Людоедство - явление настолько жуткое, что даже просто говорить про него, и то боязно. Оттого, наверно, на его изображение и какие-либо рассуждения о нем существует негласное табу. Несмотря на то, что каннибализм (и это вам подтвердит любой практикующий криминалист) - явление не такое уж редкое, в современной литературной и кинематографической традиции он остается уделом этнографических туземцев, великана Блиндербора и затерянных во льдах полярников. Фильм англичанки Антонии Берд "Людоед", тихо и незаметно вышедший в отечественный видеопрокат, интересен хотя бы тем, что восполняет этот пробел.

Табу на подробное изображение современного людоеда первым нарушил Ричард Харрис, сочинив д-ра Ганнибала Лектора, человека пронзительного ума и редкого обаяния, для которого поедание собеседника было не актом зверства, а крайней, наиболее продвинутой формой психоанализа. Впрочем д-р Лектор, при всех своих изысках, был все-таки персонажем из паноптикума, а юная фэбээровка Старлинг хоть и вела с душегубом задушевные разговоры, но сама людоедских позывов не испытывала. Антония Берд, самая отвязная из представителей пресловутой "новой британской волны", предлагает взглянуть на людоедство как на культурную тенденцию, подвержен которой может оказаться всякий.

Главный герой "Людоеда" - американский офицер времен войны с Мексикой (Гай Пирс), по нынешним стандартам вполне нормальный интеллигентный парень, а по тогдашним понятиям - трус и слабак. Когда его отряд попадает в мясорубку, он бросает оружие и притворяется убитым. Мексиканцы везут его на телеге в братскую могилу, он лежит под телами своих солдат, глотает их кровь, а потом вдруг поднимается, безоружный крушит все вокруг и захватывает вражескую ставку. Командование, узнав, при каких позорных обстоятельствах был совершен подвиг, дает ему медаль и отправляет с глаз долой в захолустный гарнизон в горах Невады, где герой пьет горькую и мается бессонницей, пытаясь понять, что же с ним такое произошло. Ответ приходит, когда однажды ночью изможденный священник-шотландец (главный кинобезумец 90-х Роберт Карлайл) спускается с гор и падает полумертвый у ворот форта. Очухавшись, бедняга рассказывает жуткую историю о том, как его караван попал в снежный буран, был вынужден укрыться в пещере, где за месяц с небольшим всех путешественников съел приставленный к каравану в качестве охраны армейский полковник. Начальник гарнизона снаряжает группу, чтоб изловить полковника-людоеда, но, как легко догадаться, все выходит совсем наоборот.

Антония Берд, получившая пять лет назад гран-при МКФ в Берлине за фильм "Священник" (с тем же Карлайлом в главной роли), известна как автор сугубо современного "проблемного" кино. Впрочем, и "Людоед" - кино вполне современное, несмотря на любовно воссозданный исторический антураж. 1845 год, заснеженная Невада (снимавшаяся из соображений экономии в Словакии), траченные молью красные мундиры и то, что в кадре периодически кого-то едят, - не более чем обманка, призванная вывести зрителя из душевного равновесия и заставить задуматься над такими вещами, как полусознательная тяга цивилизованного человека к первобытному зверству как к олицетворению силы и злодейская сущность материализма. Недаром людоед, когда герою наконец удается с ним потолковать, оказывается не безумцем, а чем-то вроде торговца "гербалайфом". "Посмотри на меня, - говорит он. - Раньше у меня была открытая форма туберкулеза, плоскостопие и псориаз, но с тех пор, как я стал есть человечину, я излечился от всех болезней, прыгаю на два метра в высоту и пробиваю рукой кирпичную стену". Для полноты картины ему не хватает только значка "Хочешь стать людоедом, спроси меня как".

Людоедство в интерпретации Берд - простой и понятный путь к долгой (а если повезет - вечной) и успешной жизни, заплатить за которую надо лишь парой хилых гуманистических принципов и дурацкой уверенностью в том, что есть себе подобных - грех. Так что, даже проткнутый вилами, людоед не поймет, как можно от такой халявы отказываться, и будет, как Алисин пирожок, шептать на ушко герою: "Съешь меня". Кстати, Берд и исполнитель главной роли Гай Пирс - убежденные вегетарианцы.

"Людоед" - не фильм ужасов, и смотреть его не страшно. Наиболее жуткие места (например, сцена, где людоед по одиночке вылавливает в заснеженном лесу охотящихся на него солдат) смягчены остроумной озвучкой: только собираешься всерьез испугаться, как за кадром кто-то начинает наяривать на стареньком аналоговом синтезаторе дурацкое кантри, благополучно сводя весь хоррор на нет. Наяривает, кстати, классик минимализма Майкл Найман, сделавший звуковую дорожку к фильму напополам с Дэймоном Элборном из Blur.

Российская прокатная судьба "Людоеда" очень типична для нашего кинорынка, на котором нормальную информационную поддержку получает дюжина вполне случайных картин, а все остальное идет общим потоком, фильтровать который никому недосуг. В Англии и Штатах фильм тоже не засыпали призами (он выдвигался на ряд второстепенных кинопремий, тем дело и закончилось), но кинопресса отметила его как уникальное и достойное внимания явление. У нас он затерялся в болоте Б-кино, а полторы рецензии, прошедшие в печати, были написаны людьми, фильм не смотревшими, а ограничившимися скверно переведенным синопсисом с коробки. Что обидно, так как "Людоед" - без преувеличения - один из самых остроумных и глубоких фильмов последних лет.

Официальный сайт "Людоеда" открывается надписью: "Все персонажи вымышлены, кинокомпания ХХ Century Fox не одобряет каннибализм". И хотя первая половина этой фразы - неправда (фильм основан на реальной истории невадских людоедов XVII века), то вторая все равно не может не радовать. Так что, на всякий пожарный:

РЖ ни в коем случае не одобряет и не пропагандирует людоедство. Есть людей - плохо.