"Маска" закончилась. Призы разошлись. На сей раз обошлось без скандалов, да вроде бы и неоткуда им взяться: экспертный совет работал одной слаженной командой, жюри... В жюри, говорят, случились кое-какие разногласия, будто бы один из его членов приструнил председателя, у которой были несколько иные эстетические представления. Но председателю дали - будто бы - понять, что нужно делать так, как нужно... Но... Так всегда ведь рассказывают, проходит неделя и разговоры такие все забываются и все довольны. И новые владельцы "масок" и те, кто сумел добиться своего. На то и жюри, чтобы каждый сумел отстоять собственную точку зрения. Так ведь? Судя по уже объявленному составу экспертного совета будущего года, там разногласий и не предполагается. Да и то. Несколько лет назад один из руководителей "Маски" так объяснял присутствие в экспертном совете одного критика: зачем мне другой, который будет выступать со своим мнением, спорить, что-то доказывать. А тут что я скажу, то и будет. Можно только порадоваться такому удачному совмещению художественных исканий с личными желаниями. Идеально, когда то и другое совпадает. Это называется хорошим вкусом. Все остальное - искусство компромисса. Фестиваль закончилась, премии раздали, теперь члены жюри и экспертного совета пишут, как все вышло замечательно и хорошо.

Внешне все комильфо: Михаил Шемякин - лучший художник в музыкальном театре, Валерий Гергиев - лучший дирижер, "Сказание о невидимом граде Китеже" - лучший оперный спектакль, а режиссер спектакля Дмитрий Черняков стал лучшим в номинациях музыкального театра. Джона Ноймайера наградили "Маской" за три балета, что он поставил в Мариинке. Лучшим спектаклем драматического театра назвали "Чайку" Малого драматического, а в куклах победил "Щелкунчик и мышиный король" Санкт-Петербургского кукольного театра сказки... Лучший актер - Максим Суханов, сыгравший Сирано в Театре имени Вахтангова, а лучшая актриса - Галина Тюнина (за роли, сыгранные в спектакле "Война и мир. Начало романа"); а режиссер спектакля Петр Фоменко получил сразу две "маски" - как лучший режиссер и как создатель лучшего спектакля малой формы - "Война и мир. Начало романа". Что еще? Обстоятельства помешали мне пойти на заключительную церемонию. Смотрел ее потом уже - в выпусках новостей, в телевизионном, так сказать, изложении. Заметно было отсутствие знаменитых лиц. Не бывает ведь, чтобы операторы и телережиссеры обошли каким-то чудесным образом тех, на кого "клюет" обыватель. Не было заметно ни Олега Янковского, ни Юрия Соломина. Номинанты, они не видны были на церемонии, где каждого из них могла ждать награда. Предпочли другие мероприятия? Заранее знали? И то, и другое плохо. В газете, театральным обозревателем работает один из членов жюри, результаты опубликованы. Позднее подписание? Что-то другое? Скажут: не позвали его в экспертный совет, в жюри, вот и злится, сводит счеты. Но если "счеты", как говорится, сами в руки плывут, если чтобы не замечать, непременно надо быть членом экспертного совета или жюри?

С "Золотой маской" ныне - как с Большим театром: оплошность, которая там случится, скорее всего останется незамеченной "Известиями" и "Коммерсантом". Все все знают, все все понимают. То же и с "Маской": все схвачено. Дальше - по рифме и по сюжету этой максимы следует сказать "за все заплачено". Но этого мы не знаем. Главное, что из театра совершенно уходит театральная критика. Ее место занимает умело организованный пиар. Это - данность, с которой приходится считаться. Читая то или иное критическое суждение, надо многое знать. Чтение театральной критики и театральных критиков напоминает ныне игру в шпионов, поскольку хорошо бы знать все явки, пароли, связи и пр. Тогда хоть что-то становится понятным. А иначе, как разобраться в том, почему N. в антракте при стечении народа, коллег публично поносит спектакль, иронизируя, давая весьма остроумные определения, потом описывает спектакль в газете как весьма удачное сочинение режиссера и театра, который наконец находит свою золотую середину. А потом, когда речь заходила об этой премьере, отзывался однозначно: "Плохой спектакль". Как же понять, почему он, этот спектакль, на несколько часов - тех, что были необходимы для написания рецензии - стал хорошим? Механизмы, механизмы... Их надо знать, чему как раз и учат нас политтехнологи и новые политические технологии.

***

В этом году не раз в преддверие "Золотой маски" говорили: наш выбор - консервативный. Надоели скандалы, пора, мол, дать возможность высказаться просто театру, театру как таковому, без крайних его проявлений. Пришло время мейнстрима. Так говорили эксперты, так говорил генеральный директор "Маски" Эдуард Бояков.

