Полотенца-XL

Никита Алексеев - художник, чье имя ассоциируется с несколькими значительными направлениями нонконформистского искусства. Вместе с группой дзен-перформанса "Коллективные действия" он совершал так называемые "поездки за город", в том числе соло бил семь раз палкой по воде некоей подмосковной речки. Позже, в восьмидесятые годы, он выступил организатором выставок так называемого "апт-арта" (от слова apartment - квартира), играл в ансамбле концептуалистского рока "Среднерусская возвышенность", нарисовал обложку к диску "Ночного проспекта" "Гуманитарная жизнь" (feat. Жанна Агузарова).

Выставка Никиты Алексеева в галерее "XL" называется "Полотенца. Воспоминания о лете" и посвящена лету. В качестве пляжных полотенец выступают листы разноцветной бумаги, развешанные на бельевых веревках в пространстве галереи. На них в манере позднего Шагала изображены разные вещи и вещицы: зеленая машина, шорты-багамы с узором из гексаграмм "Книги перемен", репка с белыми и синими полосами, как на тельняшке, зайчик, любующийся огромными, похожими на комья снега, запятыми. В сущности, искусство Алексеева - это особый вид зауми, не высоко-теоретической, как у классиков русского авангарда, а психоделической. До конвенционального смысла этой веселой неразберихи дойти трудно, да и не очень нужно.

Тем сильнее для испорченных новостной лентой умов звучат намеки на вполне реальные события недавней истории. Например, условный небоскреб, над которым горит синяя мусульмански перевернутая луна, а из левого верхнего угла летит самолет. Отношение к атакам 11 сентября эта картинка имеет такое же, как и расшифровка гексаграммы книги перемен - к конкретной жизненной ситуации. То есть отношение, до конца не проясненное, но многозначительное.

Большой художник маленьких радостей

Константин Батынков, наряду с дуэтом Ольги и Александра Флоренских, наверное, - самый значительный современный художник из тех, что могут по-настоящему нравиться, то есть вызывать эмоциональную реакцию. Батынков постоянно находит способы быть интересным за пределами специфически актуальных тем. Не может не вызывать уважения его сотрудничество с журналом "Большой город", благодаря которому с манерой Батынкова знаком теперь почти каждый москвич. Его работы хочется пронести мимо сотрудников галерей, унести домой и повесить над кроватью. Батынков знает об этих желаниях, поэтому, например, расписывал и раздавал салфетки в "Клубе на Брестской", чтобы люди могли бесплатно завладеть оригиналом любимого художника.

В Крокин-галерее он выставляется уже в третий раз, и все его выставки непохожи друг на друга. Была тут и вариация на тему московского буддизма "Внутренний Тибет", фотографии московских сугробов, напоминавшие горы; была и графика. Новая выставка мастера называется "Другая жизнь" и проходит c 15 января по 8 февраля. На ней представлены разноформатные работы, объединенные темой снега. Работ много, около пятидесяти, и выполнены они на одном дыхании - за месяц-полтора.

Проект другой жизни получился основательным и прекрасным. Работы Батынкова композиционно выстроены наподобие архитектурных эскизов. Маленькие человечки снуют по бескрайним пространствам окончательно победившей зимы. Зима на полотнах Батынкова осуществляет окончательное и безоговорочное разоружение великой державы. Подводные лодки, словно трупы китов, выкинуты на ледяные берега и облеплены лыжниками. Главными градостроительными ориентирами вместо труб ТЭЦ и мрачных заводов становятся огромные ели и снеговики. Из огромного снежного кома в леса и города устремляется снежный десант: тысячи миниатюрных лыжников. "Лыжная" тема обретает законченность в довольно крупном полотне, на котором спортсмены, словно комары, вьются на белом фоне. Тут и там попадается фигурка художника, рисующего все это великолепие.

