С 85-го года существует обычай объявлять какой-нибудь город культурной столицей всея Европы. Решающая этот вопрос инстанция - Европейский совет министров культуры - на 2000-й год удостоил такой чести не один, а сразу девять городов: Авиньон, Болонью, Берген, Брюссель, Краков, Прагу, Рейкьявик, Сантьяго де Компостела и Хельсинки.

Хельсинки, как известно, располагается в трех часах езды от Петербурга, этим обстоятельством за последние десять-пятнадцать лет жители Pietari не только многократно воспользовались, но и окончательно овладели: например, в год шведское консульство выдает 40 тысяч виз, немецкое - 60, а финское - 200 тысяч. Разумеется, такую близость страны со свободно конвертируемой валютой употребили себе во благо и деятели культуры (как написал однажды литературный критик Виктор Топоров, "Финляндию из числа питерских сочинителей не пропахал носом от моря и до моря разве что ленивый"). А уж в ситуации нынешней европейской кульстоличности Гельсингфорса культурной столице России просто глупо не активизироваться. Так и вышло - из бюджета проекта "Хельсинки-2000" в 300 млн. FM некоторая часть уделена Петербургу.

Но прежде чем говорить о планировке Города культуры, следует сказать об общей стратегии Суоми в этой области. Финская культура - еще более молодая, чем российская, однако у финнов и тени нет имперского комплекса - желания объявить себя родиной слонов, гжели, матрешек и всех прочих заимствований, включая живопись и архитектуру XVIII-XIX вв. (доходит до курьезов: ленинградских детей сызмалу приучали гордиться "самобытным" Казанским собором, слабой воронихинской копией Св. Петра в Риме). В этом смысле Финляндия представляет большое испытание для русского национального самосознания: там - никакой спеси, никакой агрессии. Напротив, абсолютная открытость, немедленное желание признать чье угодно превосходство, любой приоритет. Если попытаться сформулировать эту самую глобальную стратегию финского культурного развития, она такова: "У нас нет великой культуры прошлого, зато мы будем первыми в культуре будущего". Финны буквально помешались на всем сверхсовременном и футурологическом: если где чего нового придумали - это немедленно должно быть в Финляндии. Уже сейчас они первые в мире в области сотовых телефонов, кое-каких компьютерных и медиатехнологий и др. В центре Хельсинки вместо Храма хоккея (что было бы логично) за 200 млн. FM построили совершенно потрясающий музей современного искусства Kiasma - крупнейший в Европе. Финляндия (вместе с Англией) лидирует по числу перспективных молодых (до 30 лет) драматургов - потому, что их пьесы немедленно ставят, а ведь лучше стимула не бывает. То же и с новой музыкой: ее много пишут, много и хорошо играют (в том числе на каналах общенациональной государственной телерадиокомпании YLE). И т.д.

Программа Города культуры естественным образом следует этой стратегии. Она, надо сказать, столь велика и разнообразна, что правильнее было бы обозначить все это не словом "культура", а фразой - "достижения цивилизации к настоящему моменту ее развития": интерактивная выставка, посвященная влиянию беспроводной связи и иноформатики на общество будущего; выставка в Kiasma, исследующая влияние компьютера на современную культуру, и все такое прочее.

Что же касается традиционных муз, тут Хельсинки выглядит нисколько не хуже, скажем, Авиньона или Брюсселя. Любители живописи насытятся на выставках крупнейшего финского художника эпохи модерна Магнуса Энкеля и сюрреалиста Поля Дельво. Филармоническую публику ждут два концерта Филадельфийского оркестра с Завалишем; фестиваль, устраиваемый пианистом Олли Мустоненом, - в нем участвуют виолончелисты Стивен Иссерлис и Генрих Шифф, пианисты Григорий Соколов и Михаил Плетнев и др.; наконец, в августе - Доминго (увы, на стадионе). В Национальной финской опере (роскошном, умопомрачительно оборудованном новом здании) два раза подряд в мае и июне дают "Кольцо нибелунга" - в Финляндии тетралогия целиком поставлена впервые. Наконец, в сентябре - премьера навороченного исландско-финского проекта, "балетной оперы" "Бальдур" в постановке знаменитого хореографа Йормы Уотинена.

