Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво. Выпуск 161
Дата публикации:  27 Января 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Похоже, с этого выпуска мы несколько поменяем режим и структуру наших игр: отныне "Чтиво" в его привычном виде ("монографический" обзор) будет выходить раз в месяц и представлять будет лишь журналы нон-фикшн - главным образом "НЛО" и "НЗ". С остальными "позициями" Журнального зала мы поступим иначе. Теперь речь пойдет не о журналах как таковых (что, отчасти, жаль), а о том, что в них есть, и впредь мы станем регулярно рецензировать:

- прозу в журналах;

- стихи в журналах;

- критику в журналах.

Не обязательно, что все так и получится, - все очень подвижно. Однако, с сегодняшнего дня попробуем.

Итак: декабрьско-январская проза "Журнального Зала".

Здесь, по большей части, имена знакомые, они не сулят неожиданностей. Но и разочарований, скорее всего, не будет. В январском "Знамени" новый роман Леонида Зорина. Он называется "Забвение" и имеет подзаголовок "маленький роман". Название характерно, оно такое же, как в последних зоринских "маленьких романах", - единственное слово определяет главного героя и задает тему: здесь - медицинский диагноз "болезнь Альцгеймера" + все возможные культурные ассоциации - от "забыться и заснуть" до "с отвращением читая жизнь мою". Если читать роман как анамнез, то герой пока еще "на старте", и ему - прежде чем забыть - предстоит вспомнить все и всех. Читателю, между прочим, тоже: читателю предстоит вспомнить если не всех, то многих героев зоринской прозы, от давнишнего, популярного, постаревшего и в одном из прежних романов "похороненного" Костика Ромина до не столь "обэкраненных" персонажей "Старой рукописи": "Забвение", как сообщает автор в коротком предисловии, "завершает дилогию, начатую повестью "Алексей"", каковая повесть, напомним, вошла в "Старую рукопись", и было это без малого четверть века назад.

Итак, привычный зоринский персонаж - как всегда ригорист, как всегда многословен, как всегда грешен, как всегда говорит стихами (здесь - обрывками цитат). Мы так сжились с ним, что уже не задаемся вопросом: нравится он нам или нет. Он такой, какой есть, и хорошо, что он такой есть.

В январском "Новом мире" в позиции "главной прозы" опять же знакомая и себе не изменяющая Людмила Улицкая. На этот раз не конец дилогии, а, по всей видимости, начало. Новый большой роман (в "НМ" первая его часть") зовется "Искренне ваш Шурик", он непременно выйдет отдельной книжкой в каком-нибудь тиражном издательстве, "засветка" в "Новом мире" придаст ему статус "респектабельного чтива", а журналу, в свою очередь, прибавит очки в соответствующих библиотечных рейтингах.

Очередной толстый "академический" женский роман: один мужчина и много-много женщин. Сначала бабушка и мама, потом подруги - разного возраста, разного опыта, разной, скажем так, национальной и социальной принадлежности. Все они любят Шурика, а сюжета как такового нет. То есть он как бы существует, просто в нем нет развития; есть долгая цепь "эпизодов", нанизываемых по принципу "еще одна дама", вместо "развития" получаем некоторое анатомическое разнообразие. По сути это типичная композиция плутовского или эротического романа, и Улицкая давно, и не исключено, что сознательно, балансирует на этой грани. Так или иначе, но "Цю-юрих" в свое время откровенно предъявил собственную сюжетную "генеалогию": что-то на манер римейка "Пригожей поварихи".

Однако, при всем при том налицо приметы "благородного происхождения": читатель Улицкой привык уважать себя, и потому - изрядная доля "номинальной" психологии (обещано что-то вроде "воспитания чувств"), уютная семейная декорация, по-хорошему узнаваемая московская топография. Короче говоря, пока все правильно, и непременный читатель (читательница) Улицкой вряд ли будет обманут(а) в своих ожиданиях.

Теперь не-главная, не-знакомая и неожиданная проза в "Знамени" - "Современный патерик" Майи Кучерской, иначе говоря - "Чтение для впавших в уныние".

Майя Кучерская и раньше писала прозу (теперь мы это знаем) и печатала ее в журналах "Волга" и "Постскриптум", но читателям "Журнального Зала" это мало что говорит. Здесь ее больше помнят как рецензента, а кроме того - она однажды довольно живо и увлекательно пересказала для детей "Евангельские истории". Новая проза в "Знамени", кажется, ближе как раз таки к этому редкому жанру, опасность и двусмысленность которого сама Кучерская отлично понимает, немного боится и всякий раз оговаривается:

...Я люблю ходить в кирху, по-русски - в церковь. И писать мне интересно только про нее, отчего немного неловко (ну, как можно быть такой ограниченной!); к тому же это ужасно тяжело, все время движешься по острию. И оступаешься - неизбежно. Но очень уж хочется сказать совсем простое: современная церковь живет и дышит, в ней происходит своя удивительная, разнообразная, богатая жизнь. С болезнями, катастрофами, трагедиями, но и с радостями, озарениями, любовью. И всякими веселыми историями тоже, пересказывать которые невозможно без улыбки, а порой и гротеска.

"Современный патерик" - это череда коротких, забавных, немножко лукавых, порой "чудесных" историй про "разных батюшек". Характерный зачин: "Один батюшка был очень бедный...", или "Один батюшка вообще ничего не умел", или даже так: "Один батюшка был суперменом".

"Чтение" увлекательное и в лучшем смысле слова "духоподъемное". Если уж подходить к такого рода прозе "тематически", то "живая жизнь" церкви здесь представлена не в пример убедительнее, чем в позапрошлогодней вымученно-беспомощной чижовской "Лавре", из тех же самых "духоподъемных", по всему судя, соображений заявленной в последнем букеровском шорт-листе. И дело даже не в том, что Кучерская - лучшая писательница, нежели Чижова. Хотя и в этом тоже.

