Итальянские театры в этом году оказались меж двух огней. В предстоящую субботу весь мир отметит 100 лет со дня смерти Джузеппе Верди - композитора, чье имя стало синонимом итальянского Риссорджименто наравне с именем Гарибальди. (Слово Verdi в середине прошлого века писали на заборах и стенах домов как сокращенное имя первого короля объединенного государства - Vittore Emanuele Re d'Italia.) А с воинственными хорами из опер композитора шли на демонстрации и баррикады.

С другой стороны, тяжелое состояние итальянской оперы сегодня (за последнее время примат итальянских певцов явно уничтожен под напором мастеровитых американцев) заставляет жителей Апеннин ностальгически вспоминать "золотую эпоху бельканто", которая с приходом Верди сошла на нет. Поэтому 200-летие со дня рождения Винченцо Беллини (3 сентября) в Италии ждут не меньше, чем вердиевской годовщины. Может, поэтому, отметив открытие сезона (который обычно в Италии начинается в декабре) вердиевскими премьерами, январь отдан на откуп романтическому беллиниевскому бельканто.

В миланском театре La Scala главный дирижер Риккардо Мути готовится отметить вердиевскую годовщину в базилике Святого Марка исполнением Реквиема композитора. (Стоит добавить, что Мути в Италии не любят, за глаза называя "немцем" из-за его особой популярности в Вене.) "Сомнамбулой" Беллини дирижирует Маурицио Бенини. Певцы, выступавшие в прославленном театре, не раз предупреждали меня: театр без Мути - вовсе не тот театр. И теперь пришлось в этом убедиться. Второсортный дирижер, Бенини то тащится, не поспевая за певцами, то загоняет последних. Хор, разделенный на сцене на две равные части, под чутким руководством Бенини все время пел в раскосец.

Премьерный состав певцов мне услышать не удалось: сайт театра не удосужился отметить, что в тот день, на который я заказывал билеты, поет второй состав. Правда, итальянская критика очень скромно приняла и французскую примадонну Натали Дессей, обладательницу очень высокого и очень маленького голоса. Большинство завсегдатаев театра еще помнят "Сомнамбулу" в постановке Лукино Висконти с Марией Каллас в главной партии швейцарской пейзанки Амины. Можно понять публику и критиков, которые ждут от нынешних амин не только высоких нот и сладких рулад, но и глубоко театрального воплощения сцены сомнамбулизма. Певцы из второго состава не достойны упоминания: их имена никому не известны и вряд ли таковыми станут.

Один из фаворитов La Scala, режиссер и сценограф Pier'Alli, - итальянский вариант нашего Александра Тителя. Тоже любит нарядить хор коломбинами-арлекинами и "поиграть" в комедию масок. Увы, неуклюжие хористы театра не только плохо двигаются, но всем своим видом показывают, что никто не заставит их делать что-нибудь, кроме открывания ртов. В Италии с хорами шутки плохи - на их стороне профсоюзы, и уже не один режиссер сломался в кровавых ссорах с итальянскими хористами. Таковы традиции итальянских театров, где внутритеатральные интриги всегда влияют на результат в целом.

Силу традиций в La Scala ощущаешь ежесекундно. Причем не музыкально-театральных, а мелочно-бытовых. Здесь по-прежнему царит билетная мафия, толкающая богатым японцам билеты по тройному тарифу. Среди местных мафиози найдутся и русские, которые специализируются на наших туристах, приезжающих в Милан в большом количестве. Билетов в кассе нет, а партер - полупустой. Большая удача для зрителей, которые не имеют привычки оставлять шубы и пальто в гардеробе: сидят, как на вокзале, в одежде. А тут можно положить пальто на свободное место! Ненависть итальянцев к гардеробу объясняется просто. Во-первых, им жалко честно заработанных 3000 лир (1,5 доллара), которые взимают за эту услугу. Во-вторых, они совершенно не умеют стоять в очереди, лезут в гардеробное окно скопом, по головам впереди стоящих зрителей. Все это напоминает взятие штурмом поездов в советских фильмах про Гражданскую войну.

Единственное место в театре, где находит успокоение душа оперомана, - магазин с компакт-дисками, книгами и историческими фотографиями. Да еще - стоячая галерка, куда ходят оперные тиффози. Процесс попадания под крышу театра достоин описания. Специально выделенные из Общества друзей театра люди ведут с ночи запись всех желающих послушать оперу стоя. Переклички -утром и перед спектаклем. Все очень организованно, а галерея оборудована специальными поручнями под потолком, на которых публика может повиснуть, чтобы все получше разглядеть.

Многие итальянцы переезжают из города в город, чтобы увидеть новую постановку. Благо, оперные театры - в любом городе Италии. Среди них есть безусловные фавориты. Генуэзский театр Carlo Felice - из их числа. Богатая Генуя с пышными палаццо и колоссальным портом может себе позволить даже больше, чем Милан. Например, пригласить одного из самых дорогих режиссеров-сценографов Пьера-Луиджи Пицци (его спектакль "Капулетти и Монтекки" на последних гастролях La Scala видели москвичи).

Пицци приехал в Геную на постановку "Пуритан", последней оперы рано умершего Беллини. Сюжет из истории кромвелевской Англии (по французской пьесе "Круглоголовые" и рыцари", в основе которой - романы Вальтер Скотта) - для Пицци лишь повод к его эстетским изысканиям. Четкие геометрические линии серого форта в сочетании с графическими мизансценами с первых минут создают атмосферу пуританской колонии. Сценография кружится и движется поступательно, что уже давно набило оскомину. Но Пицци умеет эстетизировать даже самые затертые режиссерские приемы. Невзрачные серые костюмы хора и солистов оттеняются красочными платьями haute couturе главной героини Эльвиры.

И тут уже миланцы начинают кусать локти. В партии Эльвиры в Генуе царит Мариелла Девиа, локально-итальянская звезда, так и не сделавшая мировой карьеры. Зато с настоящей итальянской школой бельканто, красивым голосом и сумасшедшими верхами. Как истинная примадонна, она позволяет себе украшать и без того виртуозную сцену сумасшествия каденциями собственного сочинения. Причем в количестве, превышающем порог восприятия. Но Девиа поет эти кружевные украшательства столь безупречно, что ей невольно прощаешь эту чрезмерность.

Вокруг примадонны много молодых и профессиональных певцов. Причем второй состав ничуть не хуже первого. Здесь Эльвиру поет совсем молоденькая испанка Мариола Кантареро, которая от счастья выйти на сцену прославленного театра "засандаливает" такие ми-бемоли, что дух захватывает. Настоящую революцию произвел в Генуе дирижер Владимир Спиваков, который впервые в жизни выступал в опере. Как говорит сам Спиваков, ему пришлось бороться со многими неправильными традициями, вылавливая в оркестре неверные ноты и приучая певцов к настоящим темпам Беллини. Вокалистам всегда легче петь виртуозные пассажи быстро, поэтому они с большим скрипом восприняли новшества русского маэстро.

В результате Спиваков победил и успех его дебюта заставил дирекцию театра предоставить ему полный карт-бланш на будущее. А Генуя, собирающаяся в 2004 году стать "Культурной столицей Европы", получит сейчас немало возможностей для осуществления самых интересных проектов.