Петербург в программе присутствует не только "гастрольно", но и "тематически": ему будут посвящены несколько акций с участием русских музыкантов. Три отменно концептуальных концерта даст Городской оркестр Хельсинки. "Вторая мировая война" - Седьмая симфония и Еврейские песни Шостаковича (дирижер Василий Синайский, солистка Любовь Казарновская); "Первомайские утренники" (филармоническая первомайская музыка с 1883 года) и "Революция" - симфонии Шостаковича "1905 год" и "1917 год" и отрывки из поэм Маяковского по-фински (дирижер Лейф Сегерстам, он же, кстати, проведет "Кольцо"). Оркестр "Тапиола симфониетта" вместе с Алексеем Любимовым будет играть музыку петербургских композиторов последних десятилетий (Уствольская и др.). Наконец, знаменитейший камерный оркестр "Avanti!" (концерт одного из его отцов-основателей Эсы Пекки Салонена украсил прошлогодний фестиваль "Звезды белых ночей" Валерия Гергиева) увенчает петербургский цикл вечером музыки Прокофьева, Мосолова и Шостаковича.

Как же в этом контексте выглядит непосредственно петербургский десант? Противоречиво.

Ввиду того, что финны сильны именно настоящим и будущим, логичнее всего было бы пригласить из Pietari то, чем мы их богаче, - качественную "культуру прошлого". Многое в петербургской части программы "Хельсинки-2000" именно таково. Две выставки подготовил Музей истории города: "Царский Петербург" (совместно с Городским музеем Хельсинки) - Романовы с 1703 по 1917 гг. в живописи, графике, прикладном искусстве и предметах быта; и экспозиция Малевича из фондов музея.

В апреле факультет славистики и балтистики Хельсинкского университета и Александровский институт устраивают литературно-музыкальный вечер "Живые и воскресшие: 100 лет Петербурга в воспоминаниях и исследованиях". СПб представляет литературовед Константин Азадовский (можно спорить о решениях возглавляемого им жюри "Букера-99", однако его квалификация филолога-германиста и историка литературы не вызывает сомнений), Финляндию - его недавний букеровский коллега профессор Пекка Песонен.

Также в апреле в Иоанновской церкви концерт Дмитрия Хворостовского и Петербургского камерного хора Николая Корнева. В программе, естественным образом, русская духовная музыка.

В мае финским киногурманам можно будет позавидовать - их ждут ретроспектива и семинар "Формалисты Санкт-Петербурга". Ретроспектива включает четыре фильма по сценариям Шкловского и Тынянова, на семинаре ведущие знатоки вопроса обсудят влияние ОПОЯЗа на советскую литературу и кино 20-х годов.

Вторая часть петербургской программы составлена по ставшему традиционным в последнее десятилетие принципу "Кто успел - тот и съел". В большой семье клювом не щелкают. Кто первый встал - того и тапочки. Многие деятели местной арт-сцены с успехом доказали (во всяком случае - финнам), что если долго говорить "халва", во рту таки станет сладко. Год назад я опубликовал разговор с философом Александром Секацким, посвященный феномену Тимура Новикова, его Новой академии изящных искусств и "новому русскому классицизму". Секацкий тогда предложил точный термин: "Произведение художника в наше время складывается из работы с критиками, наступательной тактики, умения дисциплинировать учеников и последователей и т.д. - всего, что называется "длинной волей". <...> Изменяется пространство существования художника, то, где и в чем он художник. Все вещи, которые мы считаем формальными признаками мастерства, оказываются теперь "минус приемами" (воспользуемся термином Лотмана) <...> Поэтому художник работает не кистью, а, скорее, мыслью".

Воля оказалась и в самом деле длинной... Цитирую финский пресс-релиз: "Новоакадемизм - это более чем важнейшее направление в искусстве 90-х годов, это целая жизненная позиция технопоколения". Что вы говорите! Интересно, составители пресс-релиза сами об этом догадались или им заботливо подсказали? Решительно ничего не имею против милого искусства Тимура Новикова, Ольги Тобрелутс, Дениса Егельского и прочих, пусть цветет сто цветов, однако именно в Хельсинки с его Киасмой, с выставками Брюса Наумана и Анн Лейбовиц, рассказы про "более чем важнейшее направление в искусстве" выглядят довольно забавно.

Пушкинская, 10 будет представлена также web-страницей, посвященной современному искусству СПб (ее готовит "Галерея 21") и CD-ROM'ом с все теми же новыми академиками, а также киберфеминистками ("современное искусство напряжено между двумя крайностями" - пресс-релиз) и прочими героями self-promotion'а. Впрочем, если тинейджеры-придурки устраивают чемпионаты по компьютерным играм и победитель чувствует себя вознесенным над современниками на том лишь основании, что он быстрее их успевает щелкнуть мышью, - приходится ли удивляться, что "художником" становится тот, что раньше других овладеет графической программой и успеет первым присобачить собственное изображение к какому-нибудь неподходящему фону? В конце концов, ведь и Дюшан вошел в историю искусства не тем, что писсуары его были как-то особенно хороши, а тем, что он догадался выставить их первым - как и петербургский юноша В.Мамышев первым догадался переодеваться в Мэрилин Монро не "просто так" (все дети во что-нибудь переодеваются), а объявив это художественной акцией.

Вернемся в Хельсинки-2000. Не ведаю, как составлялась ленфильмовская программа, однако сдается, что по тому же принципу: "найди финна и убеди его, что круче тебя только яйца". Приличный фильм Сергея Снежкина "Цветы календулы" - это еще ладно, но почему "петербургскую школу киномастерства" (пресс-релиз) должна представлять убогая "Американка" Дмитрия Месхиева? А то больше на "Ленфильме" и сыскать нечего?

Кроме того, в Хельсинки едет множество молодежи: Наталья Першина-Якиманская и Ольга Егорова (они собираются строить Завод найденной одежды), группа "Речники" (вознамерившаяся пленять жителей Суоми спектаклем, "объединяющим движущихся роботов, огонь, звуки и человеческие движения"), группа Ache... и прочие носители длинной или хотя бы удлиненной воли. Молодые петербургские и финские поэты, разумеется, зачтут стихи, а ди-джеи станут диджействовать, куда ж без этого.

Цель всего проекта года культуры манифестируется так: "Достижение значимого улучшения качества жизни горожан". Как мы видим, программа "Хельсинки-2000" способствует улучшению качества жизни не только собственных жителей, но и приезжих. И этот гуманизм вполне научно обоснован - во всяком случае, с марта по май пройдет серия организуемых финскими специалистами по России дискуссий "По петербургской дороге". Темы их: "Почему народное хозяйство России и Швеции одинакового размера", "Как из героя труда планового хозяйства получается специалист по arts management", "Почему у русского поэта и профессора нет зубов, и можно ли вообще понять Россию умом".

Но и это, господа, не все. "У фонда города культуры Хельсинки зарезервировано ограниченное количество стипендий в размере 2000 марок для быстрой и легкой реализации идей горожан, молодежи, иммигрантов и жителей столичного региона. Подавать заявки на получение денег можно с 3.01.2000, и выдача грантов будет проходить до тех пор, пока хватит денег, но до 31.12.2000 г.". Учитывая размеры Петербурга, заявление о 31-м декабря нужно признать излишне оптимистичным.