По "Спящей лощине" Тима Бертона бродишь, как по музею. Вот лондонские туманы Моне, неизвестно откуда приплывшие в американскую глубинку. Вот хмурые деревья Каспара Давида Фридриха. Вот оскалившееся черепами дерево из иллюстраций Доре к "Божественной комедии". Вот чувственные ангелы Данте Габриэля Россетти. Неплохая коллекция, правда? В это собрание картин идеально вписывается Джонни Депп. Прислонится меланхолично к дубу, заведет глаза в небо - и готов "Портрет незнакомца" (автор неизвестен). Только время от времени незнакомец взглядывает нам прямо в глаза и строит гримасу.

Этот прием делает неудержимо смешным триллер Бертона. "Сонная лощина" снята так, что каждый кадр выглядит живописным полотном. В этом визуальном ряду легко воспринимаются самые навороченные кошмары. Всадник без головы скачет галопом, срубая головы встречным и поперечным. Юная ведьмочка варит колдовское зелье, исцеляющее героя. Почтенные джентльмены с овечьими лицами тупо рассматривают обезображенные трупы. На мирном сельском кладбище чинно ведется эксгумация. Эти готические ужасы на фоне откровенно павильонных закатов способны всерьез напугать. Но по полотну экрана кузнечиком прыгает Джонни Депп и недоумевающе оглядывается в зал - господи, как меня сюда занесло? В этот момент зал взрывается хохотом.

Депп в "Сонной лощине" представляет наши интересы, он заодно со всеми нормальными людьми. Его герой - столичная штучка, приверженец новейших методов дознания и розыска, человек нового (пусть и XIX столетия), робея, передвигается по бертоновскому паноптикуму и разглядывает места преступлений с тем же неподдельным ужасом, что и турист в музее мадам Тюссо. Турист обязательно потрогает жертву Джека-потрошителя, убедится, что девушка пластмассовая, и облегченно вздохнув, отойдет. Герой Деппа, следователь Икабод Крейн, тоже изо всех сил поверяет алгеброй гармонию кошмара. Брезгливо кривясь, он анатомирует полуразложившиеся трупы. Оживленно блестя глазами, вооружается последними достижениями науки, препарируя свеженькие жертвы всадника без головы. Но все напрасно. Только любовь ведьмочки (Кристина Риччи), да ее амулеты спасут незадачливого шерлок-холмса.

Иногда дело представляют так, что Бертон снял "Сонную лощину", чтобы посрамить рационализм и воспеть магию. Это, мол, совершенно соответствует романтическому колориту картины и верно отражает эпоху рубежа XVIII-XIX веков. Но это все слишком серьезно. Это слишком идеологическое решение для такого веселого и нежного художника, как Бертон. На самом деле, режиссер искренне любуется хитрыми игрушками Икабода Крейна и всем сердцем сочувствует ему в его бестолковых метаниях. Просто он не умеет ни к чему отнестись серьезно. Колдовские ритуалы в его фильме тоже выглядят довольно забавными и ничем, по сути, не отличаются от манипуляций следователя.

Иронический фокусник, Бертон обожает проводить сеансы магии с немедленным ее разоблачением. В "Бэтменах" он придумал устрашающий город будущего и тут же снял весь готический пафос, заселив его мультипликационными персонажами комиксов. Для "Сонной лощины" он выстроил огромный павильон, где снимались все "натурные сцены", сочинил сложнейшую световую партитуру, чтобы рассветы, сумерки и туманы выглядели на экране "как настоящие", заставил своих героев двигаться со сновидческой легкостью, плавно перемещаясь из мира иного в этот мир. Его инструментарию иллюзиониста позавидовал бы Дэвид Копперфильд. И все это великолепие создавалось только для того, чтобы Джонни Депп мог разрушить его одним недоумевающим взглядом.

Эта несерьезность Бертона - самое милое его свойство. Он никогда не забывает, что кино - веселая наука. Он не молится на огромные бюджеты, навороченные декорации и прочие аксессуары Голливуда. Он просто играет с ними, рассказывая нам свои страшные и смешные сказки.