московской окружной дороги есть такое огромное количество совершенно фантастических музеев, что просто диву даешься.

Про музей паровозов речь уже шла выше. Про знаменитый Ярославский частный музей "Музыка и время" и его колоритного хозяина, бывшего циркового артиста Джона Григорьевича Мостославского, наверное, слыхали многие. А есть еще очень любопытный музей водки в Угличе и музей "Русская изба" в Плесе, где посетителей одевают в русские народные костюмы, кормят старинной едой, дают возможность вылепить на гончарном круге кувшин или написать письмо на берестяной грамоте, и при этом еще читают вполне серьезную лекцию о средневековой культуре. Есть еще музей дипломатического корпуса в Вологде, где посетителям не только рассказывают про пребывание иностранных дипломатов в городе, но и устраивают для них концерты и фуршеты. Есть ферма страусов под Серпуховым - и, когда к ней подъезжаешь и вдруг в нашей средней полосе обнаруживаешь около сотни этих весьма темпераментных птиц, то чувствуешь куда больший восторг, чем в детстве рядом с сонными обитателями зоопарка.

А город Мышкин, прославившийся благодаря своему музею мышей, весь полностью превратился в совершенно особое культурное явление. Жителей в нем всего шесть тысяч, но, видно, что-то передалось им от преуспевавших хлеботорговцев, живших здесь до революции и всячески поддерживавших культурную жизнь. Музей мышей - это так, развлечение для детей, а рядом стоит здание краеведческого музей, собранного несколькими десятками энтузиастов. Это уже удивительно - энтузиаст-то обычно бывает один, а здесь энергичный журналист собрал вокруг себя врачей, учителей и тому подобных чудиков, которые, судя по всему, просто обошли весь город и собрали старинные вещи для своей экспозиции - получилась коллекция, не уступающая по разнообразию Историческому музею. Здесь есть все - от древних каменных крестов до потрясающих стеклянных штофов девятнадцатого столетия, солдатских вещей эпохи Второй мировой войны и тракторов эпохи коллективизации. Но главная прелесть Мышкина не в этом. У шести тысяч мышкинцев есть своя художественная галерея, где выставляются картины профессиональных художников и (очень неплохие) местного плотника - и старинные работы итальянских мастеров из близлежащего имения Тучковых. Еще в городе есть библиотека, основанная больше ста лет назад, где ежегодно проходят научные чтения, и дом ремесел, где гончары, кузнецы и токари школьного возраста делают дивные вещи. А самое главное - это город, где идешь по улице и вместо безликих табличек "Памятник старины. Охраняется государством" читаешь на больших стендах о том, что в этом доме еще в начале двадцатого века было электричество, а в том собиралась добровольная пожарная дружина, в состав которой входил и сам городской голова. Город превратился в музей под открытым небом, и жители, судя по всему, чувствуют себя здесь достаточно комфортно.

В общем, путешествие по российской глубинке всегда было делом увлекательным, но в последнее время заниматься этим стало как-то особенно приятно. К тому же греет душу сознание того, что ты поддерживаешь туристический бизнес и отечественного производителя, совмещая таким образом приятное с полезным.