Подобное замечание легко было интерпретировать как попытку самооправдания, - нет ничего великого, приходится довольствоваться "мейнстримом", что нетрудно перевести на русский как средний театр. Попадание в афишу "Маски" "#13", совершенно коммерческой английской пьесы Рэя Куни и коммерческого спектакля Владимира Машкова - что, как не торжество антрепризы на академических подмостках?! Помнится, несколько лет назад эксперты национальной премии еще на первых порах отказались обсуждать куда более изысканный французский "Арт", тогда, несколько лет назад, не с руки казалось говорить о художественных достоинствах антрепризной затеи. Пяти лет оказалось достаточно, чтобы расстаться с такими стереотипами.

В итоге, правда, "#13" так и остался в номинантах, и масками-премиями спектакль обошли. Но сам факт попадания в число лучших о чем-то да говорит. Театр стал другим. Критерии тоже изменились. Говорят, что публика висит на люстрах. Верю. И легкомысленные спектакли нужны. Главное, чтобы достижения и претензии совпадали. По возможности.

Думается, несколько лет назад "Чайку" Додина тоже обошли бы вниманием. Во-первых, потому что у Льва Додина были лучшие спектакли, во-вторых, потому что... Есть, мне кажется, пределы компромисса. Ориентироваться на критиков, мало понимающих в театре и восторженно кричащих теперь, что это - лучшее, что они видели в жизни... Ну, пожалеть только можно таких критиков, пропустивших великие спектакли Додина - "Господ Головлевых", "Кроткую", не видевших "Братьев и сестер", да даже и недавние его работы - "Чевенгур", "Пьеса без названия", "Молли Суини" - конечно, выигрывают на фоне очевидной неудачи "Чайки". Зачем сбивать критерии? Театральная критика, конечно, ныне совсем далеко ушла от театроведения, разошлась с театроведением, но хорошие и плохие спектакли остались. Понравилось и не понравилось, хороший и плохой, - о соответствии этих понятий говорить, мне кажется, рано.

Конечно, "Маска", как всякая сезонная, то есть периодическая, премия, свидетельствует не об абсолютных, а об относительных достижениях искусства, в данном случае - театрального. И то, что сегодня получает премию, возможно, год назад или, наоборот, через год не вошло бы и в число соискателей... Это верно. Но есть - в связи с нынешним награждением додинской "Чайки" - и иные, малоприятные подозрения.

Здесь следует оговориться. Подозрения в нехорошем - то, что преследует всякую премию. Нет такой, о которой бы хоть раз не сказали: понятно, мол, почему награждают N. И дальше, в зависимости от ситуации, выдвигаются вперед родственные связи N. с членами жюри, его юбилейный возраст или нечто такое же, более или менее предосудительное. В случае с "Маской" всякий раз раздавались голоса недовольных: как могли привезти в Москву такое, когда, например, в том же Новосибирске так содержательно и серьезно работает Афанасьев (а приезжал, наоборот, спектакль "Глобуса", а не афанасьевского Городского театра)? И строились догадки.

Додин не виноват, что его "Чайку" назвали лучшим драматическим спектаклем. Его можно поздравить. Другое дело: не странно ли, что менее чем за год до того спектакль при полупустых залах и при деликатном молчании критики (или при деликатном отклике - как угодно) прошел на Театральной олимпиаде, а теперь вдруг с такою помпой представлен на "Маске"? Странно. Спектакль, на мой взгляд, не удался. Задавшись целью по новому прочесть классическое, зачитанное и заинтерпретированное сочинение, Додин предложил, мне кажется, неудачное толкование "Чайки". К тому же уже не раз и не два использованный сценический антураж тем более отметал или исключал какие-то открытия: все уже в этой воде и в этой траве "прочитано", все высмотрено, осмотрен и описан каждый сантиметр, каждый литр воды по достоинству оценен... И сами трактовки, к великому сожалению, не открывали особых просторов для игры... Что поделать? Великие спектакли не ставятся по заказу. И не выходят к очередному фестивалю. Тем не менее, замечательного художника Порай-Кошица решили "не обижать" и наградили за уже такую знакомую, можно сказать - заученную, сценографическую конструкцию.

В частных беседах члены жюри прежних лет не скрывают, что некоторая координация работы, а особенно заключительного собрания, ведется. И приводит к успеху тех, кого нужно. По своему опыту работы в экспертном совете могу свидетельствовать, что если "кому-нибудь нужно", чтобы какой-то определенный спектакль вошел в афишу, он обязательно в афишу попадает. Неважно, сколько раз придется для этого голосовать...

Появление "Чайки" Додина, как и "Федры" Григория Дитятковского, до начала фестиваля объясняли еще и необходимостью представить работы лучших - лучших театров, лучших режиссеров. И этот аргумент тоже кажется мне одною из всегдашних ловушек "Маски". Свозить в Москву следует все-таки не спектакли лучших, а просто лучшие спектакли. А у нас все время выбирать приходится из известного и давно ограниченного списка.

Вот и выходит, что шедевры - вроде "Щелкунчика и Мышиного короля" из Кукольного театра сказки - соседствует с "#13" (в смысле - соседствует в афише) и "Федрой", проходными или вовсе неудачными спектаклями "главных театров", а соревнуется с милым, но непритязательным творением Архангельского театра кукол, "Машенькой и медведем". Тут и выбирай.