Кажется, что уходящая неделя прошла под знаком поп- и рок-музыки. То ли обозревателям оперы и классической музыки стало нечего делать (а им действительно нечего делать), то ли под влиянием авитаминоза организм требует отчаянного дискотечного бита; но в памяти задерживаются публикации, связанные с легким жанром. Может быть, причина кроется в жутких рожах Мэрилина Мэнсона, напечатанных в невероятном количестве в последнем номере Афиши. Для затравки - душераздирающая статья Марины Устименко об отечественных ви-джеях в Литературной газете, от которой подобного выверта вообще никто не мог ожидать. Вы только представьте себе: "Есть на MTV такая Лика. Я ее первый раз увидела на фоне Филиппа Киркорова в программе "VIP-каприз". Она говорила громко и без пауз, как псих в автобусе, всячески показывая, что они с Киркоровым ровня и закадычные друзья. На лице Филиппа отчетливо читалось сострадание. В результате он выглядел тонким и незлым человеком".

Господи, опять проблема отцов и детей... Впрочем, это иллюзия. Открыв газету Культура, я с изумлением обнаруживаю там чудесную статью о совместном проекте Александра Ф. Скляра и скрипачки Светланы Безродной, написанную бабушкой отечественной музыкальной журналистики Мариам Игнатьевой. Прочитайте - и вы убедитесь в нерушимой связи поколений.

Удивляюсь вновь - на этот раз повышенному вниманию отечественных СМИ к вручению премий Grammy. Никто не спорит - награда престижная, пафосная, от такой никто не откажется; но в заснеженной России, далекой от Америки, Grammy может произвести эффект лопнувшего мыльного пузыря, не более (интересно, что обо мне подумает Юрий Яроцкий из Коммерсанта, написавший самый внушительный по размерам материал об этой "раздаче слонов"). Главными действующими лицами церемонии стали рэппер Эминем, отхвативший сразу три Grammy ("Запись года", "Песня года" и "Лучшее рок-исполнение рок-группой или рок-дуэтом") и Элтон Джон. Петр Поспелов и Алексей Мунипов (Известия) выстраивают просто-таки детективный сюжет с социальной подоплекой. "Гости, пришедшие на церемонию, первым делом натыкались на пикет человек в двести, состоящий из представителей американских гей-сообществ и лесбосоюзов. Эминем, как известно, к этой публике относится весьма брезгливо, о чем и сообщает регулярно в своих записях, расходящихся ныне миллионными тиражами. Всенародное чествование популярного гомофоба никак не может порадовать американские меньшинства, к тому же бойкий рэппер подложил им невероятную свинью: объявил, что на церемонии споет дуэтом с Элтоном Джоном, певцом известно какой ориентации". Потом, как пишет Юрий Яроцкий (Коммерсант), "Эминем немного поругался со сцены, но, в общем, обошлось все спокойнее, чем ожидалось".

Впрочем, те, кто хоть раз смотрел по телевизору какую-либо церемонию уровня Grammy или MTV Music Awards, ничему не удивляются. Полный список лауреатов и номинантов вы найдете на страницах пятничных газет или на официальном сайте Grammy, а я уделю внимание более серьезным событиям.

Театральный небосклон на этой неделе отчаянно лихорадит - почти как Эминема. А все потому, что Петр Фоменко выпустил в свет новый спектакль, сделанный по мотивам самого знаменитого русского романа, - "Война и мир. Начало романа".

История взаимоотношений "Войны и мира" и Петра Фоменко насчитывает не один год: впервые режиссер обратился к толстовской эпопее то ли пять лет назад (версия Романа Должанского, Коммерсант), то ли семь (столько насчитала Ольга Фукс, Вечерняя Москва), то ли все десять (Григорий Заславский, Независимая газета). Важно, однако, не сколько лет зрела мысль режиссера, а тот факт, что Фоменко вообще подступился к священной корове русской литературы. Вспомним хотя бы попытки перенести "Войну и мир" на экран - что, по логике вещей, сделать гораздо легче, нежели превратить громоздкий роман в театральную пьесу. Сначала был голливудский колосс Кинга Видора (1956) с очаровательной Одри Хепберн и развесистой голливудской клюквой вокруг нее, причем сюжет был безжалостно втиснут в стандартные рамки классической мелодрамы; затем наш многосерийный и скучновато-академичный шедевр Сергея Бондарчука (1968). Оба фильма по-своему хороши, но ни один не претендовал на сколько-нибудь оригинальную трактовку романа и не добавил никаких лавров оригиналу. Три года назад Лариса Васильева и Александр Старостин под совместным псевдонимом "Василий Старой" учинили сиквел и издали роман "Пьер и Наташа". Успеха это продолжение "Войны и мира" не имело по вполне понятным причинам - многим людям отрадно было бы толстовских четыре тома осилить, не то что пятый...

Контекст неутешительный. Посему, задумав вариацию на темы романа, Фоменко рисковал многим. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Поднять первый бокал создатели спектакля смогли после строк не склонного обычно к дифирамбам Романа Должанского (Коммерсант): "Путь от первого замысла постановки до ее воплощения занял больше пяти лет. За столь долгое ожидание театральная Москва вознаграждена результатом: спектакль "фоменок" наверняка станет одной из вершин нынешнего театрального сезона".

Критиков, в этот раз не скупящихся на похвалы, удивила прежде всего та непринужденность, с которой Толстой ассимилировался на сцене Мастерской. "Спектакль идет по московским меркам долго - около четырех часов с двумя антрактами. Однако смотреть его на удивление легко, - повествует Алена Солнцева (Время новостей). - Пожалуй, Толстой "Войны и мира" оказался одним из самых близких авторов эстетике "фоменок". Что со школьных лет запоминается из романа более всего? Не философские размышления автора, хотя об этом написаны тома исследований. Запоминаются люди, более реальные, чем ваши знакомые, - Наташа, Соня, князь Андрей, Пьер - согласитесь, что их характеры и привычки вам абсолютно знакомы, их отношения важны и по-прежнему вас интересуют". Глеб Ситковский (Вечерний клуб) не скрывает своей радости по поводу чудесного преображения "Войны и мира" из четырехтомной громады в легкий, динамичный спектакль: "Вернувшись домой после спектакля, достал с полки потрепанный том "Войны и мира" 1950 года издания. Выпал пожелтевший листок с чьим-то школьным сочинением: "Великий художник слова, по выражению В.И.Ленина, Толстой был одновременно удивительным мастером портрета. В романе Л.Н.Толстого "Война и мир" даны картины военной и мирной жизни, в центре которых лежит хроника жизни трех дворянских семейств - Ростовых, Болконских, Безуховых. Наблюдая за ними, мы одновременно наблюдаем жизнь всей эпохи, перед нами проходят разнообразные картины военной жизни, а также мы видим семейную жизнь от рождения до смерти". Вот оно страшное. Вот кого больше всего боишься, отправляясь на спектакль по "Войне и миру": "великого мастера слова" и "удивительного мастера портрета". Но Петр Фоменко не боится ни Вирджинии Вульф, ни Льва Николаевича. Толстой в его спектакле оказался нежен и воздушен, легок и мечтателен, строг и лаконичен".

Итак, как поставить Толстого? Тайну рецепта по просмотру спектакля выдает Наталия Каминская (Культура): "Ну, конечно, сцены. Как же еще играть гигантский роман? Играют, правда, то, что предваряет сражение при Аустерлице. Наташа Ростова - еще совсем девчонка и влюблена в Бориса Друбецкого. Пьер не успел еще жениться на Элен Курагиной. Лиза Болконская еще не умерла при родах. Андрей уходит на войну. Этим заканчивается спектакль. Это - первая часть романа, которая у Льва Толстого укладывается в 115 страниц текста, а у Петра Фоменко - в три с половиной часа сценического времени. Это - чудо. Чудо прочтения романа тем редким читателем, которого не смущает толстовское многословие. Режиссера совсем не повергает в священный трепет величественное слово "эпопея", ибо в ней ему видится только лишь мощная полифония людских характеров, вкусных и теплых деталей жизни, в которых могут быть сосредоточены все теории и все философии. Живой мир. Мир накануне войны. Только и всего".

