|
||
/ |
Люди Владимира Спивакова Дата публикации: 6 Февраля 2002
РЖ: Скажите, для чего первоначально был создан Фонд? Петр Гулько: Человек зависит от таланта, и надо помочь ему оформиться. Для этого нужно, чтобы ребенок был здоров, обут, одет, накормлен и чтобы у него было образование, тогда все, что в нем зреет, получит направление. Я не хочу, чтобы мы целиком потеряли нашу когда-то лучшую в мире скрипичную школу, когда-то лучшую в мире фортепьянную школу. То, чем мы занимаемся уже семь лет в нашем Фонде - без указов, без заявлений, - и есть будущее, о котором многие только мечтают. Надо помочь состояться, стать музыкантами, художниками, кем угодно, протянуть руку. Все связано, время - это ниточка единая, и это понимание свойственно Екатерина Ширман: В 1994 году Владимир Спиваков решил создать Фонд, для того чтобы помогать детям-музыкантам. Потом это все переросло и в литературные конкурсы, и даже балетные. Мы приглашали детей, талантливых в области классической хореографии и народного танца, совместно с нашими детьми-музыкантами делали несколько очень интересных композиций, выступали по России. Вторая сторона деятельности - это здоровье, болезни, операции, и не только этих детей, музыкантов, художников. Тема здоровья важнее даже, чем тема таланта. Спиваков постоянно переживает все эти проблемы, сегодня звонил пять раз, из аэропорта, спрашивал, как там Иоаннчик Бердюгин. Это - многодетная семья священника из-под Екатеринбурга. Спиваков давал средства, и мальчик у нас здесь был почти целый год, перенес несколько операций на открытом сердце, полтора года ребенку. Маленький такой штрих. У нас в Фонде стоит портрет Джесси Норман в каноническом стиле. Это работа ребят из "Инва-студии" из Краснодара, где занимаются дети-инвалиды. Несколько месяцев назад к Владимиру Спивакову в Национальный оркестр, на базу пришел человек и сказал: "Я работаю в "Инва-студии". Я ее создал. Инвалидная студия в Краснодаре. Дети занимаются иконописью, вышивают бисером, но они инвалиды, у них нет рук, ног. Вы не могли бы помочь?" Я рассказываю со слов этого человека, Николая Николаевича Галкина. Дальше пауза, и Спиваков спросил: "Коляски?". Сейчас же полез в карман, вынул все, что было в одном, в другом посмотрел: "У меня сейчас всего двести долларов. Вы можете завтра утром сюда придти". Галкин стал объяснять, что был у Михалкова, тот сказал вроде бы да, но надо заседание коллегии провести в Фонде, издать приказ, указ, инструкцию. "Ну, о чем вы говорите, приходите завтра". Назавтра Спиваков отсчитал ему достаточно мощную сумму денег. Было куплено в общем более пятидесяти колясок. Не спрашивал ни документов, ни паспорта. Такая его характерная черта. РЖ: Как и где вы находите своих подопечных? П.Г.: В Фонде - груды, горы кассет. Наши эксперты, такие же подвижники и фанатики, как Катя, отслушивают их и выбирают. Где-то на Чукотке вдруг находят восьмилетнего мальчика, который потрясающе звучит. Надо связаться, надо найти, привезти, устроить в школу, вылечить, если он болен. Для нас неразделимо культурное пространство бывшего Советского Союза, оно существует, его невозможно разорвать. Есть грандиозно талантливые, гениальные дети из Тбилиси, из Армении, из Киргизии. И, конечно, мы их тоже включаем в нашу среду. Это - позиция Спивакова, которую мы абсолютно разделяем. Е.Ш.: Есть несколько способов. Когда Спиваков едет на гастроли, раньше с "Виртуозами...", теперь с РЖ: Как вы находите художников? Е.Ш.: Лет пять или шесть назад Володя готовил П.Г.: В Доме правительства была наша выставка, которая поразила даже Касьянова, который предложил продлить ее еще на месяц. Мы с этими выставками были в Нью-Йорке, в Вашингтоне. РЖ: Какую конкретно помощь оказывает Фонд? Е.