Издательство "Слово" выпустило этот роман вторым номером в новой серии "Вот эта книга!" Прямо в затылок за культовой француженкой Анн-Софи Брасм. На задней обложке сообщается, что "Лис" стал "событием в современной российской литературе" и "лучшим журнальным дебютом 2001 года". Если учесть, что все ведущие критики опубликованный в "Москве" роман дружно проигнорировали, то оба утверждения звучат несколько авантюрно. Впрочем, автор тут ни при чем, а издательство имеет полное право пиарить выпускаемую книгу в соответствии с собственными представлениями о прекрасном.

Чуть ниже на той же задней обложке приведены три восторженных анонимных отзыва о романе. Несложное расследование позволяет выяснить, что первый и третий фрагменты принадлежат одному и тому же автору - Алексею Шорохову - и взяты из его рецензии, опубликованной в газете "Российский писатель". Еще одна цитата и вовсе выдернута из разгромной статьи Капитолины Кокшеневой в "Нашем современнике". Все это объясняет, почему издатели, вопреки всем эдиционным обычаям (как насчет авторских прав?), отказались от указания имен рецензентов.

Впрочем, рекламируют "Лиса" широко, но несколько топорно. Из рецензии Шорохова можно было подобрать цитаты и поярче. Например, ту, где сообщается, что появился Малышев и Пелевин "отныне не в счет". Да и без Гоголя с Клычковым, как водится в таких случаях, не обошлось (со времен знаменитого диалога Некрасова с Белинским больше 150 лет прошло, а Гоголи у нас по-прежнему растут, как грибы). А почему было не вынести на обложку вот этот фрагмент: "Без Ницше тут, разумеется, не обошлось. С тою лишь разницей, что в повести (Шорохов упорно называет "Лиса" повестью, издатели - романом - М.М.) Малышева "философия жизни" дана не выхолощенной рационализмом западного мышления схемой, а самой что ни на есть живой и стремительной гущей впечатлений и ощущений, стремительно схватываемых на лету чуткой славянской душой... Именно о таком, наверное, втайне и мечталось автору "Заратустры" и "Веселой науки""? Гулять так гулять.

Но за рецензентов писатель не в ответе, точно так же, как и за издателей. О самом авторе "Лиса" в издательской аннотации сообщается, что ему тридцать лет, он живет в Подольске, инженер и рок-музыкант. Читает Гоголя, Шолохова, Маркеса, Коэльо и Кастанеду. Слушает "Rammstein" и "Сектор Газа". Странно, что не упомянут "Король и шут" - наиболее близкая параллель писательской манере Малышева в современном русском роке.

Главный герой "Лиса" - бес. Собственно, его-то Лисом и зовут. Почему роман о русской нечисти обязательно надо начинать с демонстрации знакомства с китайской демонологической традицией так до конца и остается не ясным. Лис этот в романе не делает ровным счетом ничего. Носится себе две сотни страниц из одного конца леса в другой. Иногда к озеру завернет, иногда в деревню забежит. Ну там, священника пугнет, кота к верхушке дерева привяжет. И тот и другой в конечном итоге впадут в единство с природой и останутся бесу благодарны. Все. Впрочем, автор, согласно все той же издательской аннотации, тоже "много бездельничает".

Собственно, перед нами не роман и не повесть даже, а цепочка новелл со сквозными героями. Похожи эти новеллы друг на друга до полной неразличимости. Да и герои индивидуализированы не слишком. Но это в шахматах трехкратное повторение позиции означает ничью. В литературе не так. И Лис продолжает гонять по лесу в свое удовольствие. Этот гон призван символизировать радость жизни, умение видеть красоту окружающего мира и прочие языческие добродетели. Но напоминает то ли описание слета КСПшников, то ли сценарий для студенческого Хеллоуина.

Философские пассажи автора вызывают откровенную неловкость. "Человек... застыл перед вечной красотой бесконечного мира"; "Как ни велики силы стихий, но и они не бесконечны"; "Жизнь вечна и неуничтожима, как Вселенная"... Порфирий Иванов какой-то. Крусанов и то себе подобного не позволяет. Кстати, о Крусанове. "Снежные псы" Малышева подозрительно напоминают "псов Гекаты" из "Укуса ангела". Впрочем, вероятно, это всего лишь совпадение - о хтонической собачьей природе и до Крусанова кое-что было известно. Вполне достаточно "Мифов народов мира".

Вообще отношения с прочитанными книгами у героев какие-то странные. Очень уж буквальные. Прочтут что-нибудь и давай в жизнь воплощать.

Однажды Лис принялся ходить кругами по собственным следам. Еще и другого беса, по имени Коростель, с собой прихватил. Надеялся ли он при этом поймать Буку, автор не уточняет, но прогулка продолжалась страниц пять, если не больше. Под конец Коростель о маршруте догадался и начал издеваться над Лисом: "Выходит, мы с тобой круга дали. Будто люди. Эти тоже, когда заблудятся, по своим следам ходят". А Лис, добрая душа, отмолчался. Не расстраивать же было друга - мол, не будто люди, а как Винни-Пух. А ты, друг Коростель, тут заместо Пятачка приспособлен.

В другой раз Лис прочитал "Маугли" и давай своими словами священнику пересказывать. Тоже страниц пять потратил. Большое впечатление произвел. Священник-то - он все больше Псалтырь да требник в прошлой жизни читал, а с тех пор как в лес переселился, к книгам и вовсе не прикасался. Вот и проникся. И читатель тоже - если с чем-то из детской классики в нежном возрасте не ознакомился, теперь имеет шанс восполнить пробелы в образовании.

Все остальные, впрочем, тоже могут пробежать роман по диагонали. Написано неплохо, язык есть, сюжет какой-никакой присутствует, а что надергано отовсюду понемногу - так у нас на дворе постмодернизм и сестра его цитатность. Основная проблема даже не в этих бесконечных заимствованиях и перепевах давно пройденного. Беда в том, что у автора элементарно не хватает фантазии, дабы сделать мир романа по-настоящему интересным, а любезного его сердцу бесенка - действительно привлекательным. Вот и ходят Игорь Малышев со своим героем по кругу, вот и таскают у всех понемногу - то у Клычкова, то у Стивена Кинга. А вместо чаемого "романа-легенды" все равно получается капустник.