• Десять фильмов текущей недели

К выходу в прокат фильма "Тень вампира"

У каждого из нас есть свой сантимент к вампирам. Загадочные создания, встающие из своих гробов по ночам, чтобы пить кровь смертных, превращая их в подобных себе вечных скитальцев. Изможденные, бледные, с неестественно вытянутыми ушами и налитыми кровью глазами, заостренными зубами и пронзительным взглядом... они прекрасны. Легенда о вампирах древнее, чем порой нам кажется, однако, и в самом деле, вампиры - плоть от плоти века двадцатого, когда прославленный роман Брэма Стокера "Дракула" обрел новую жизнь - жизнь в кинематографе. Книг о вампирах немало, но фильмов куда больше; чего стоит перечисление лишь самых удачных интерпретаций стокеровского романа - "Носферату" Мурнау, "Дракула" с Бэлой Лугоши, "Носферату" Херцога с Кински, "Дракула" Копполы... А ведь были и другие, не связанные со Стокером, от "Голода" с Боуи и Денев до "Интервью с вампиром" с Крузом и Бандерасом. Мы любим вампиров или ненавидим их, но не всегда осознаем, что наши к ним чувства процентов на девяносто обусловлены тем, какой фильм о вампирах мы посмотрели первым. Другими словами, древние, как сам мир, вампиры для нас - лишь дети кино, не больше и не меньше.

Конечно же, это не случайно. Почему от новатора-экспрессиониста Мурнау в 20-х до нахального постмодерниста Тарантино в 90-х режиссеры не устают снимать фильмы о вампирах? Очевидно, одно из объяснений - в истоках легенды о романтических кровососах. Вампир в народном сознании - опасность, но лишь во вторую очередь; прежде всего, вампир - романтический одиночка, сильная личность, настолько странная и не похожая на других, что весь мир неминуемо делится на тех, кто поддается их обаянию (прежде всего, сексуальному), и тех, кто намерен с ними бороться. Вампиры наделены высшим даром - бессмертием, но оно же остается их проклятием вплоть до последнего осинового кола. Короче говоря, вампир - одиозная творческая личность, звезда, опасная для обычного человека. Как и кинематографист, единственный человек от искусства, получивший статус "священного чудовища" в ХХ веке. Режиссер или актер - тот же вампир, высасывающий деньги и энергию из своей аудитории. Казалось бы, эта истина неоспорима и очевидна, но, в отличие от собственно вампирских фильмов, об этом никто кино не снимал. До сих пор, до появления "Тени вампира". Фильм этот далек от совершенства, но говорит о весьма существенных вещах.

Собственно, рассматривать "Тень вампира" можно на трех уровнях. Первый - прототипы рассказанной истории, реальные деятели немецкого кино 20-х годов. Второй - не менее реальные деятели 2000-го года, собравшиеся для осуществления достаточно странного проекта. Третий - персонажи, объединяющие двадцатые и наши годы, живущие на экране, и посему - вымышленные.

Итак - герои этой истории, давно вошедшие в легенду; самое интересное - то, что мы о них практически ничего не знаем. Кроме одного интервью и отрывочных описаний современников, о личности Фридриха Вильгельма Мурнау известно крайне мало - и это при том, что Мурнау может быть включен в десятку самых влиятельных персонажей в мировом кино. И далеко не десятым: Дракула - один из самых популярных (вместе с Шерлоком Холмсом) киноперсонажей, о нем снято более ста фильмов, а о вампирах вообще - более трехсот. А ведь речь идет об образе, придуманном Мурнау! Из всех фильмов режиссера, которого называли гением при жизни, сохранилась едва ли треть, мы не знаем точно даже того, был ли он гомосексуалистом (единственная мифологическая деталь, хоть как-то характеризующая Мурнау). Пожалуй, и про него, и про фильм доподлинно известно лишь то, с каким фантастическим упорством постановщик и вся съемочная группа держались за проект, который был осуществлен вопреки воле вдовы Брэма Стокера - отсюда и взялось несуразное слово "Носферату", имя графа Орлока вместо Дракулы и Бремен вместо Лондона. Актер Макс Шрек; при жизни о нем говорили как о "ничем не выдающемся", после смерти назвали великим. И по-прежнему - никакой информации, ни одной значимой для истории роли (кроме Орлока), и даже неясно, собственным ли именем он был назван в титрах: больно хорошо сходится - "Шрек" по-немецки "страх"... Фрау Шредер - овеянная легендами, как все киноактрисы, и ее поставщик морфия - оператор Фриц Вагнер, работавший позже с Лангом в "Метрополисе", продюсер Албин Грау, связанный с эзотерическими масонскими кружками в послевоенной Германии 20-х годов... И чем меньше мы знаем о них, тем больше очарования в черно-белых кадрах, донесших до нас невнятное послание через смутные десятилетия.