В заключение последняя история "про одного батюшку", иными словами, автор "Современного патерика" не без лукавства ссылается на другой "сомнительный" текст:

Отец Мисаил встречался с Анной Ахматовой, был чудесным рассказчиком, говоруном и записывал разные истории про батюшек - документальные, очень смешные. Потом эти истории вышли книжкой, потом стали выходить и переиздания. Читатели присылали отцу Мисаилу благодарственные отклики, телевидение приглашало его поразмышлять о судьбах церкви, газеты брали у него интервью. И все были довольны.

Но однажды отцу Мисаилу приснился странный сон. Будто сидит он за столом, листает свою книжку про батюшек, а в книжке вместо текстов фотографии всех, о ком он писал, и все его герои - в чем мать родила. "Что это такое?" - в ужасе вскрикнул отец Мисаил и захлопнул книжку. Но и с обложки ему погрозил пальчиком один его знакомый священник, при этом опять-таки совершенно голый, произнеся грозно: "Не обнажай наготу отца своего".

Добавим, что "церковные анекдоты" Мих. Ардова предварялись, помнится, эпиграфом из лесковских "Соборян".

И последняя "большая проза" в том же номере "Знамени" - "Чингиз-роман" Ильдара Абузярова. Если вновь пойти по пути аналогий (что не всегда правильно, но критика вообще не самая правильная вещь), то герой Ильдара Абузярова "писчий Чингиз-хана" и "аутентичный гений" Шихи Хутуху, наверное, удачный - то есть остроумный и литературно-убедительный двойник какого-нибудь сергея шаргунова (не писателя Шаргунова, но его ходульного персонажа):

Итак, мне очень хочется жрать. Но я говорю себе: еще не время трапезничать. Ты же, в конце концов, не из тех литераторов, что жить без жирного куска не могут. Что, собравшись на фуршетах, пытаются интеллигентно оттолкнуть друг друга подальше от богатого стола. Кажется, фуршеты придумали французы, и винегреты тоже придумали они, и романы, ну, не варвары ли они?

Нет, ты не из тех варваров, которые думают, что их кормят лишь потому, что они что-то там пишут. Тебе еще предстоит с кем-нибудь сразиться, прежде чем поесть, может быть, с Мишелем Уэльбеком. Димон говорит, что этот бек вроде как самый сегодня популярный романист в Париже. Вот бы сразиться с этим беком, но прежде тебе еще предстоит нелегкая дорога в Университет-Сарай, так что терпи...

Принципиальная разница в том, что Абузяров - сочинитель, и его роман - fiction, а не бесконечный монолог о себе любимом. Шихи Хутуху - родом из мифа, он самый что ни на есть аутентичный и "почвенный" пассионарий, в каком-то смысле он инопланетянин, и его приключения в плоском "немифологическом" пространстве - немножко мультфильм, причем в разных техниках: объемный косматый Незнайка... в нарисованном городе.

Тот же механизм - "чужой" человек в чужом для себя пространстве - в другом совсем романе: "Петрович" Олега Зайончковского (12-й "Октябрь"). Но это из серии "мир глазами ребенка", то есть очень медленное и очень подробное детское время, пространство же, наоборот, рассыпается, потому как очень тщательно рассматривается.

Дальше в этой логике имеет смысл говорить об очередном рассказе Романа Сенчина ("Чужой"). На этот раз "чужой", то есть герой писателя Романа Сенчина по имени Роман Сенчин, приезжает из Москвы к родителям - в Минусинск, должно быть, - биографию этого персонажа мы волей-неволей уже знаем, вариантов нет. Итак наш писатель-персонаж чужой посреди "народа", в Москве он тоже "чужой" (провинциал), и это жаль, он всегда себя сдержанно жалеет. Вот он сидит на завалинке, тут проходит женщина-почтальон и рассказывает историю из жизни. История неприглядная, писатель презрительно бросает что-то вроде "Народец..." и механически "реагирует":

Рассказ мне в целом понравился. Неплохая может из него получиться вещь. Да, неплохая. Только вот проблема с деталями. Надо знать детали, без них выйдет неправдоподобно... итд.

Итак, писатель Сенчин рассматривает своего персонажа писателя-Сенчина в его отношениях с народом, а тот (писатель-персонаж, а не писатель-писатель) в уме прокручивает, какой из всего этого получится рассказ. Возможно, это новое развитие знакомой нам конструкции, но больше похоже на дурное удвоение.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Андрей Борзенко, И нечего блох ловить /21.01/
Судя по печатным СМИ, на минувшей неделе было одно Событие, и было все остальное.
Юрий Солозобов, Америка начинает и выигрывает /30.01/
И в Вашингтоне, и в Москве прекрасно понимают, что на самом деле на карту поставлено будущее не столько "пространства СНГ", сколько самой России как единого и независимого государства.
Егор Отрощенко, Круги чтения. Первый /20.01/
Ни много ни мало - обвинение в воровстве. Официального опровержения не последовало, а значит... Или нашим книгопродавцам все как с гуся вода?
Юрий Солозобов, Путин вербует агентов государства /23.01/
Отношения власти и бизнеса в зеркале СМИ. Развернутое изложение перспектив нового корпоративизма дано в статье Андрея Костина, президента Внешторгбанка┘
Андрей Борзенко, Праздники прошли /14.01/
После новогодне-рождественских каникул просыпаются культурные страницы российских СМИ. Основные темы: "Аукцыон" и Гринденко, русский балет в Париже и корейское кино в Москве.
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru