• Десять фильмов недели: 2-8 апреля

К российской премьере фильма Жана-Жака Анно "Враг у ворот"

Кинематограф - главное искусство ХХ века. Вторая Мировая Война - главное событие в истории столетия. Сталинград - высшая точка Второй Мировой Войны. Самый дорогой в истории европейского кино фильм, посвященный обороне Сталинграда и ставший одним из первых фильмов нового тысячелетия, бесспорно, заслуживает внимания. Даже со стороны тех, кто не любит ходить в кино и не увлекается историей.

Жан-Жак Анно - человек исключительной отваги, несомненно нахальный и самоуверенный. Иногда это нахальство идет на пользу результату: так было в лучшей, по общему признанию, его работе - драме из неандертальской жизни "Борьба за огонь" по роману Жозефа Рони-старшего (для персонажей фильма был даже выдуман особый язык). Иногда - не очень, как в случае с "Именем розы", когда отменная иллюстрация к книге полностью лишила литературный первоисточник глубины, а монастырь и библиотечный лабиринт были почему-то выстроены в зеркально обратном порядке. Во "Враге у ворот" Анно подставился по-крупному, особенно в глазах российской публики. Можно себе представить, за что именно будут критиковать фильм о Сталинграде самые разные категории зрителей. Поклонники аутентики вскричат, что "не так все было в Сталинграде" (хотя живых свидетелей почти не осталось, правдивых свидетельств, которые Анно долго изучал, тоже немного, да и любая частная картина вряд ли соответствует общей, которую пытаются показать авторы фильма). Любители советского кино посмеются над "голливудским подходом" - сделать из военной истории чисто жанровое кино, куда это годится! Знатоки американской традиции, со своей стороны, будут ставить в пример Спилберга и обвинять картину в отсутствии назидательного антивоенного пафоса. И все в каком-то смысле будут правы. Наверное, после этого совсем уж странно утверждать, будто Жан-Жак Анно снял хороший фильм. Однако так оно и есть.

"Враг у ворот" действительно не похож ни на американские, ни на советские военные фильмы. При этом абсолютно оригинальным продуктом его назвать трудно - речь все же идет о коммерческом, зрелищном, дорогом кинематографе, где использованный к месту штамп дороже любой свежей идеи. Но - странная штука! - компоновка штампов получилась достаточно удачной; в результате жанровая цельность стала вознаграждением режиссеру и остальным членам съемочной группы за потраченные усилия, деньги и время. Не зря строили сталинградские развалины то ли в Германии, то ли на чешских "Баррандах". Право слово, настоящие декорации, даже из картона, смотрятся куда лучше самых дивных компьютерных спецэффектов. Сравните "Врага" и "Гладиатора" - убедитесь сами. Впрочем, подлинность фильма Анно - не подлинность историческая (при желании можно найти десятки комичных ляпов, как во всех западных фильмах о Советском Союзе), а кинематографическая.

Среди тех, кто уже видел фильм, укоренился штамп: "теперь все хотя бы узнают, что войну выиграл не безымянный солдат Райан, а вполне реальный снайпер Василий Зайцев". Рациональное зерно в этом утверждении есть, о чем чуть позже; однако реальным Зайцева в исполнении Джуда Лоу назвать невозможно. Более того, каждому, кто не знаком с историей ВОВ в деталях, приходится объяснять: "Правда, честное слово, был такой снайпер. Действительно сражался в Сталинграде. Его потом сам Сталин орденами и медалями наградил". Кто бы что ни говорил, а Зайцев в фильме окрещен именем исторического лица условно - с тем же успехом можно было бы окрестить его Медведевым или Лосевым. Дело не в следовании реалиям или в отступлении от них; дело в жанровой структуре. Анно поставил приключенческий фильм, использовав старый, узаконенный еще Дюма прием - романтические герои в исторических декорациях. В этом его отличие от "Спасая рядового Райана", параллели с которым подчеркнуты несколькими сюжетными линиями и в первую очередь - жестокой начальной сценой высадки войск в Сталинграде под огнем немецких бомбардировщиков.

Итак, и Спилберг, и Анно рассказывают частную историю нескольких солдат в рамках Священной Войны. Однако герои Спилберга подчеркнуто обобщены. Его Райан, Мэтт Дэймон, абсолютно безлик; он - символ борьбы за Человека и за Человечность, воплощение будущих поколений, которые должны были выжить во имя мира на Земле, выжить, чтобы прийти в финале фильма на могилы погибших соратников. Безлик и Том Хэнкс - командир маленького отряда. В фильме Спилберга, как и во многих других работах - об этом я писал в связи с "Изгоем" - суперактер Хэнкс представляет обобщенный образ Простого Американца (в данном случае, школьного учителя), поднявшегося до высот возможного Подвига. Тонкий английский красавчик Джуд Лоу, успевший сыграть киберпанка ("Экзистенция") и аристократа ("Талантливый мистер Рипли") на обобщенный образ Русского Солдата не тянет, да и не претендует, несмотря на отмеченное Ю.Гладильщиковым сходство с Ивашовым в "Балладе о солдате".

