Недавние события в Нью-Йорке и Вашингтоне заставили многих задуматься о степени эффективности спецслужб вообще, и американских спецслужб в частности. Газеты наперебой заголосили, что, дескать, хваленые разведки и контрразведки, на которые столько денег тратится, совершенно не способны защитить простых граждан: "Огромные армии, ядерные арсеналы, разведки - огромное количество людей и железа, на которое ежегодно тратятся в мире триллионы долларов, - теперь предельно ясно, что все это не делает мир ни на йоту безопаснее". Так ли это?

Вопрос не праздный. Следует признать, что проблема оценки эффективности спецслужб относится к числу наиболее сложных. Ведь даже незначительная информация о результатах их деятельности способна этой самой деятельности навредить самым серьезным образом. Поэтому распространение соответствующих данных имеет крайне ограниченный характер, что затрудняет создание надежных систем общественного контроля.

С другой стороны, такой контроль необходим, поскольку в руках спецслужб находятся колоссальные возможности по манипулированию обществом и отдельными индивидами. Кроме того, на их деятельность выделяются огромные средства. Только в США разведывательному сообществу (АНБ, ЦРУ и т.д.) ежегодно выделяются ассигнования, составляющие десятки миллиардов долларов. Рациональность использования этих ресурсов также необходимо контролировать - по крайней мере, из чисто экономических соображений.

Как известно, всякая сложная проблема имеет простое, доступное для понимания неправильное решение. Осознание необходимости контроля за спецслужбами в сочетании с отсутствием простых и понятных средств привело к тому, что об их эффективности судят в основном лишь по отдельным фактам и проявлениям, чаще всего скандальным. Таким образом, единичные террористические акты становятся в массовом сознании доказательством того, что ответственные за безопасность учреждения действуют нерационально.

Однако на самом деле подобные суждения основаны на ложных предпосылках. Известен такой пример, который даже входит в целый ряд учебных программ, посвященных изучению проблем эффективности сложных систем. Во время второй мировой войны на транспорты союзников, доставлявшие грузы в северные порты СССР, устанавливали зенитные установки для защиты от немецкой авиации. Результативность их применения оказалась невысокой: самолеты они практически не сбивали. В связи с этим было принято решение установки снять, дабы не растрачивать и без того скудные ресурсы, а решение задач ПВО полностью возложить на боевые корабли сопровождения конвоя. К чему это привело? Немецкие пилоты, зная об отсутствии на транспортах зенитных орудий и воочию наблюдая снижение плотности огня ПВО, получили возможность наносить удары с гораздо большей точностью. Результат: катастрофический рост потерь кораблей с грузами. Вскоре после этого решение о снятии зениток было отменено. В данном случае ошибка состояла именно в предпосылке. В качестве меры эффективности зенитного огня использовалось количество сбитых самолетов - наиболее наглядный критерий. Хотя на самом деле основной задачей средств ПВО было не уничтожение вражеской авиации, а защита собственных транспортов. А это, как оказалось, не одно и то же.

Совершенно аналогичная ситуация и со спецслужбами. Их эффективность нельзя оценивать с точки зрения того, какой ущерб нанесли какие-либо произошедшие события. Равно как нельзя ее оценивать и, скажем, с точки зрения раскрываемости преступлений. Единственное достоинство этих критериев - наглядность. По сути же они ошибочны. Правильный подход заключается в том, чтобы понять: каково математическое ожидание ущерба от угрозы в условиях отсутствия противодействия спецслужб. И если ожидаемый урон больше, чем затраты на операции по его предотвращению, значит проводить операции необходимо. Такой подход следует использовать не только в отношении самих спецслужб и их объединений (понятно, что они все равно нужны), но также в отношении отдельных направлений их деятельности.

Очевидно, что на основе этой идеологии нормальные инструменты для анализа подобрать трудно. Тем не менее, это возможно. Конечно, широкие массы населения подобными инструментами пользоваться не смогут. Но это и не нужно. Основное требование к подобным методам оценки эффективности должно быть следующим: ими должен иметь возможность пользоваться квалифицированный эксперт, "внешний" по отношению к спецслужбам и, соответственно, не обладающий инсайдерской информацией.

Возможно ли вообще решение подобной задачи? Да, возможно. Например, эффективность деятельности спецслужб можно оценивать через изменение инвестиционного климата. В самом деле, безопасность является одной из важнейших его составляющих. Какую именно долю проблемы безопасности (уголовная преступность, терроризм и т.д.) занимают в формировании инвестиционного климата, выяснить можно (скажем, путем проведения социологических исследований). С другой стороны, вполне известны количественные методы выяснения влияния состояния инвестиционного климата на различные параметры экономики, например на объемы капиталовложений. Следовательно, можно в денежном выражении оценить результативность действий спецслужб в данном направлении. Иными словами, эффективность спецслужб можно оценить через их вклад в развитие экономики.

Еще один способ заключается в том, чтобы выяснить соотношение между теми средствами, которые получают спецслужбы и правоохранительные органы сейчас из бюджета, и теми, которые им готово платить общество за обеспечение безопасности. Как определить их объем? Очень просто. Общество готово платить, по меньшей мере, столько, сколько платит уже сейчас. А его нынешние затраты складываются из госфинансирования плюс расходов коммерческих организаций на оплату "крышевания" (ясно, что в идеале эти средства должны в виде налогов поступать в бюджет, после чего уже оттуда направляться спецслужбам). Очевидно, что подобное соотношение в России куда меньше единицы. Повышение этого коэффициента, соответственно, означает рост роли спецслужб и правоохранительных органов в защите законных интересов граждан, а его снижение - уменьшение их значения.

Для отдельных спецслужб и направлений деятельности возможны также наборы узкоспециализированных критериев, связанных, в частности, с состоянием тех сфер общественной жизни, где присутствие этих организаций очень велико и оказывает определяющее влияние на ход событий. Например, в качестве одного из таких критериев можно рассматривать изменение сегмента, занимаемого страной-экспортером на международном рынке оружия.

Разумеется, ни один из изложенных здесь методов не является совершенным, так же как весь этот список - исчерпывающим. Однако очевидно, что при желании инструменты могут быть усовершенствованы, а их количество увеличено практически до бесконечности. Принципиальным же является вывод, что эффективность спецслужб может быть объективно оценена при помощи количественных методов, притом таких, которые доступны независимым экспертам и аналитикам. Хорошо было бы, если бы это усвоили газеты и телекомпании, и их журналисты вспоминали об этом всякий раз, когда они после очередного преступления собираются написать, что мир не стал ни на йоту безопаснее. Роль и место спецслужб в современном мире - повод для серьезного разговора, а не для публичных истерик.