Алексею Филиппову (Известия) структура спектакля в соотношении с драматургией первоисточника пока не очень нравится: "За сценой все равно присутствует роман - с его сюжетными линиями, мотивировками, грандиозным идейным размахом. Режиссер разбил этот колоссальный дом на маленькие квартирки, населил их и обустроил - и несовпадение масштабов книги и спектакля ощущается как его недостаток. И пусть Фоменко назвал спектакль "сценами", пусть свои режиссерские намерения он выразил точно и ясно, его спектакль все же кажется чересчур камерным по отношению к Толстому - то, что осталось за сценой, напоминая о себе, разрушает уютный и маленький мирок".

Многонаселенность романа обусловила появление сложной, невероятно изысканной полифонической пьесы, где один персонаж есть оборотная сторона другого, о чем пишет Майя Одина (Сегодня): "Фоменко затеял с актерами, исполняющими в спектакле сразу по нескольку ролей, тонкую литературную игру - отыскал вроде бы странные, но оказывающиеся очень точными сближения. Элен Курагина и Наташа Ростова представлены одним лицом - Полиной Агуреевой. Соня, Lise Болконская, Жюли Карагина - Ксенией Кутеповой. Долохов и Николенька Ростов - Кириллом Пироговым и т.п. Режиссер предложил зрителям высоколитературное развлечение - воспроизведение по подмеченным и обыгранным деталям не только сюжета подзабытого романа, но и тончайшие портретные характеристики его персонажей. Заставил в перевоплощениях актеров искать и находить дополнительные, уже сверх толстовского текста, психологические и литературоведческие подтексты. В таком художественном сосуществовании автор и режиссер так близко подошли друг к другу, что мастерство одного не только не стесняло, но питало мастерство другого".

Как всегда, фоменковский спектакль становится бенефисом женской части труппы - на сей раз для рецензентов это стало особенно очевидно, ибо каждая из звезд (Г.Тюнина, К.Кутепова, П.Агуреева) имеет возможность продемонстрировать мастерство перевоплощения. "За то, как существуют в этой постановке актрисы, - считает Лариса Юсипова (Ведомости), - спектаклю можно простить все: и длинноты, и банально сыгранные "мужские" сцены, и каэспэшную глубокомысленность песенки про Мальбрука, пафосно прозвучавшей в финале. "Война и мир" - бенефис фоменковских актрис, про которых давно известно, что они - среди лучших в Москве, хотя широкой нетеатральной публике почти не известны. У Галины Тюниной, в ее 33, всего две крупные роли в кино (у одного режиссера - Алексея Учителя), у Ксении Кутеповой, Мадлен Джабраиловой и младшей из всех Полины Агуреевой - ни одной".

"В спектаклях "фоменок" можно найти кучу недостатков, с точки зрения формального совершенства в них далеко не все идеально, а кое-что слишком просто, незамысловато и не ново. Но эти недочеты, как изъяны человеческой плоти, неизбежны и совершенно несущественны. Важно, что в спектаклях дышит живая жизнь, специальным театральным способом сгущенная до точных деталей, - подытоживает Алена Солнцева (Время новостей). - "Война и мир" - роман, который любят не за вклад в историю культуры, как бы велик он ни был, а за его героев, общество которых скрашивает людям жизнь уже третий век. Спектакль "Мастерской" создал свое продолжение мифологии толстовских героев - и Марья, Наташа, Соня и другие получили еще одно измерение. Театральное".

После таких отзывов Фоменко грех не продолжить историю. Но, как считает Роман Должанский (Коммерсант), "мир, который создан на камерной сцене "Мастерской", находится накануне войны и потрясений. Понять это, возможно, важнее, чем сами потрясения изобразить. Поэтому, должно быть, продолжать дальше "Войну и мир" в театре не собираются". С другой стороны, пишет Майя Одина (Сегодня), "Фоменко, как всякий умный рассказчик, остановился на самом интересном месте. Князь Андрей уехал на войну...".

...А кто его знает - вдруг мы получим в подарок от Фоменко удачный сиквел?