Декабрь в Москве - время хлебное разве только для музыкальных критиков. Домой на Новый год съезжаются знаменитости, чтобы дать непременный концерт на фестивале "Декабрьские вечера Святослава Рихтера" в выставочном антураже Пушкинского музея. Музейщики обычно надувают щеки и дают понять, что художественная программа "Вечеров" ничуть не хуже музыкальной. Обычно, это бывает совсем не так. Но в этом году реванш вполне возможен. И не потому, что подкачала музчасть (стараниями бессменной Инны Прусс все, как всегда, на высоте). И вовсе не из-за прямолинейной по концепции выставки с довольно претенциозным названием "Зримая музыка".

Выставка как выставка - отобранные по тематическому принципу картины и графика с изображением музыкантов и музыкальных инструментов. Плюс в стеклянных витринах - сами инструменты: лютни-теорбы, арфы и прочие виолы да гамба. Музыканты и инструменты - любимый мотив старых голландцев и французов. Соответственно, на выставке - весьма качественная живопись XVII века из ГМИИ имени Пушкина, Эрмитажа, нескольких московских и провинциальных музеев и Академии Каррара в Бергамо. Ни взлетов, ни провалов. Говоря откровенно, тему "музыка и живопись" можно было бы иллюстрировать и пооригинальнее. Тем более, что из экспликаций следует, что музыкальные инструменты на картинах символизируют все что угодно, кроме музыки. Трубы - славу, флейта - нечто эротическое и т.д. В общем, кругом memento mori и vanitas vanitatis, а никакая не "Зримая музыка".

Причина, по которой живопись наконец-то достойно уравновешивает звучащую в декабре музыку, - в другом. В Москву на месяц привезли две картины, без которых невозможно представить себе историю искусства. "Искусство живописи" Вермеера из венского Музея истории искусств и "Венера Урбинская" Тициана из Флоренции (картина свалилась как снег на голову к визиту президента Италии и украшает крошечную выставку итальянских рисунков из фондов ГМИИ).

Дело даже не в том, что все немногочисленные картины дельфтского любителя наперечет (в России - это его шестая работа лет за тридцать), а "Искусство живописи" - возможно, самая знаменитая и загадочная. Просто - найдется мало картин, в которых прошлое и будущее целого вида искусства фокусируется с такой силой.

С одной стороны, "Искусство" - абсолютно религиозная вещь, наследующая древнему жанровому канону "Святой Лука, изображающий Деву Марию", интимная мистерия пульсирующего света и цвета, перекликающаяся с византийскими иконами на тему Фаворского света и Преображения. С другой стороны - это визионерское произведение, в котором легко увидеть будущее: от импрессионистов с их культом воздушной среды к Матиссу и даже Малевичу и Кандинскому, считавших чистый цвет этическим началом в искусстве. Еще одна линия ведет от Вермеера к новым технологиям - к фотографии и кино. Никогда больше искусство не приближалось к реальности на такое близкое расстояние, почти сливаясь с ней, но это "почти" - пропасть, которую ни фото, ни кино никогда не преодолеть. Наконец, Вермеер - честный голландский протестант. Его картины - триумф геометрии задолго до Мондриана. Крестообразный рисунок пола, параллельные линии потолка, прямоугольник висящей на стене карты, четкие очертания грубоватой мебели, треугольник света на стене. Ничто здесь не обманывает, все просматриваемо и обозримо. При этой стройности трудно найти более эротичного художника. Голландец - опытный мастер подглядывания, превращающего зрителя в вуайериста за цветастым занавесом, который загораживает добрую треть происходящего на холсте.

Выставка продлится до 28 января.