Михаил Кордонский написал очень любопытную статью "Мыдло". Тема оказалась настолько актуальной для читателей, а ее изложение - столь литературно удачным и элегантно-провокативным, что статья породила разумный обмен мнениями на форуме РЖ. Это последнее обстоятельство поразило меня куда больше, чем сама статья - Михаила Кордонского всегда читать интересно, а чтение форумов для занятого человека, напротив того, занятие бесполезное и душемутительное, но вот - поди ж ты...

За 10 дней до того, 17 августа, газета "Известия" посвятила проблеме нашего "миддла" целую полосу с заглавием не то чтобы неостроумным, а откровенно дурацким: "Кулаком по середняку".

Понятно, что пафос был продиктован датой - четвертой годовщиной дефолта, но 1998 год - не 1929. Впрочем, не только заголовок, но и полоса в целом мне показалось откровенно неудачной, за исключением нескольких тезисов Харли Базера, американского политолога. Последний справедливо заметил, что главный критерий для определения "миддла" в России - это потребительские возможности, тогда как в Америке дело обстоит иначе: там другими являются не только объективные критерии отнесения граждан к среднему классу, но резко разнятся критерии субъективные, то есть основания самоидентификации.

И тут мне захотелось понять, с чего это все так озабочены тем, есть ли у нас средний класс? Разве, например, вопрос о том, есть ли у нас крестьянство, менее важен?

И в самом деле: считать ли крестьянином всякого, для кого приусадебный участок и скотина - основной источник дохода? Вроде бы нет, поскольку в каком-нибудь городе Гороховце именно со своего участка (корова, куры, козы) кормятся и поятся все, включая фельдшера городской больницы, учителя начальной школы, почтальона и телефонистку - ведь от государства все они получают чисто символическую зарплату. И так существуют миллионы наших соотечественников: города не являются городами, служащие не являются служащими, рабочие зарабатывают на жизнь торговлей. Правда, наконец-то деньги стали деньгами...

Прочитав замечательную книгу А.Вишневского "Серп и рубль", понимаешь, что крестьянства у нас уже давно нет, а фермерства как социального слоя не просто еще нет, но вообще неясно, как оно может сформироваться в обезлюдевших деревнях и в отсутствие современной сельхозтезхники, инфраструктуры и профессиональных знаний.

Оказывается, на Ставрополье (!) уже не первый год урожай убирают турецкие рабочие, приехавшие туда со своим комбайнами. Казалось бы, есть о чем задуматься... Но проблема "миддлов" наши медиа волнует больше: мы просто жаждем обзавестись средним классом - видимо, чтобы вскричать: ура, теперь у нас будет стабильность.

Не спешите - не будет. И еще долго. Потому что мыдло - это именно мыдло, а средний класс - это...

Стандартный ответ известен: это люди, относительно удовлетворенные жизнью; им есть, что терять, и поэтому они не жаждут социальных перемен. Они самостоятельны экономически, стабильны психологически, умеренны политически и принципиально чужды всякому экстремизму. Именно поэтому средний класс естественно считать гарантией стабильного общества.

Однако же очевидно, что американский средний класс - это "продукт" американской экономической и политической истории, а где-нибудь в Индии, в штате Пенджаб, понятия экономической самостоятельности, психологической стабильности и политической умеренности имеют несколько иную интерпретацию.

Споры о том, кого считать у нас "средним классом", всякий раз упираются в выбор экономического порога: вот до сих - бедные, от сих - богатые, in the middle (посерединке) - миддлы. Социологи выделяют еще так называмый "протослой" среднего класса - уже не бедных, но еще не "миддлов", однако стремящихся стать именно "миддлами". Для России этот "протослой", на мой взгляд, тоже своего рода мифологема. Потому что несмотря на все извивы наукообразных описаний "протослоя" (шанс войти в "слой" миддлов против шанса сползти в бедность и т.п.), за пределами внимания остается переплетение внеэкономических критериев - прежде всего, ценностных ориентаций, уровня притязаний (в терминологическом понимании словосочетания), а также характерных именно для среднего класса типа отношений "индивид - социум".

И, кроме Сергея Пархоменко, никто, насколько я знаю, не подчеркнул значимость самоидентификации, самоощущения как важнейшего конституирующего средний класс принципа. А этот критерий мне кажется особенно важным. (Здесь М.Кордонский остроумно перевел проблему в иронический ключ, написав: "Я сам мыдло и друзья у меня - мыдло", за что читатели ему все заранее простили. Предлагаю вообразить, как бы ему досталось, если бы он написал: "Я сам интеллигент и друзья у меня - интеллигенты"...)

У меня есть приятельница, молодая женщина из старинной московской семьи, по профессии - детский врач с достаточно редкой у нас специализацией. Несколько лет назад она и ее родные почти одновременно потеряли работу: и отец - известный ученый, всю жизнь проработавший в Академии Наук, и мать - инженер из "оборонки", и муж, успешно преподававший в Консерватории. Семья эта не нажила особых благ, никогда не была обласкана властью, не имела иллюзий по поводу нашего жизнеустройства, но до поры не бедствовала. И вдруг оказалось, что единственный гарантированный доход - это две пенсии весьма немолодых родителей.

"А все-таки, - сказала мне тогда Аня, - бедность - это прежде всего понятие психологическое". И я с ней согласилась, потому что, даже взирая на необходимые, но недоступные мне из-за дороговизны книги, я не испытываю чувства социальной ущемленности, которое на первом шаге порождает зависть к богатым и социальную спесь "гордых бедных", а на следующем - известно что.

Наверное, как написал о себе М.Кордонский, "мировоззрение у меня другое". Настолько другое, что я вообще не уверена, что в наших условиях можно говорить о "миддлах" не в связи с тем, что они ходят / не ходят в ресторан "Обломов" или кафе "Пушкин", а в связи с материями более серьезными. К последним я отношу не поддержку политических партий, поскольку партий я не вижу, но электоральное поведение, критическое отношение к властным институтам, отождествление себя с культурой своей страны, неравнодушие к ее будущему (что, на мой взгляд, и называется патриотизмом).

"Миддл", готовый в любую минуту свалить, - не смешите меня!

То есть я хочу сказать, что таково наше родимое мыдло, но говорить о "среднем классе" с такой психологией столь же неуместно, как и убеждать мыдло в том, что не все люди кидают, продаются и покупаются. Индивид, убежденный в том, что жизнь устроена именно и только так, вовсе не представитель среднего класса. Это браток.

Браток в "костюме от..."; с застрахованной машиной и аккуратным немолодым водителем; дети ходят в приличную частную школу, он умеренно курит и почти не пьет; у него знакомый администратор в "Новой опере", благодаря чему он даже посетил фестиваль "Черешневый лес".

И вот этот приятный молодой человек, предварительно созвонившись, приходит ко мне за советом: стоит ли переводить дочь в гуманитарный класс известной московской школы? Ситуация, казалось бы, обыденная. Однако слово за слово, и я начинаю понимать, что посетитель мой ни в каком совете не нуждается: он просто хочет узнать, кому и в какой последовательности надо дать, чтобы девочку приняли.

Для начала он благовоспитанно, с осторожностью, достойной Штирлица, пытается выяснить, готова ли я сама взять - никаких слов таких, боже упаси - но нельзя ли помочь девочке написать такой вступительный реферат, чтобы с гарантией?

Аккуратно обходя острые углы, мой собеседник дает понять, что он знает, кто я (видимо, в его прайс-листе я занимаю одну из топ-позиций); он даже знает, что N у меня учился, и что с NN (который в совсем недавнем прошлом был большим государственным человеком) у нас были совместные проекты. На нормальный русский язык его обходительные пассы переводятся просто: "назовите вашу цену".

И куда теперь мне вешать табличку "НЕ ПРОДАЕТСЯ"?

Браток таких слов вообще не понимает - разве что табличка висит на памятнике Пушкину...

Самое время процитировать выводы о нашем "миддле", к которым пришли социологи, работавшие вместе с журналом "Эксперт" и группой Комкон:

Представитель среднего класса должен обладать определенными материальными ресурсами для того, чтобы создавать устойчивую единицу частной жизни, он должен быть встроен в свое время, чтобы иметь возможность активно влиять на происходящее, и он должен любить свободу. Применив эти критерии к нашей совокупности, мы пришли к следующим выводам. В России существует абсолютно четко выраженный слой, который по всем своим признакам - социальной роли, структуре ценностей, материальному положению и потребительскому поведению - является средним классом нашей страны. <...> Базовыми ценностями средних русских являются свобода, воля, энергия и самодисциплина. Чем выше выраженность этих ценностей, тем ближе к вершине социальной пирамиды. Альтернативными ценностями, теми, от которых они ушли, являются мораль, нравственность прежнего советского образца и принадлежность к коллективу.

Ушли-то ушли...

Но, как известно, бывает "свобода от" и "свобода для".

Воля тоже бывает созидательной и разрушительной. Самодисциплина нередко ограничивается такой степенью предпочтения здорового образа жизни, при которой скверная погода - уже резон, чтобы не пойти голосовать.

Если гарантию личной и экономической свободы человек ищет в "твердой руке", которая мистическим образом одновременно обеспечит ему безопасность и курс доллара, преобладание в торговле лиц со славянской внешностью и изобилие абрикосов, то - бедные мидлые! Таких чудес уж точно не бывает...