Современная гуманитарная мысль зачастую лукава, двусмысленна и на каждом шагу пытается убежать от своих непосредственных обязанностей: то беллетристикой прикинется, то очередным "шизоанализом" обернется, то вообще без спросу закончит Историю. Это с одной стороны. С другой - гуманитарии, по-прежнему, тянут свои возы, нагруженные скарбом "кандидатских", "докторских" и проч., - поклажа чаще всего подержанная, из интеллектуального "сэконд-хэнда", но на какой-нибудь барахолке, пожалуй, и уйдет за средненькую цену. Читателям же, как всегда, хочется "золотой середины", то есть глубины без скуки. И хотя такое случается редко, пришедшие 23 октября с. г. в Дом-музей Ахматовой на презентацию новой книги Александра Эткинда попали на долгожданный праздник.

Надо сказать, книжки этого автора никогда не пылились на полках. Однажды я наткнулся в библиотеке на его книгу "Эрос невозможного": обложка затерта, листы вываливаются, на многих из них десятки карандашных подчеркиваний, книга явно прошла через сотни рук. История психоанализа в России, написанная неизвестным до того автором, сразу сделалась интеллектуальным бестселлером (причем настоящим, а не "назначенным" организаторами издательского процесса). За ней последовали другие книги - "Содом и психея", "Хлыст", и теперь вот - "Толкование путешествий".

В зале Фонтанного дома, что называется, негде было яблоку упасть (даже за скамейками бегали, что на мероприятиях подобного рода бывает не часто). Открывала заседание Ирина Прохорова, в чьем издательстве "НЛО" увидела свет новая книга Александра Эткинда. Затем слово взял сам автор, назвавший свой труд, посвященный заочному диалогу России и Америки, опытом "сравнительного" чтения (поскольку книга построена таким образом, что рассматриваются в паре, скажем, французский историк Токвиль, автор книги "О демократии в Америке", и наш А.С.Пушкин, Набоков - и Пастернак или другая какая-то пара, при параллельно-перекрестном чтении и анализе текстов которых обнаруживается немало неожиданного и любопытного).

После чего последовали славословия, вылившиеся в род чествования. Татьяна Вольтская, к примеру, с учетом последних мировых событий назвала книгу "очень своевременной" и сравнила процесс ее чтения с превращением плоской карты мира в объемный глобус. Еще один выступавший заявил, что отныне, мол, будет неинтересно, да и некорректно копаться в мозгах какого-то отдельно взятого россиянина - надо это делать впредь параллельно с "копанием" по другую сторону границы. И даже те, кто грозился критику навести на виновника торжества, как-то быстро сбивались на здравицы.

Что ж, Александр Эткинд их вполне заслужил. В последних номерах журнала "Новое литературное обозрение" разгорелась полемика о его творчестве, методах и подходах. Думается, новая книга если не поставит точку в полемике, то ощутимо прибавит автору уверенности. Понятно же, что занимается он не "научпопом", работает, как правило, нестандартно, соединяя в междисциплинарном поле наработки отдельных дисциплин (из-за чего возможны высказывания вроде такого: "О нашей дисциплине он написал черт знает что, а вот обо всех других - просто великолепно!").

Общее место, что "всякий специалист подобен флюсу". Но Александр Эткинд из тех интеллектуалов нового типа, которые соединяют в новую целостность растасканное специалистами по ведомственным закуткам знание, причем делают это легко и не рутинно - к "веселой науке" предложил сам автор относить его сочинения. Но, несмотря на объявленную "веселость", автору не чуждо чувство интеллектуальной ответственности (а вот модное в последнее десятилетие релятивистское, безответственное и "постисторическое" отношение к жизни и культуре - чуждо, что неоднократно подчеркивалось выступавшими). И в свете последних событий столь пристальное вглядывание в историю взаимоотношений (взаимоотражений?) России и Америки выглядит, действительно, очень своевременным.

Серьезный разговор о "Толкованиях", конечно, еще впереди. Тем более что автор сам приглашает к нему, поместив в конце книги программную статью о собственном методе, названном им "новым историзмом".