Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво. Выпуск 186
Дата публикации:  25 Января 2005

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

В январском "Журнальном зале" - начало романа Андрея Волоса "Аниматор", "конспект романа" Евгения Даниленко "Ангелочек", а еще "Труба" Сергея Носова с подзаголовком "остатки романа".

О романе незаконченном (редакция "Октября" зачем-то поставила начало "Аниматора" на декабрьский номер) судить сложно. Не стану гадать о развязке анимационно-террористической интриги: она хоть и предсказуема, но уж больно расплывчата. Кажется, мы имеем дело с "русским триллером", то есть наш герой не просто спасает мир, но впутывает в это дело Льва Толстого, Николая Федорова и прочую специфическую философию. Итак, титульный персонаж - аниматор (не имитатор и не адаптатор, вот терминатор - это теплее). Экзотическая профессия не имеет отношения к мультфильмам, аниматор - ловец душ (буквально!), он улавливает в колбу некую летучую субстанцию, и она потом горит там синим пламенем. Вечно горит. Зачем? - не вопрос. Кто-нибудь скажет, что сама идея - кощунство, по мне - просто пошлость. Похоже, автор подозревает некую неубедительность исходной установки, так что в начале имеем диалог героя с "заказчиком"; выясняется, что услуга недешевая, да и смысла в ней чуть: "Ведь это предрассудки, понимаете? Если вы думаете, что в колбе останется его душа, то это не так. Это неправда. Это не душа. Не он. Знаете, как у нас говорят? Не он, а неон. Смешно, да? Просто свечение такое. Как в лампочке. Мы ведь людей-то не воскрешаем, понимаете?". Тем не менее ближе к концу наш скептический герой произносит перед студентами пафосную лекцию о "русском мыслителе" Николае Федорове, о воскрешении из мертвых и чудесном явлении ноолюминесценции, благодаря которому явлению горит синим пламенем в колбочке какой-то там "индивидуальный спектр". А для того чтобы он горел, необходим аниматор и еще нечто; нам многократно повторяют это на протяжении десятков страниц.

"Чтобы сработал эффект ноолюминесценции... не разгаданный пока еще наукой, нужны три составляющие - тело, неизвестным нам образом несущее на себе отпечаток разумной жизни, фриквенс-излучение и, наконец, воображение аниматора".

Короче говоря, профессия хоть и бессмысленная, но редкая, хорошо оплачиваемая, героя нашего все ищут - пожарные, милиция... Главным образом его ищет некая спецслужба: идея в том, что сверхъестественное воображение (скорее, эмпатия) аниматора призвано спасти мир от исламского террора. Как? Узнаем в следующем номере "Октября". Аллах велик.

У Сергея Носова был роман "Хозяйка истории", и его героиня тоже обладала специфическим даром вроде ясновидения, и спецслужбы с ней работали, и с альтернативной историей все прекрасно сложилось в итоге. Только Сергей Носов чудит, а автор "Аниматора" грезит Николаем Федоровым и Стивеном Кингом.

А роман Сергея Носова в питерской "Звезде" называется "Труба", жанровое определение - "остатки романа", пересказ романа, то есть не совсем роман, а игра автора с читателем, иные рецензенты называют это "петербургским вариантом постмодернизма". Какой-то смысл в этом есть: Сергей Носов в самом деле петербургский писатель. Что же до постмодернизма... Аллах велик.

Итак, герой пересказанного романа по профессии не аниматор, а литератор. Он является в родной провинциальный город, встречает учителя - провинциального литератора, встречает девушку, встречается с читателями наконец. А в итоге залезает сакраментальную трубу. Так было нужно. Пересказанный роман - о провинциальном литераторе. О существе провинциального литератора, нелепом, трогательном и трагическом.

По ходу действия приезжего все узнают, хотя никто никогда не видел. В финале - отгадка: перед отъездом из родного города герой сфотографировался в "Срочном фото" на вокзале, снимок почему-то не забрал, так и уехал. Фотограф достал невостребованную фотографию, многократно ее увеличил и поместил рекламы ради на витрину своего ателье. "И никто уже не мог позабыть, хотя и не запоминал нарочно, образ юноши с выпученными глазами и открытым миру лицом".

Третий роман - тоже в своем роде провинциальная история. Андрей Немзер назвал "Ангелочка" Евгения Даниленко "конспектом романа", и это в самом деле такая очень растянутая "Душечка", на роман в ней дыхания не хватает. Скорее всего, ощущение духоты и тоскливого единообразия входило в авторскую установку.