Джуд Лоу не "Человек Вообще"; он то, чем ему и положено быть в структуре авантюрного фильма - наивный и отважный Герой. Он Герой волей судьбы и благодаря стечению обстоятельств, он Герой по замыслу политрука Данилова, решившего найдя героя поднять дух солдат, он Герой по замыслу Анно. Герой лишен обычных человеческих слабостей (кроме одной, геройской: скромности), он не знает промаха, он не знает сомнений, он обязательно победит. Такими же хрестоматийными качествами обладает антагонист, снайпер Кениг, приехавший в Сталинград специально, чтобы уничтожить советского "коллегу": отрицательная харизма, холодный блеск голубых глаз, проницательность истинного эсэсовца, соревновательный дух. Если нежный и мужественный Лоу - Ивашов, то Эд Харрис, как правило, играющий высокопоставленных американских военных, являет собой собирательный образ прибалтийских актеров из советских фильмов о войне. Довершает картину радистка Таня, отважная выпускница МГУ: Рейчел Уайз, ассоциирующаяся в сознании среднего киномана с апофеозом приключенческого кино - "Мумией".

В целом, удачной можно признать и работу Джозефа Файнса (мы его знаем по главной роли во "Влюбленном Шекспире"), политрука и друга снайпера Зайцева, влюбленного в ту же Таню. Герой Файнса, Данилов, идеальный идеолог во всем. Он плохо видит и не умеет стрелять, зато он способен создать героя из ничего. Впрочем, позже его начинает угнетать явное и - главное - не надуманное, а прирожденное превосходство Зайцева. Сальеризм как сюжетный ход вполне оправдан... есть одно но. Все линии, исходящие от Данилова, уходят в никуда. Вот он подходит к Тане и пытается ей объяснить, что оба они евреи. Ноль результата (хотя очевидно, что Данилов говорит правду; просто ее это не интересует). Тема закрыта. В дальнейшем - никаких намеков на бытовой антисемитизм, всемирный масонский заговор или газовые камеры. Или еще: Зайцев теряет в схватке партбилет, а завистник пишет на него донос... Никакого влияния на последующий ход сюжета.

Известно, что режиссер и оба актера, Лоу и Файнс, перед съемками прочитали "Жизнь и судьбу" Гроссмана. "Мысль сюжетная" эпопеи была усвоена, а идеологическая намеренно проигнорирована. Анно указывает на возможность развития параллельных линий, но пренебрегает ими. История двух снайперов и соперников в любви для него важнее, чем история как таковая. Неудачник Данилов этой закономерности понять не может, в этом его беда. Зато и подручный Зайцева, стальнозубый монстр Куликов (Рон Перлман, Сальваторе из "Имени Розы"), и даже сам властитель Сталинграда в интерпретации Анно, Никита Сергеевич Хрущев (колоритный Боб Хоскинс, не похожий на своего героя внешне, но умело имитирующий поведенческую манеру), это понимают, и действуют по законам "дюма-образной" беллетризованной истории, где кардинал Ришелье - лишь противник мушкетера д'Артаньяна, не более.

Не стоит недооценивать "Врага у ворот". Это не очередная "клюква", которая через пару лет будет всеми забыта ("в отличие от "Тонкой красной линии", тут же забурчат поклонники серьезного кино о войне), - это картина, производящая небольшой, но заметный переворот в кино. "Враг у ворот" свободен не только от псевдопатриотического пафоса, который равно утомителен и в старых советских, и в новых американских фильмах. Он свободен и от самого, казалось бы, главного компонента: антивоенной направленности. Вряд ли можно счесть фильм милитаристской пропагандой, но он полон невольного уважения к рыцарям оптического прицела, без которого приключенческая составляющая была бы лишь тяжеловесной рамкой для авторского послания зрителям. Да, в самом деле, развалины Сталинграда здесь остаются лишь масштабной, впечатляющей декорацией. Но именно это позволяет смотреть фильм без лишнего напряжения и получать удовольствие, которое должно доставлять хорошее зрелищное кино; и упавшая на центральную площадь голова гигантского монумента Сталина может в этих условиях стать не символом падшего тоталитаризма, или трагической разрухи... просто за ней спрячется Василий Зайцев, высматривающий очередную жертву.

Не менее важен и другой аспект: "Враг у ворот" гораздо нагляднее всех последних проектов Люка Бессона демонстрирует включенность европейцев в передовой отряд обновителей киноязыка; на фоне творческого кризиса, назревшего в Голливуде, это особенно видно. Если недавнее "Братство волка" Кристофа Гана, выпущенное на мировые экраны с той же целью, скорее напоминает масштабный и остроумно придуманный курьез, то "Враг у ворот" - заранее просчитанный, но вдохновенный продукт актуального кинематографа. Порадуемся за Европу - в конце концов, и мы ей не чужие.

И последнее: не стоит бояться опошления пронырой-режиссером самого святого, нашего исконного - Сталинграда. Монархический пыл Панфилова или параллельная история Сокурова куда опаснее для заблудших душ, а принимать на веру увлекательные приключения Зайцева из фильма Анно смогут разве что дети. Именно им - в большой степени - "Враг у ворот" и адресован, что фильму не в минус, а в плюс: излишнюю серьезность тоже можно отнести к числу ересей, подлежащих искоренению в новом веке. Детям же, по крайней мере, теперь не так скучно будет читать учебники.