Ш.: Например, появляется на прослушивании ребенок. Тут же выясняется, что папы у него нет, это - многодетная семья, мама не работает, она приехала из Братска... Начинается все с того, что нужно заплатить за жилье, потом естественно нет денег на питание, нет инструмента, сценической одежды и туфель, через полгода надо ехать на конкурс, и, вообще, знаете, там с бабушкой осталось двое младших детей, и они тоже одаренные. У нас хранится огромное количество справок: вот он нездоров, у него аллергия, астматическая и такая, а в детстве было то-то, нужно прооперировать и еще что-то сделать. Разве можно не отреагировать на беду. Я сейчас могу назвать сто пятьдесят, двести, триста судеб, которые связаны с нами, и это такой лейтмотив от первой буквы до последней. Одним штрихом тут невозможно обойтись... Это круглосуточный пост, дежурная часть┘ Мы занимаемся сиротскими домами, приютами, проводим концерты в больницах. Наши музыканты играют для своих сверстников в онкологических центрах. Я вспоминаю, как велась работа в очень крупной концертной организации, где я проработала более тридцати лет. Совершенно никого не интересовало, откуда человек приехал, куда заехал - берет гастрольные документы, поехал на гастроли, отчитался, все. Слово "фонд" сегодня звучит не очень красиво, не вызывает высокого доверия. В данном случае за нашей вывеской - бессонные ночи и настоящая работа. У меня нет своих детей и мне хочется внести хоть какую-то лепту, хоть что-то сделать. Сегодня в половине седьмого позвонила мама девочки, выдающейся скрипачки, выдающегося ребенка, у нее онкология крови. Мы ей искали докторов, попадали на авантюристов, какие-то фирмы просили восемнадцать тысяч долларов... Сегодня РЖ: Дети вырастают, за эти годы многие повзрослели. Что с ними стало? П.Г.: Нам есть чем гордиться. Маленький Миша Симонян, который блистал на "Утренней звезде", а потом пришел к нам, - сейчас ему четырнадцать лет, он солирует с Вашингтонским национальным оркестром, и его не хотят оттуда отпустить. Е.Ш.: Очень многие усилиями Спивакова, того же Фонда устроены, как принято сегодня говорить, недурно: учатся в Бостоне в Академии музыки, в Базеле. С какой-то точки зрения хорошо, что очень многие так блестяще устроились. Я сомневаюсь, что они вернутся, они приезжают домой, к родным, кто-то уже смог забрать родных к себе. Мы ведем учет, что они сегодня из себя представляют, с кем играют. Буквально вчера из Америки прислала поздравления Юля Сахарова. Она работает скрипачкой в довольно известном американском оркестре. Это очень трогательно, потому что я помню, как Юля маялась, мучалась, снимала где-то жилье - она сама из Молдавии, а мама не работала. Я пыталась как-то помочь, чтобы и мама выехала вместе с ней на учебу, потому что никого у нее больше на свете нет┘ РЖ: Я слышала, вы считаете, что государство должно финансово поддерживать работу частных фондов? П.Г.: Есть министерство культуры. Почему при министерстве культуры не создать управление, которое бы занималось именно творческими фондами: "Год вы существуете, что вы сделали, покажите". Видно, что есть результат - пожалуйста, получайте финансирование. И каждый год проверять работу... РЖ: Из каких средств складывается бюджет Фонда? Е.Ш.: Прежде всего и главное - это личные средства Владимира Спивакова. Есть люди, которые нам помогают, причем многие делают это из собственного кармана. Мы им очень обязаны. РЖ: Трудно ли работать фондам в нынешней законодательной ситуации? Каких законов вам не достает? Е.Ш.: Безумно жалко, что у нас в стране нет закона о меценатстве. Мы никогда не нарушали никаких законов. Единственное обидно, мы два года бились, чтобы нам дали статус городской благотворительной программы. Мы сделали гигантский проект, но как только мы его подготовили, грянул закон, по которому организации с таким статусом предприятия помогать не имеют права. Мы даже не успели начать эту программу, а теперь никто не хочет помогать, поэтому только один Спиваков и тянет. Нет закона, чтобы помогать культуре и искусству, но если бы при этом списывалось с налогов, конечно бы, помогали. РЖ: Возможна кооперация между вами и другими, сонаправленными фондами? Е.Ш.: Конечно, я работаю в двух организациях. Я директор РЖ: Как же вы добираетесь домой? Е.Ш.: Выхожу на дорогу, поднимаю руку... Беседу вела Оксана Дубовенко
|
|
|
||