Жила-была "малышка", не умная, не глупая, не злая и не добрая, не то чтобы счастливая, похожая на экранную диву, но кино отдельно, а она - отдельно. Однажды ее находят мертвой. Вот и все. Мораль, наверное, в том, что история Мэрилин Монро - лишь матрица и способна произойти где угодно, хоть в Кубани, хоть в Сибири; для красоты, пустоты и смерти достаточно красоты, пустоты и смерти. В конце выясняется, что малышку зовут Ангелина. Но это уже вместо некролога.

В том же декабрьском номере "Знамени" - "Два рассказа" Евгения Попова, привычный, вполне лубочный коллаж про писателей, политиков и избирателей. Безработный Хабаров и писатель Гдов встретились на конкретном избирательном участке Центрального административного округа города Москвы с тем, чтобы исполнить свой гражданский долг и выбрать президента Российской Федерации. Но прежде писатель Гдов вспоминает Гертруду Стайн и произносит монолог про писателей настоящих и ненастоящих:

"Это раньше в Союзе писателей было десять тысяч штыков партии, а нынче даже и не поймешь, что творится на этом идеологическом фронте, и Who is Who, включая меня, который уж давно не отличает пораженье от победы. Ведь денег нынче писателям, которые считают себя настоящими, не плотют, а получают эти деньги, по мнению настоящих писателей, писатели ненастоящие, или, говоря словами поэта, "разнообразные не те". Особенно горько настоящим писателям, что писатели ненастоящие даже вовсе и не претендуют на то, что они настоящие писатели. Они весело рубят капусту, стригут купоны и летают за счет издателей VIP-классом на международные книжные ярмарки, где красуются среди других ненастоящих писателей и просто уродов. Ведь при наличии родной советской власти настоящие писатели пользовались большим уважением в обществе, даже если работали в кочегарке, сидели в тюрьме или с треском вылетали за границу. Не говоря уже о том, чтобы духоподъемным образом влиять на народ официально, сочиняя, например, гимны во славу или борясь за мир во всем мире".

Определившись с писателями, Хабаров и Гдов с достоинством (за тридцать обоюдных червонцев) исполняют свой гражданский долг и получают... небо в алмазах. Небо в алмазах - собственно "литературный рассказ с P.S., состоящим из тридцати трех примечаний".

В январском "Знамени" - очередные "Рассказы на ночь" Александра Кабакова (среди действующих лиц, как и прежде, "главные герои нашего времени", а кроме - царевна-лягушка, ковер-самолет и неразменный пятак), там же - новая проза Евгения Гришковца, она называется "Спокойствие" и похожа на разговоры про погоду - беспроигрышные разговоры. Еще там есть повесть "Муха", которая по форме мало чем отличается от романа "Ангелочек". Автор "Мухи" Сергей Игнатов кокетливо представляется "литературным поденщиком", эпиграф к "Мухе" взят из Мамонова. Как на самом деле зовут главную героиню, мы так и не узнаем, Муху не любит никто, даже автор.

В декабрьском "Новом мире" - три повести, и в январском - еще три. Дебютанта (то бишь пятикратного соискателя одноименной премии) Игоря Савельева представляет Ольга Славникова: "С первых абзацев стало понятно, что Игорь Савельев - писатель". Скорее репортер; "повесть про автостоп" называется "Бледный город". Бледный город - это Уфа. Анна Матвеева - далеко не дебютантка; короткая повесть "Итальянское вино" - действительно про вино и номинальное итальянское путешествие. Герой повести Владимира Кравченко совершает путешествие не номинальное: отправляется во Львов хоронить отца, параллельно память перемещает его в противоположную сторону - на Волгу: время обращается назад и на восток. А повесть называется "Из пороха в порох".

В том же номере "Нового мира" - четыре рассказа Евгения Шкловского о странностях любви и других странностях.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 185 /11.01/
Когда Майдан опустеет. Украинские журналы "оранжевых" месяцев.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 184 /28.12/
Толстые журналы: итоги года-2004.
Глеб Шульпяков, Дневник старшего брата /21.12/
В который раз убеждаешься: примечательные результаты дает только творческий произвол одного человека. При условии, что у него безупречный вкус. "Иностранная литература" # 11.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 183 /14.12/
Плюс-минус критика и проблема "мураками"
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 182 /30.11/
"Слепцы", "Русская версия" и украинская злоба дня. Осенние стихи.
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru