Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
Тема: Искусство и действительность / Обзоры / Кино < Вы здесь
Назвать по-русски
Дата публикации:  16 Июля 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Надеюсь, никто не будет спорить с утверждением, что название фильма должно быть как-то связано с самим фильмом (киноавангард не в счет). В идеальном случае название определяет основной образ фильма, становящегося точкой отсчета всего, что происходит на экране. Тем более странным выглядит название, которое, даже досмотрев фильм до конца, невозможно расшифровать. В подобных случаях у зрителя после просмотра остается чувство недоумения: что-то, наверно, я не так смотрел, раз название мне непонятно?.. Так, например, тем, кто видел американский молодежный триллер "О!" (оригинальное название - только не смейтесь - тоже "О!"), так и не ясно, что же значит этот звук. Во всяком случае, в русском языке он обозначает восхищение и удивление, но при этом в самом фильме никто ничем не восхищается и ничему не удивляется (речь там идет о реализации - со смертельными исходами - молодежных амбиций). Можно предположить, что в Америке "О!" что-то значит, но из фильма этого не понять - никто там "О!" не кричит.

Не так жалко, когда фильм весьма и весьма средний, другое дело - интересное кино. Немецкая лирическая комедия "Тариф на лунный свет", например, - в оригинале "Mondscheintarif". В самом фильме на русском языке эта фраза никак не проявляется - ни буквально, ни образно. Конечно, есть предположение, что эти слова звучат в какой-нибудь песне, которых много в фильме, возможно, взяты даже из шлягера, известного немецкому зрителю, и весьма сложная структура фильма предполагает, что значение может иметь любой элемент (хоть на втором, хоть на третьем плане, хоть вообще из фона), но переводчиками сей момент не прояснен.

Случаи с непроясненными переводами объясняются плохой работой переводчиков и недоглядом прокатчиков, не считающих, по видимости, тщательность и дотошность необходимыми качествами своей профессии.

Более сложными выглядят случаи, когда перевод или, попросту, изменение названия происходит в угоду возможной привлекательности для русскоязычных покупателей. Что такое "Панталеон и посетительницы" (оригинальное название "Pantaleon Y Las Visitadoras", перуанская экранизация романа Марио Варгаса Льосы)? Да ничего - не за что зацепиться. Вот то ли дело "СЕКСназ капитана Пантохи"! В принципе, противоречия здесь с содержанием нет, но в таком случае упор делается на "жареность", на "клубничку", а далеко не на социальную сатиру, определяющую характер романа и оригинальное название фильма. Не менее характерно изменение названия франко-английской любовной драмы "Captain Corelli's Mandolin" ("Мандолина капитана Корелли") на "Выбор капитана Корелли". Возможно, кто-то просчитал, что упоминание в названии какого-то - тем более с таким не совсем благозвучным названием -музыкального инструмента (кстати, важнейшего образа для понимания сути драмы, как раз-таки для понимания причины этого выбора главного героя) отпугнет кинозрителя. Дало ли это коммерческую выгоду, неизвестно, но вот то, что обеднило сам фильм, безусловно.

Американский фантастический триллер "Pitch Black" переназван "Черной дырой", что уводит ассоциации зрителя явно в другую от содержания фильма сторону: "черная дыра" - это астрономический термин, обозначающий звезду с невероятно высокой плотностью, которая чего-то там все в себя засасывает и т.д., но, к сожалению, к фильму это не имеет никакого отношения, так как речь в нем идет не об указанном астрономическом явлении, а об окруженной тремя светилами планете, которая раз там в сколько-то лет - из-за тотального затмения - погружается в кромешную тьму ("pitch black" - довольно устойчивое английское выражение, близкое русскому "Темно, хоть глаз выколи"), и на планете устанавливается царство всяких мерзких тварей, боящихся света.

Иногда "вольный" перевод на первый взгляд кажется оправданным. Британскую лирическую комедию "Crush" (буквально "Крушение"), наверно, и стоило перевести по-другому, так как, действительно, сколько всяких "Крушений" у нас уже было. Тем не менее авторы, давая такое название, предлагали тем самым ироническое прочтение сюжета: одна из трех незамужних подружек влюбляется и собирается выходить замуж (отсюда кажущееся крушение прежних отношений). "Клуб неудачниц" же более топорен и искажает изначальный ракурс, что, как и со всеми предыдущими и последующими примерами, мешает познакомиться с оригинальным авторским замыслом.

Американский боевик "The One" (буквально "Единственный" или "Один") переназвали как "Противостояние". Рассказывается в фильме действительно о противостоянии оставшихся из большого множества всего двух вариантах одного человека. Но задача-то этого противостояния как раз заключается в том, чтобы стать Единственным. Более того, оригинальное название подразумевает игру смыслов: плохиш, чтобы стать Единственным, то есть Сверхсуществом, должен победить добряка, который, однако, не поддается - более того, сам получает шанс стать Единственным, который (шанс) во имя сохранения мироустройства благородно не использует, тем самым как раз становясь Сверхсуществом.

Название американского же триллера "Very Bad Things" (буквально "Очень плохие вещи") в разных лицензиях переводят по-разному. Вряд ли можно считать удачным буквальный перевод, так как первая ассоциация - с какими-то низкокачественными магазинными покупками (наверно, фильм о том, как нарушаются права потребителей). Речь же, как известно, идет о цепочке вытекающих друг из друга убийств, начавшейся случайно, и название в этом случае, вероятно, обозначает полосу крупных неприятностей, типа "Пришла беда - открывай ворота". Как корректно перевести название этого фильма, трудно представить (но на то и талант и мастерство переводчика, надо полагать, чтобы уметь переводить), но уж никак не тупейшим "Убийством в день свадьбы", которое, кстати, вообще к фильму имеет весьма косвенное отношение.

Трудно, наверно, было корректно перевести и название британской криминальной драмы "Sexy Beast". Буквальный перевод на русский - "Сексуальная тварь" - вводит зрителя в явное заблуждение: в фильме нет не то что какой-то порнографии, отягченной всякими монстрами, но даже и эротики. "Сексуальный гигант" - так на русском языке называют мужчин, обладающих неординарными соответствующими способностями, - таким и был главный герой фильма, но уже очень давно, в молодости, от которой остались одни воспоминания. А сейчас он отошедший от дел грабитель банков, живущий на вилле в Испании, мечтающий только о спокойном отдыхе и уединении в кругу жены и парочки друзей. В оригинальном названии есть авторская ирония над героем, над тем, кем он стал; в русском же буквальном переводе, под которым фильм и продается, есть только отсылка к дешевым желтым изданиям, напичканным грубыми страстями, не имеющими никакой связи с психологически тонким, хоть и жестким фильмом.

Такой же по буквальности перевод американского криминального боевика "Training Day", как "Тренировочный день", тоже нельзя считать удачным. Дело даже не в некорректности такого русского названия, сколько в неудачности самого словосочетания. Ну, простите, нет такого устойчивого русского выражения (у меня, например, "тренировочные" это прежде всего "штаны"), и явно более уместным было бы употребление соответствующего термина из аналогичной отечественной практики: полицейский-стажер в течение одного дня должен показать матерому полицейскому, на что он способен, и набраться уму-разуму. "Испытательный срок" и "Шумный день" у нас, конечно, уже есть, но вот "Практики" или чего-то в этом роде у нас еще не было.

Явный казус произошел с популярной американской драмой "American Beauty", шедшей на российских экранах под названием "Красота по-американски", - названием вроде бы близким, но далеко не полным. Дело в том, что "Американская красотка" (буквальный перевод) - это еще и популярный в Америке сорт розы, лепестками которой, как мы помним, был усеян весь фильм, но которая никак не фигурирует и не прояснена в русском названии. "Красота по-американски", игнорируя двойной смысл оригинального названия, заставляет кинозрителя искать смысл чуть в стороне. Вроде бы не так все и важно, но когда узнаешь, как было задумано изначально, появляется неприятное чувство, что обманули.

Иногда русское переименование просто оставляет в недоумении. Зачем, например, бразильскую драму "Behind The Sun" (что можно перевести как "По ту сторону солнца" - фраза, кстати, звучащая в самом фильме и являющаяся важной для понимания его смысла; да и само по себе название яркое и запоминающееся) переводить как "Последнее солнце"? Да, в фильме есть тема временной отсрочки, но она не является столь важной для понимания идеи, чтобы ее выводить в название. Каким-либо образом классифицировать подобное переименование не представляется возможным. Единственное, что возможно, - объяснять все загадочной русской душой.

Многих из некорректных переименований, как видите, можно было бы избежать, если подойти к делу серьезнее и ответственнее, с любовью к предмету, с которым работаешь. Вместе с тем, есть переименования, которые можно объяснить с точки зрения состояния кинорынка (в кино ходят мало, кассеты покупают вяло, деньги не слишком большие - все это заставляет решать специфически рекламные задачи и не сильно заботиться о сохранении авторской эстетики) и состояния умов кино- и видеоаудитории, большая часть которой, по представлению российских кинодистрибьюторов, люди недалекие, мыслящие не дальше прямой ассоциации и не нуждающиеся в многосложных смыслах. Время покажет, в какую сторону произойдет развитие русского названия. Скоротать его нам поможет кино.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Искусство и действительность' (архив темы):
Григорий Заславский, Кто же поставил "Взрослую дочь молодого человека"? /27.06/
Для автора, режиссера Иосифа Райхельгауза, история "Взрослой дочери молодого человека" - действительно болезненная, не отпускающая, своего рода - незаживающая рана.
Валентина Тоцкая, Новые русские пристрастия /26.06/
Шокировать общественность каратами и гаремами стало не модно года два назад. К власти пришел Путин. И купеческий разгул, столь популярный во времена его предшественника, как-то поутих.
Алексей Зензинов, Не на том боку /24.06/
На Василь Васильича куда ни нажми - зазвенит, задребезжит, запищит на всю округу. Розанов - как охранная сигнализация; любую попытку взломать сознание русского обывателя он обнаружит. Иногда страшно его читать.
Марина Юрченко, Поэт и толпа /20.06/
В одной из пьес Шварца есть персонаж - заслуженный Охотник, который давно не охотится из боязни промахнуться и уронить свое реноме. Анатолий Васильев после долгой паузы решился вновь выстрелить в зверя. И промахнулся. Что дальше?
Владимир Забалуев, Алексей Зензинов, Дано ли нам предугадать /20.06/
Начав осторожнее относиться к словам, человек пишущий становится похож на практикующего медика, который никак не может определить диагноз, мямлит и мнется, лишь бы не брать на себя ответственность за ту или иную формулировку. Не отсюда ли столь любимое творческой интеллигенцией студнеобразное "как бы"
Антон Синеедов
Антон
СИНЕЕДОВ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы:


Арт-хаус-линия 'Другое кино'
Эхо Каннского фестиваля-2000
Arthouse.ru




Рассылка раздела 'Кино' на Subscribe.ru