Помимо явного влияния "митьков", в работах Батынкова чувствуется продолжение традиций специфически русской метафизики: графики Александра Тышлера, проектов Ивана Леонидова. "Другая жизнь" - это утопия, "Город Солнца" Кампанеллы, в котором место светила занял снег, и Батынков не менее последователен и увлекателен, чем великие утописты Возрождения. В общем, смотреть обязательно.

Дайджест

В отличие от современного искусства, современная фотография способна удовлетворить желание украсить свой дом чем-то большим, чем привезенные с отдыха сувениры или купленные на вернисаже хохломские тапки. Поэтому галеристы с радостью свидетельствуют о постепенном привыкании публики к ценам на качественную фотографию. Хорошее фото намного лучше заполнит лакуну в интерьере, чем живопись за те же деньги.

Поэтому галерея "Рефлекс" похожа на лавку Амбруаза Воллара в тот исторический момент, когда полотна опекаемой им художнической шпаны - всех этих Пикассо, Браков, Сезаннов - стали медленно, но верно расти в цене. Галерея явно появилась на волне интереса, и за четыре месяца работы успела многое показать, от авторских проектов отечественных фотографов до живого классика фотографии западной Ричарда Аведона. Нынешняя выставка (13 - 27 января) называется "Дайджест" и представляет собой набор манер и техник, характерных для современной столичной фотографии.

В "Рефлексе" делают упор на эстетскую фотографию. Такая фотография пренебрегает знаменитостями и репортажем. В ней больше ценится концептуальный момент или обращение к ретро. Мосты и лестницы, канонизированные еще Родченко, все еще интересны фотографам и обыгрываются на все возможные лады. Из людей известных на выставке есть Игорь Мухин, примеряющий на себя личину Хельмута Ньютона в своей клубничной серии. Ольга Чернышова представлена серией двухлетней давности "Парижское метро".

Негибкое искусство

В Литературном музее Москвы открылась выставка "Праздник силуэта", посвященная искусству "волшебных ножниц". Силуэт проник в русское искусство во времена Екатерины II, когда заезжий француз Ф.Г.Сидо своим умением вырезать профили произвел настоящую сенсацию при дворе. Екатерина не любила позировать художникам, и знаменитый портрет Левицкого - один из немногих портретов императрицы, сделанных с натуры. Но для модного французского художника она сделала исключение, заодно инспирировав моду на силуэт в своем окружении. В царство теней, таким образом, попали все ее фавориты, от Потемкина до Лаврова, придворные дамы и прочие деятели. Чуть позже ключевой фигурой в этом изящном ремесле становится адьютант и биограф Суворова И.Ф.Антинг, немец, сделавший неплохую карьеру в русской армии. Ему позировала все та же Екатерина, а затем и Павел. И, конечно же, многие выдающиеся деятели того времени.

В XIX веке силуэтом занимается скульптор и график Ф.П.Толстой. На выставке в Литмузее его силуэтов нет, зато они представлены на отдельном стенде на выставке "Любимцы моды легкокрылой" в Третьяковке, о которой мы уже писали. Толстой - мастер жанрового и батального силуэта. Во второй половине века огромную известность и популярность получают профили детишек в исполнении Е.М.Бем.

Особое пристрастие к екатерининской эпохе обеспечило возрождение искусства силуэта в среде художников Серебряного Века. Возможно, их привлекало то, что силуэт, по выражению А.М.Эфроса, "искусство не гибкой породы" и особых отступлений от раз навсегда найденной формы не допускает. Так или иначе, в силуэте пробовали себя и М.В.Добужинский, и К.А.Сомов, и А.Н.Бенуа. Серебряный век также породил и настоящих звезд жанра - "очаровательную фею ножниц" Е.С.Кругликову, Г.И.Нарбута, подзабытого иллюстратора Пушкина В.В.Гельмерсена.

Все три века русского силуэта на выставке в Литмузее представлены достаточно полно. Современные мастера изящного искусства теней Т.Кормер, Н.Шаховская, А.Гусев не выбиваются из общего потока "негибкого искусства" и доказывают, что жанр этот очаровательно предсказуем (или предсказуемо очарователен), как венецианское стекло или оригами.