 |
      |
 |
|
|
|
|
|
||
|
||
| / Круг чтения / Шведская полка < Вы здесь |
|
Шведская лавка #64 Дата публикации: 9 Апреля 2002  получить по E-mail версия для печати
Выпуск подготовил Роман Ганжа
Хейден Уайт. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века / Пер. с англ. под ред. Е.Турбиной, В.Харитонова. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2002. - 527 с. - (Studia humanitatis). Тираж 3000 экз. ISBN 5-7525-1129-1 Хейден Уайт (Hayden White, 1928), профессор истории сознания в Университете Калифорнии в Санта-Круз, автор новаторских работ "Тропики дискурса" (1978), "Содержание формы" (1987), "Фигуративный реализм" (1999) и др. "Метаистория" (1973) - первая монография Уайта, принесшая автору мировую известность. "Метаистория" - это "проект "поэтики" историографии, а не "философии" истории", и базисной пресуппозицией этого проекта является убежденность автора в том, что "пока историки продолжают использовать обычные грамотные речь и письмо, их репрезентации феноменов прошлого, равно как и мысли о них, останутся "литературными" - "поэтическими" и "риторическими" - отличными от всего, что считается специфически "научным" дискурсом". Чтобы выявить смысл последовательности событий, как-то "объяснить" ее, историк преобразует эту последовательность в стройное, законченное повествование. Такое преобразование называется фигурацией. Существуют различные стратегии фигурации. Уайт выделяет три типа таких стратегий: 1) дискурсивное доказательство, апеллирующее к природе исторической реальности: события могут пониматься как уникальные и ни к чему не редуцируемые, как компоненты "большой истории", как управляемые едиными законами и т.д. Так, в последнем случае доказательство будет считаться завершенным, если выявлены эти самые законы; 2) построение сюжета: здесь Уайт вслед за Нортропом Фраем (Northrop Frye) выделяет четыре архетипа: Роман (romance, а не novel), Трагедия, Комедия и Сатира; 3) обозначение историком собственной идеологической позиции (этих позиций тоже четыре). Конкретная комбинация этих типов составляет историографический стиль. "Имеет место как бы избирательное сродство между различными типами", например, Комический сюжет более всего соответствует Органицистскому доказательству и Консервативной идеологии. "Проблема здесь - в определении оснований этой связности и согласованности. С моей точки зрения, эти основания по своей природе поэтические - а еще точнее, языковые". До того как будет произведена фигурация, историк должен префигурировать само историческое поле, то есть конституировать его как объект умственного восприятия. "Это значит, что до того, как данная сфера может быть интерпретирована, она вначале должна быть сконструирована как местность, населенная отдельными фигурами. В свою очередь, фигуры должны быть классифицированы по особым порядкам, классам, родам и видам явлений", и, кроме того, "должны пониматься как состоящие друг с другом в определенного рода отношениях". Эти отношения и есть то, что должно быть "объяснено" в процессе фигурации. Префигуративный акт - это акт поэтический. Он выполняется в одном из четырех доминирующих тропологических модусов, каковые суть Метафора, Метонимия, Синекдоха и Ирония. "О понятой таким образом истории исторического мышления XIX века можно сказать, что она описывает полный круг: от восстания против Иронического исторического мировоззрения позднего Просвещения к возвращению преобладания похожего Иронического мировоззрения в канун ХХ века". "И если мы хотим преодолеть агностицизм, который Ироническое воззрение на историю <...> навязывает нам, мы должны просто отвергнуть это Ироническое воззрение и захотеть увидеть историю с другой, антииронической точки зрения. <...> Я не отрицаю, что Формализм моего подхода к истории исторической мысли сам по себе отражает Ироническую ситуацию, внутри которой возникло большинство современных академических историографий. Но я придерживаюсь того, что признание этой Иронической точки зрения обеспечивает основания для ее преодоления". 
Татьяна Чередниченко. Музыкальный запас. 70-е. Проблемы. Портреты. Случаи. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 583 с., илл. Тираж 2000 экз. ISBN 5-86793-157-9 Необходимый минимум информации об авторе можно найти здесь. Позволю себе лишь два уточнения: 1) монография 1989 года называется "Тенденции современной западной музыкальной эстетики. К анализу методологических парадоксов науки о музыке"; 2) не указаны еще две книжки Татьяны Васильевны: "Современная марксистско-ленинская эстетика музыкального искусства. Проблемы и перспективы развития" (М., 1988) и "Россия 90-х в слоганах, рейтингах, имиджах: Актуальный лексикон истории культуры" (М.: НЛО, 1999). Книга "Музыкальный запас. 70-е" состоит из отдельных "статей", часть которых публиковалась в журналах "НЗ", "НЛО" и "НМ". В Сети доступны по меньшей мере предисловие и материалы, посвященные Татьяне Сергеевой, Владимиру Мартынову и Александру Бакши, а также журнальный вариант статьи "Форма и структура". Книга продается вместе с компакт-диском (19 фрагментов музыкальных произведений) В центре внимания автора находится так называемая "опус-музыка" - та, которая со временем становится "академической", а затем и "классической". 1970-е - переломный момент для такой музыки, выявивший "несовременную" тенденцию современности. Музыкальная "современность" началась где-то в XIX веке: новая музыка стала соотносить себя с чем-то Иным, превратилась в грандиозный футуропроект. Вплоть до 1970-х связь с Иным поддерживалась с помощью технических новаций, однако с тех пор не появилось ни одной новой технической системы. "Когда техника теряет проективность, сочинение приходится нагружать смыслом, вес которого был бы сопоставим с весом испарившегося Иного. <...> В ход идет все: Христос и Блаватская, "энергии космоса" и "роза мира", архетипы Юнга и числа Фибоначчи". Как полагает автор, этот путь - тупиковый. Другой путь обозначился именно в 1970-е годы. С точки зрения техники это - бриколаж, размещение, расстановка уже существующего и освоенного. С точки зрения становления музыкальных смыслов "семидесятники" вовсе отказываются от агрессивного осмысления собственных сочинений, и, следовательно, от утверждения оригинального авторского начала, "героического авторства" и новаторства, избирая для себя стезю духовного смирения. "Впервые со времен Бетховена высокая композиция не требует от миллионов обниматься, не зовет через тернии к звездам, не лезет с активистским футурологическим уставом в монастырь реальности, но и не эксплуатирует платежеспособный спрос настоящего. Ей достаточно своего устава, своего монастыря и спроса с самой себя". В эссе "Новая частная жизнь" анализируются константы новой музыкальной ситуации, сложившейся в 1970-е: 1) музыка очищается от психологизма, в интерпретациях доромантической музыки преобладает аутентизм, звук понимается онтологически (а не психологически). "Собственно человеческое измерение этого звука состоит в <...> решимости как состоянии самого бытия, в которое вовлечен человек"; 2) исчезает "публика", массовый потребитель музыки, занимающий акустически идеальную позицию (большие залы и стадионы, домашнее прослушивание), в связи с чем преобладает тенденция живого, принципиально несовершенного звучания. "Музыка переориентируется на круг частных лиц, на доверительно-тесную совместность". "С 1970-х годов музыка открывает коллективное пространство отшельничества - не одиночества, непонятости, неудачи (и, само собой, вознаграждающей посмертной славы), но обретенной вдали от социоцентризма самотождественности". "Публику вообще ни к чему не призывают, никуда не тянут и не манят, впервые со времен культуры Просвещения. Нас оставляют (иронично! предательски! Или: с бескорыстной любовью, о которой мы перестали и мечтать, с безусловным доверием, на которое мы давно не рассчитываем?) наедине с нашим свободным самоопределением (между тем трудно решить, куда его деть) ". Статьи Татьяны Чередниченко
Артур Пап. Семантика и необходимая истина: Исследование оснований аналитической философии / Пер. с англ. Е.Ледникова. - М.: Идея-Пресс, 2002. - 418 с. Тираж 1500 экз. ISBN 5-7333-0015-9 Артур Пап (Arthur Pap, 1921 - 1959) - американский философ, профессор Йельского университета. "Семантика" вышла в 1958 году. На сегодняшний день это самое полное и обстоятельное исследование специфических проблем анализа на русском языке. Сам Пап был сторонником так называемого "прагматического анализа", течения, лидером которого был Уиллард Куайн. "Прагматики" были градуалистами: они отказались от использования резких дихотомий "аналитическое / синтетическое", "априорное / апостериорное", "необходимое / случайное", "логическое / фактическое", полагая, что между предельными случаями располагается континуум высказываний с прагматической направленностью. Из этого следует, что сами понятия "аналитичности" или "необходимости" неанализируемы, как и любые открытые понятия (то есть не просто неопределенные, но такие, для которых принципиально невозможно указать конечную процедуру придания точного смысла соответствующему языковому выражению). Глубинным основанием употребления (в том числе и научного) таких понятий является интуиция, "преданалитическая очевидность". В конечном итоге оказывается, что в число открытых входят любые понятия, описывающие фундаментальное устройство реальности, так что и сама "реальность" оказывается открытой и неанализируемой. Используя терминологию Уайта, можно сказать, что "объясняющими", "фигуративными" в полной мере являются лишь закрытые понятия; соответственно, открытые понятия имеют отношение исключительно к поэтическому акту префигурации реальности. Поэтика логического анализа - вот вам новое, увлекательнейшее направление исследований. 
Жорж Баландье. Политическая антропология / Пер. с фр. Е.Самарской. - М.: Научный мир, 2001. - 203 с. Тираж 2000 экз. ISBN 5-89176-116-5 Жорж Баландье (Georges Balandier; "Anthropologie politique" вышла в 1967 году), как и Артур Пап, в своей области исследований (бурно развивавшейся начиная с 1940 года) является "градуалистом" и "прагматиком". Он полагает, что традиционные дихотомии, очерчивающие контуры "политического" (такие, как "общества с политической организацией / общества без политической организации", "общества с Государством / общества без Государства", "общества с кумулятивной историей / общества без истории или с повторяющейся историей") ошибочны, поскольку они вынуждают постулировать существование "неполитизированных" обществ. Автор убежден, что политика обнаруживается в любых социальных формациях, включая примитивные. Но тогда "политическое" следует определять не через формальные институты и организации, а ситуационно, или прагматически. Это своего рода теоретико-игровой подход: "политическое" помещается на почву действий, которые имеют в виду поддержку или изменение установленного порядка, и разворачивается во времени подобно театральной постановке: власть оказывается "режиссером порядка", ее задача - изгнать хаос с политической сцены, где сталкиваются противостоящие общественные силы. Эта сцена нестабильна ("подвижная область, где линии постоянно меняются") и требует постоянного вмешательства, инструментами которого являются не столько "институты", сколько разнообразные способы организации коллективных действий - ритуалы, церемонии... Нестабильность, "приблизительность", асимметричность, гетерогенность, динамика, амбивалентность, открытость, - эти неустранимые характеристики политического поля делают невозможной какую-либо завершенную его формализацию. Недостатком любых типологий и классификаций "политического" является их претензия на универсальность, полагает Баландье. Сама по себе типология бессмысленна, единственный смысл, который ей доступен - это смысл прагматический. 
Ирина Бескова. Эволюция и сознание: новый взгляд. - М.: Издательство "Индрик", 2002. - 254 с. Тираж 1000 экз. ISBN 5-85759-165-1 Ирина Бескова - ведущий научный сотрудник Института философии РАН, дфн. На примере ее сочинения очень хорошо видно, что отечественная "академическая" философия сегодня занимается чем угодно, только не философией. Сама постановка вопроса уже не является философской: что такое сознание "само по себе", "в своей глубинной основе", "по своей внутренней природе"? Сознание оказывается внутренним сверхценным объектом, недоступной обычному зрению драгоценной жемчужиной, вызревающей в процессе человеческой эволюции. Привлекательность этого мерцающего объекта не какая-то абстрактная, а самая что ни на есть сексуальная: "Устройство психологических механизмов, обеспечивающих эволюцию, таково, что особь, оказавшаяся носительницей [заметьте: не "носителем", а именно "носительницей"! - Р.Г.] благоприятной мутации, которая в будущем <...> может привести к формированию селективно ценных качеств, остальными членами сообщества уже сегодня спонтанно воспринимается как сексуально привлекательная". Автор задается вопросом: а что может лежать в основе подобного предпочтения? Оказывается, это что вообще не может быть описано обычным человеческим языком, поэтому автор декларативно прибегает к языку метафорическому (считая его, очевидно, необычным, то есть выражающим нечто, лежащее за пределами обыденного опыта). В этом языке встречаются такие выражения, как "альтернативная (энергетическая, глубинная) реальность", "универсальные силы" (игра которых, опять же, недоступна обычному человеческому восприятию), "мистерия сотворения новой формы". Сюжет тут такой: "человеческое" - это результат взаимодействия невидимых сил, населяющих тот мир, который в глубинном смысле тождественен этому миру, отличаясь от него лишь степенью проявленности (и превосходя по степени реальности). Непонятно, почему же тогда "субстанции этих миров различны". Но это, судя по всему, и должно оставаться непонятным, как и все небуквальное и символическое. "Если учитывать те представления, которые сложились в самых разных традициях, осмысливающих трансцендентные вопросы, то есть все основания предполагать, что "материей", веществом энергетического мира является универсальная сила "сознание". На это прямо указывают и разные эзотерические учения, и мифологические сюжеты". Получается, что сознание само себя породило. И не пытайтесь в этом разобраться, ведь "трансцендентные вещи могут переживаться, но не могут умопостигаться". Сознание, выходит, невозможно понять, к нему можно лишь энергетически приобщиться, почувствовать его, так сказать, кожей ("каналы поступления информации <...> на ранних стадиях филогенеза <...> я назову кожным чувством"). Метафорически выражаясь, если вы почувствовали излучаемую "носительницей" драгоценной мутации "универсальную силу", спешите слиться с ней (носительницей) в "мистерии сотворения новой формы", и тогда вам откроется долгожданная "глубинная реальность", в недрах которой вы добьетесь невероятного "репродуктивного успеха". Удачи вам!
Интеллектуальный Форум: Международный журнал. # 8. - М., 2002. - 204 с. Тираж 999 экз. ISSN 1606-9552
Интеллектуальный Форум # 7 Интеллектуальный Форум # 8
Отечественные записки # 2 (2002). - М., 2002. - 287 с. Тираж 3000 экз.
Отечественные записки # 1 (2002) Отечественные записки # 2 (2002) В предыдущих выпусках
 поставить закладку
 написать отзыв
|
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
предыдущая
|
||
|
|
||
|
||