С нынешними создателями "Тени вампира" все куда прозаичнее. Сценаристу Стивену Катцу, видимо, одержимому "Носферату" и мечтавшему о чем-то подобном еще со времен работы над черновой адаптацией "Интервью с вампиром", пришла в голову идея: а что если Макс Шрек и вправду был вампиром, а сдвинутый на реализме и школе Станиславского Мурнау подрядил его сниматься в своем фильме, пообещав в обмен кровь главной героини? Продюсеры, среди которых был - думается, к сожалению - и Николас Кейдж, обрадовались и стали искать режиссера: нашелся удачливый дебютант Элиас Меридж - к тому же знаток истории кино (читает лекции в Музее Карнеги и Американском Киноинституте). В результате получился продюсерский проект: идея выигрышная - остальное приложится. Катц так и не стал дорабатывать диалоги, а Меридж решил не подключать чрезмерную фантазию и идти за сюжетом. Правда, если с постановщиком Кейдж и оплошал, то с кастингом - наоборот: такого звездного трио кинематограф не видел давно. Джон Малкович в роли Мурнау, сумасшедший творец, вертящий как заведенный в творческом запое ручку кинокамеры, и его герой, порожденный сном разума: Шрек-Орлок в исполнении Уиллема Дефо. Малкович в итоге несколько линеен, его не хватает для доказательства слишком сильного тезиса - дескать, Мурнау был вампиром пострашнее Шрека. Зато Дефо... Он очень страшен сам по себе, и поэтому использующие его в ролях демонов режиссеры заведомо выигрывают (Линч в "Диких сердцем", Кроненберг в "Экзистенции", Остер в "Где ты, Лулу?"), а иные попытки проваливаются (Дефо-Иисус в "Последнем искушении Христа" Скорцезе). Здесь Дефо не просто чудовище, а чудовище из чудовищ: немыслимо похожий на Шрека из "Носферату", актер "передового метода", не снимающий грим ни при каких обстоятельствах, с полуметровыми грязными когтями, стесанными клыками, покрасневшими выпученными глазами и клочковатыми остатками волос; когда он хватает в полете летучую мышь и немедленно сжирает, это не кажется удивительным. В довершение - знаковый актер Удо Кир, дьявольский Оги Крюгер из "Королевства", старый вампир в недавнем "Блейде" и молодой Дракула в "Крови для Дракулы" Морриси, здесь же - продюсер Грау, наблюдающий за происходящим со стороны.

И вот результат: в персонажах, действующих на экране, виртуозно совмещающих кадры из "Носферату" с новейшими почтительными фальсификациями, сталкиваются и пытаются соревноваться Меридж с Мурнау, Катц с Хенриком Галеном, Кир с Грау, Кэтрин Маккормэк с Гретой Шредер, Дефо со Шреком... Разумеется, проигрывают. Все, кроме одного Дефо, которому удается поймать и передать главное - экзистенциальную тоску вампира по миру живых людей, по подлинной жизни, которая и заставляет его ввязаться в безумный проект - сниматься в кино, хотя бы только по ночам. Но одного актера, даже исполняющего главную роль, недостаточно. Фильм не получился. Поняв, что вампир настоящий, зритель понемногу начинает скучать, поскольку на этом сюрпризы заканчиваются.

И все же, смотреть "Тень вампира" приятнее, чем большинство вампирских фильмов последних лет. Тематика закрыта, хотя фильмы снимать не прекращают. Закрыли ее двое: Фрэнсис Форд Коппола, снявший первую адекватную экранизацию романа ("Дракула" Брэма Стокера") и своим скрупулезным методом исключивший возможность дальнейших толкований, и Квентин Тарантино, вдоволь поиздевавшийся в компании с Робертом Родригесом над вампирами и борьбой с ними в "От заката до рассвета", в сущности, намеренно превративший высокий жанр в бульварщину. С тех пор вампиров пытался воскрешать Карпентер - не вполне удачно, поскольку оригинальный сценарий на Стокеровский текст не тянул, а академизм уже утомлял, потом были безнадежно-китчевые потуги, чуть более удачные в "Блейде" и менее - в "Дракуле-2000", и каждому было ясно: вампиры умерли.

"Тень вампира" - плач по ним, реквием, отходная молитва. Отсюда и более глубокое значение названия картины (не только же тот знаменитый кадр, когда тень появляется на экране прежде отбрасывающего ее Орлока, имел в виду режиссер): лишь тени великого графа может воскресить современное кино. Перестав ощущать ослабевающую с каждым кадром интригу, все больше чувствуешь тоску Мериджа, Катца, Кира и Дефо по вечным странникам с горящими глазами и кровавыми зубами, которые столько лет были живее всех живых и вдруг - вот те на! - устарели, умерли, отошли в мир иной, забылись вечным сном. И куда мы без них? Тоска по вампирам - тоска по подлинному кино, отошедшему в историю с приходом компьютерного века. В "Тени вампира" по Дракуле плачет осиротевший мир кинематографа, и зритель присоединяется в рыданиях к создателям картины. Хотя, пожалуй, глядя на старика Носферату, лелеешь последнюю надежду: может, они заснули не навсегда и когда-нибудь вернутся с Авалона? И от радости любой - режиссер, актер или благодарный зритель - подставит их алчущим зубам свою шею.