Иногда остановишься, окинешь взором вспаханное поле и подумаешь, что жизнь хороша.

И люди вокруг хорошие, и погода тоже, и спина больше не болит.

Тексты же и того лучше:

Называющий себя учителем
отдает ученикам накопленные им за жизнь слова
и чувствует от этого облегчение.
Ученики, получившие продукт его мыслеварения,
преклоняются перед учителем и пихают в себя полученное.
И переваривают снова.

Хочется, чтобы всегда было так. Тем более что на носу Новый год.

Но не выйдет.

Медитации

Дмитрий Кузьмин, обещавший медитировать над результатами "Улова" всего два дня, обещания не сдержал и медитирует уже пятые сутки. Чтобы понять причины опоздания, достаточно взглянуть на сами результаты. Прямо скажу - ничего больше с ними сделать, кроме как использовать в качестве объекта для медитации, нельзя.

Дело в том, что "Улов" совершенно предсказуем. Не знаю, найдется ли человек, ожидавший от "Улова" других результатов. "Улов" - как камень японского сада камней. Когда светит солнце, он нагревается, когда солнце заходит, он остывает. "Улов" учит нас своеобразной мудрости непреходящих ценностей. "Улов" - то, что навсегда останется с нами, и даже когда самые молодые из нас постареют и у них выпадут зубы, "Улов" останется "Уловом". Хорошо, что у нас есть "Улов". Он нужен хотя бы для того, чтобы всегда знать, насколько далеко мы зашли. Глянешь так в его сторону, увидишь лишь вешку и знаешь: уже далеко. Я очень хорошо понимаю затянувшуюся медитацию Дмитрия Кузьмина. Я бы и сам не прочь. Но меня постоянно отвлекают.

Руки

Если кто-то думает, что я и Лев Пирогов - что-то вроде сиамских близнецов или там некоего бота-симбиоза, то я решительно против. Мы даже не один и тот же человек. У нас даже жены разные. Я вообще сомневаюсь, друг он мне или не друг. Потому что друг загребать весь жар своими ручищами не будет. А Пирогов загреб. Ответил, понимаете ли, на "обсЕрвере" на статью Дмитрия Кузьмина, написанную, как несложно догадаться, о том, что есть критика. Вышло так, что мне и добавить-то почти нечего, кроме одного короткого "ля" насчет рекламы.

"Я не против рекламы - в том смысле, что я не требую ее запретить, а всех рекламистов поставить к стенке (вариант: к батарее центрального отопления). Но я противник рекламы, реклама как дискурс представляется мне источником опасности для культуры. Фундаментальная идея рекламы - идея исключительности: только наши памперсы замечательные, а все остальные так себе, а по правде сказать - так никуда не годятся", -

пишет Дмитрий Кузьмин в ответ на мою реплику о том, что критик, дескать, стоит впереди книги. То есть, иными словами, если критика шагает впереди книги - это реклама, а не критика, а если позади - то, наоборот, критика, а не реклама. Очень хочется в этой связи поделиться одним почти интимным воспоминанием. Однажды, купив некий неоправданно дорогой предмет быта, я долго мучился угрызениями совести - в конце концов, семейному бюджету был нанесен довольно-таки ощутимый урон. Мои мучения закончились неожиданно - в ту минуту, когда я увидел по ТВ рекламу приобретенного мною предмета. Увидел впервые в жизни. И моментально успокоился, поскольку реклама помогла мне понять, зачем я купил этот предмет (то есть вскрыла в нем некие глубинные онтологические уровни, прежде мне недоступные) и соотнесла его с рядом других предметов (или образов, тем самым поставив в контекст: предметный, общекультурный и социальный). Потом, спустя довольно много времени, я прочел об этом же феномене рекламы как индульгенции в одной старой-престарой книжке под названием "Система вещей". Мне еще говорили тогда, что книжку эту читали все. Оказывается, не все.

Проект

Проект, который меня хотя и не удивил, но обрадовал (я оглянулся на "Улов" и даже вешки в утреннем тумане разглядеть не смог) расположен здесь. На сад камней это не похоже, напротив, приятно веселит глаз и вообще оживляет и разряжает обстановку:

"Все эти пустышки станут пушинками, которые мы, Новые Террористы, смахнем с наших ботинок. Террор - это значит уверенное, стойкое сопротивление разной ерунде, мешающей осуществлению тех ничтожных долей свободы, которые нам отпущены в этой жизни".

Даже несмотря на то, что совсем недавно мы имели удовольствие наблюдать нечто не столь отдаленное.

Ликбез

Переходим к ликбезу. Альманах "Кронос", о котором недавно я и ряд других сетевых обозревателей подумали было, что он культовый, опубликовал эссе Владимира Губайловского "Нобелевская премия". Вот несколько фрагментов:

"Сартру мы дали премию за то, что он был "левый".

Шолохову дали премию, потому что советская литература оказалась неохваченной (мы вообще стараемся, чтобы все были охвачены: арабы, турки, латинос, негры, потому что мы демократы) и надо же было кому-то дать.

Бродского мы наградили за его эссеистику, написанную по-английски. Вот кто действительно прогнулся, вот кто прямо ужом перед нами ползал. Русский поэт перешел на английскую прозу, только чтобы нам понравиться".

Хуже всего, конечно, если Владимир Губайловский уверен в том, что все обстоит именно так. Однако есть еще надежда, что автор просто не знает, за что именно дают Нобелевскую премию (за что именно ее дают и как это происходит, узнать можно здесь, хотя для этого нужно немного знать английский язык). Есть также надежда, что Владимир Губайловский так ополчился на Нобелевский комитет оттого, что ему неизвестно о существовании других премий. О них можно с гораздо меньшими затруднениями (поскольку - по-русски) прочесть здесь и здесь.

Тот же альманах "Кронос" неожиданно поменял название одного из прежде опубликованных эссе на "Письмо Кирилла Кобрина анониму из "Чтения online"" (раньше, насколько я помню, был "ответ анониму из РЖ"). Господь с вами, уважаемые! Где вы видели анонима в "Чтении online"? Или для вас слово "аноним" имеет какие-то иные смысловые коннотации? Или вы (боюсь выговорить) расширили "Чтение online" до размеров всего "Русского журнала"? Тщательнее нужно. Тщательнее.

Словом, альманах "Кронос" окончательно выбил меня из колеи. Благостное настроение, с которым был начат этот обзор, растворилось, как будто и не было его. Взять бы вот и перечеркнуть первую в обзоре цитату. И написать на ее месте что-нибудь вот отсюда. По меньшей мере, буду адекватен сам себе.