При всей своей искренней симпатии к Госоркестру, я очень смутно представлял, что случится в этот промозглый ноябрьский вечер в Большом зале консерватории. Сам выбор главного дирижера оркестра Василия Синайского вызывал определенные опасения, - в программе одиноким буревестником стояла Вторая симфония Густава Малера.

Для людей, не ориентирующихся в контексте, объясню. Год назад эту же самую симфонию под Новый год сыграли мариинцы и иже с ними Валерий Гергиев. Госоркестр, взявший на себя такую громоздкую симфоническую ношу, рискнул нарваться на сравнение, которое - и в этом, казалось, не было поводов сомневаться - обещало быть совсем не в его пользу. Более того, в золотой век Госоркестра, когда Евгений Светланов еще работал с коллективом, с огромным успехом и переаншлагами в той же консерватории целиком прозвучал малеровский цикл - все 9½ симфоний. Так, в числе незримых соперников Синайского возник и его непосредственный предшественник - бывший хозяин Госоркестра, с позором уволенный Евгений Федорович Светланов. Поэтому в этот вечер в консерваторских стенах народу было много, - всем было интересно, как будет сражаться с тенями прошлого нынешний глава оркестра.

Синайский выиграл! И дал несколько интересных тем для обсуждения. Не только критикам, но и простой публики. Прежде всего, дирижер поразил своим трепетным отношением к малеровскому тексту, - старательно соблюдал все темпы, в финальной части, живописующей воскресение человека из мертвых, расставил медников по разным частям зала, воспроизведя задуманный композитором эффект стереофонии. В то же время, аутентичный текст обрел необычайную рельефность, кололся резкими перепадами звучности, оглушал кульминациями и пугал своею непредсказуемостью. В течение первой части публика сидела как на иголках, парализованная той бешеной энергией, которую вложил в оркестр Синайский. Зачин был столь мощный, что дальше невольно последовал эмоциональный спад, - это был, пожалуй, единственный стратегический просчет дирижера, ибо к грандиозному хоровому финалу требуется обрести второе дыхание, а пороху не хватило. Зато Синайский сделал то, на что не хватило пороху у Гергиева - обратил внимание публики на детали. Фирменный гергиевский "крупный помол", когда оркестр девяносто минут движется на тебя единым фронтом, теперь не кажется единственно верным способом охватить весь громадный цикл, когда я узнал, что такое настоящий симфонический hand made.

Свидетелям Второй симфонии Синайского вспомнился, несомненно, и Светланов - его эпичность, эмоциональная всеохватность и напор. Вспомнился - и забылся. Синайский, работавший последние годы в Англии, не будет подменять малеровскую суть русской эпикой, как это делал Светланов, сохраняя ту строгую европейскую манеру, которая одинаково востребована и в Туманном Альбионе, и в Берлине, и в Вене. Стилистических упреков нет. Есть упреки по части технической - Госоркестру пока далеко до вымуштрованной гергиевской братии, хотя контраст с тем, что было еще на прошлом его концерте месяц назад, - разительный. Солисток (сопрано Ольгу Коганицкую и контральто Татьяну Аганову) тактично трогать не буду, иначе начнется рукоприкладство, но с удовольствием вспомню хор студентов Московской консерватории, в гармонических дебрях Малера проявивший себя в высшей степени профессионально.

Неуемное количество симфонических оркестров - ахилессова пята нашей филармонической жизни, и хочется помечтать, чтобы хоть еще один - как Госоркестр - возродился как феникс из пепла, дабы появилась здоровая конкуренция. Хочется также освободиться от предрассудков и стереотипов - не вникать в долгие жизненные истории того или иного дирижера и не реагировать на всякие глупые замечания типа "ну, Синайский - это же не Светланов!", а верить исключительно тому, что слышишь. Тем более, когда слышишь то, что действительно достойно твоих ушей.